— Нет!..
— Да! — прошипел он сквозь зубы. — Да, сукин сын! Смерть людей принесла тебе прибыль! И одним из них должен был стать мой отец!
Лицо Уэлдона сморщилось, глаза крепко зажмурились, он заплакал.
— Виноват... виноват...
— Трое невинных людей мертвы, мой отец лежал в коме, а тебе сказать больше нечего? — Бросить бы нож и придушить его. — Вылезай!
Директор взглянул на него:
— Что?..
— Вылезай, гад. Ну, быстро, пока я тебя не зарезал!
Тот начал нашаривать ручку дверцы, открыл, Джек размахнулся и сильно пнул его правой ногой.
— Пошел!
Он рухнул на спину в известняковую пыль. Не потрудившись закрыть дверцу, Джек сорвал «де-сото» с места, дал газ, с визгом развернулся, нацелился на вскочившего Уэлдона, успевшего метнуться в сторону. Ради темного желания сбить, может быть, даже убить его не стоит трудиться. Вылетел на шоссе по пологой дороге, зная, что Уэлдон не пойдет в полицию, побоится привлечь нежелательное внимание к смертям во Вратах. Пускай сам домой добирается.
Проезжая мимо трейлерного парка, импульсивно свернул, заметил годившуюся только в металлолом машину Карла рядом с поросшим плесенью трейлером, вылез, толкнул дверцу — заперто. Поднял крышку мусорного бака у лесенки, увидел пакеты из-под бутербродов. Оглядевшись, вытащил бумажник. Поскольку поблизости никого не было, открыл замок с язычком кредиткой «Мастер-кард».
Вошел, закрыл за собой дверцу, глядя по сторонам. Сам не знал, зачем пришел. Просто хочется знать побольше о Карле.
Кондиционер выключен, в трейлере слабо пахнет остатками еды и потом. Слева кухня, ванная, спальня, справа гостиная. На кухонном столе аккуратно сложены в коробочку разрозненные останки Большеротого окуня Билли, поющей рыбы. Удивительная чистота и порядок. Парень действительно любит свой маленький трейлер.
В гостиной телевизор с хорошим экраном, как минимум, двадцать семь дюймов — можно сказать, панорамный. Рядом обшарпанный шезлонг, на сиденье раскрыта толстая программа на сентябрь с пометками желтой ручкой. Интересно, что он смотрит. «Выживание», «Фактор страха», «Дискавери», «Вокруг света», «Большой брат»... жизнь из вторых рук.
Впрочем, кажется, его это устраивает.
Джек передернулся. Ночной кошмар...
О самом садовнике ничто в трейлере не говорило. Ни семейных фотографий, никаких свидетельств прошлого. Видно, не хочет помнить о прошлом.
Он вышел, запер дверцу трейлера, направился к Вратам. Свернул с дороги, поставил машину в деревьях у ограды рядом с другими следами шин. Протер рулевое колесо, приборную доску, дверцы, оконные ручки, пошел вдоль ограды.
Просто. Слишком просто. Члены клана Семели вполне могли сделать то же самое со своим пикапом.
Семели... Направляясь к отцовскому дому, Джек по-всякому прокручивал в голове проблему, отыскивая решение.
С Уэлдоном он согласен в одном: девушка каким-то образом управляет живыми болотными тварями. Как — неизвестно, но можно поклясться, что дело не обходится без узловой точки в лагуне. При ее содействии Семели открыто совершает идеальные убийства — жертвоприношения, которых она требовала от Уэлдона, — и никто даже не подозревает, что несчастные случаи продиктованы человеческой волей. Нет вопросов — нашествие тараканов пальметт, нападение аллигатора — ее рук дело.
Одно ясно: ее надо остановить. Способ можно потом придумать. Надо сначала вернуть Карла в трейлер... домой.
10
— Вот и ты, — приветствовал отец вошедшего сына, видимо только встав после дневного сна, приняв душ и побрившись. — Где был?
— В разных местах. Никто в мое отсутствие не заходил, не звонил?
— Никто. Все тихо. Кого-нибудь ждешь?
Джек постарался скрыть огорчение.
— Отчасти.
— Слушай, надо продуктов купить. Отвезешь меня в «Пабликс»?
— Может быть, дам ключи от машины, а сам здесь посижу? На случай, вдруг кто-нибудь позвонит или явится.
— У тебя неприятности, Джек? Если так, то давай помогу.
Он посмеялся в надежде, что вышло не слишком натужно.
— Неприятности? Только не у меня. У одного знакомого возникли небольшие проблемы.
— Какие?
Разумеется, он ведет себя странно — в отцовских глазах, — но не привык, чтоб ему задавали вопросы, отмечали и комментировали уходы-приходы.
Вот почему я живу один.
— Можно сказать, семейные.
— Твои игрушки имеют к этому отношение?
— Возможно.
Том со вздохом опустился в шезлонг.
— Мне ни с кем не было так тяжело разговаривать, как с тобой. Ты был замечательным мальчиком, а потом стал чужим. Кажется, обо мне ничего знать не хочешь, не желаешь, чтоб я о тебе что-то знал... Отгородился стеной. Это моя вина? Что я такого сделал?..
Больно слышать и видеть страдание в озабоченном папином взгляде.
— Ты тут абсолютно не виноват. Просто такой уж я есть.
— Но ведь ты таким не был.
— Знаешь, люди меняются, — пожал Джек плечами.
— Нет, не знаю. Большинство не меняется. Кейт не изменилась, Томми тоже, хотя ему, может быть, не помешало бы. А ты... стал совершенно другим человеком.
Он только снова пожал плечами, стараясь сменить опасную тему:
— Довольно обо мне. Поговорим о тебе, пап. Как ты тут живешь?
Отец долго смотрел на него озадаченным и расстроенным взглядом, потом встряхнул головой.
— Я? По-моему, отлично. Климат нравится... впрочем...
— Что?
— Не знаю. Иногда кажется, что я сделал ошибку, перебравшись сюда. Порой не понимаю, зачем вообще уехал из Джерси.
— Я тоже удивился. И Кейт.
— Никогда не совершал импульсивных поступков, а тут вдруг внезапное побуждение. Получил однажды по почте рекламный проспект Южных Врат и с первого взгляда попался. Подумал о квалифицированном уходе, о том, что никому не стану обузой... и мысль превратилась в навязчивую идею. Я все время твердил себе, что мое место здесь. Продал старый дом, купил этот...
— Я так понял из рассказов Ани, пока ты лежал в коме, что ты вел тут довольно активную деятельность.
— Правда. Думал, Кейт с Томми воспользуются случаем, будут ездить с детьми во Флориду. А приехала только Кейт. И всего один раз. Нынче все жутко заняты. Поэтому пришлось выбирать: либо сидеть у телевизора, понемножечку костенея, либо пойти и заняться делами, пока силы есть. Решил лучше быть ходячей мишенью, чем неподвижной.
Мишенью, мысленно повторил Джек. Чертовски удачное слово, папа. Если бы ты только знал...
