– Дед Олесь и Митяй только спасибо скажут, когда местные драконоборцы не найдут нас в их доме. А тетя твоя не пропадет! Та еще мымра ста… – Змей проглотил окончание ругательства, каким-то восьмым чувством ощутив открывающийся у него за спиной переход, и елейно закончил: – Статная и очень красивая! Теперь понятно, в кого ты такая уродилась, Васька!
– Ах ты, подхалим трусливый! – Тетя Мафа выбралась из перехода, дунула, развевая его как облако дыма, и направилась к нам. – Но говоришь правильно! Еще чего не хватало – время на прощания терять! Там поджаренный молнией активист такую кодлу собрал – не отмахаемся, а помирать за чужие грехи я не согласная и Ваське не дам!
Хлопнула дверь. Из дома показался заспанный хозяин.
– Это вы? Ну, слава богу, – живы! А я прям извелся! Всю ночь глаз не сомкнул! Как все прошло?
– Неблагодарные у вас в деревне людишки живут! – с ходу припечатал Змей. – Я бы даже сказал – подлые и завистливые. Вот, казалось бы, сделали мы им хорошее дело – скажи спасибо, одень, обуй, денег дай да проводи! Ан нет! Лучше вилами благодарность во всю спину прописать!
Пока Афон изливал свое негодование, а покашливающий самогонным перегаром дед пытался понять хоть слово, я отошла к бане и тихо свистнула. Борька, казалось, только этого и ждал. Послышался бодрый цокот, и мой рыжий красавец появился из-за дома передо мной как лист перед… тс-с-с-с… только не вслух… А то мало ли кто может появиться!
Кстати, что-то мы горбатой призрачной пародии на нормальную лошадь давно не наблюдали! Неужто отстала от Борюсика?
– Добренького утра, хозяйка! Ух, ты! Какой у меня, оказывается, красивый баритон! Вот! Как говорится, не ценишь то, что имеешь! Ну как не ценить такой голосок? Вдруг доведется в опере выступать? Как думаешь, хозяйка, лучше поздно, чем никогда?
– Заткнись! – довольно бесцеремонно перебила я его, одним махом взлетела в седло и примирительно похлопала конягу по шее. – Я с тобой обязательно поговорю и проникнусь нахлынувшим счастьем, но только когда ты будешь от этой деревни как можно дальше!
– И что за марафон нас снова ждет? А может, останемся? Погостим? – Борька обернулся и посмотрел на меня одним глазом.
– Не получится, Борь! – Встревоженная дымкой пыли и гулом приближающихся возбужденных голосов, я настороженно бросила взгляд поверх плетня и запаниковала. – Мафаня, Афон! За нами погоня!
– Ох ты ж ежик! – Хозяин икнул, приставил ладонь козырьком ко лбу и бросился в дом. Не прошло и минуты, как он выбежал с холщовой котомкой за спиной, таща за собой заспанного, упирающегося Михая. – Так, все за мной через черный ход. Попробуем сбежать!
– А тебе-то зачем бежать?! – опешила тетя.
– Да им только повод дай! – Дед заглянул под крыльцо, выудил из его заросших паутиной недр глухо звякнувший мешочек и, сунув его за пояс, быстрым шагом направился через огород к стоявшим стеной зарослям крапивы. – Они меня однажды чуть на костер не сосватали, когда чары бродячей ведьмы порушили всю семью нашего Головы! И никто не вспомнил, что я первый кричал, умолял не доверять чуждой магии! Все мои слова перевернули с ног на голову, потому что я пусть косвенно, но связан с этим ремеслом! А сейчас я еще и вас тут приветил… Нет, живым не дамся!
– Давай мальчонку! – Не дослушав причитаний старика, Змей подхватил испуганно «мамкнувшего» парнишку на плечо и, стараясь не отстать, прибавил шагу. Следом торопливо цокали мы с Борькой, а замыкала процессию Мафаня, то и дело посыпая наши следы какой-то пылью из вышитого заковыристыми знаками мешочка.
Приближаясь к высоченной крапиве, я даже прикусила губу, представляя, какие сказочные ощущения нам предстоит испытать, но с другой стороны, тешила мысль, что разъяренные «борцы за правду» не попрутся за нами. А если и попрутся, ох и несладко же им придется!
Но как выяснилось, предстоящей схватки с крапивой я боялась зря. Ее попросту не было. Крапивы. Был качественно созданный морок. С шелестом листьев, с темной зеленью, с белесыми каплями жалящих соцветий, угрожающе висевших на толстых стеблях. Мы нырнули в нее, как в густой туман, а в следующее мгновение уже вышли… на другом конце озера?
Правильно оценив мое удивление, тетя подобралась поближе и тихо пояснила:
– Это, доню, привязанный к местности переход-скрытка. Вот согласись, какой дурак пойдет искать пропажу в зарослях крапивы? Они, может, и дотумкают, что мы слиняли через такую вот оказию, но не сразу. А прежде чем нападут на след, мы уже будем далеко! Потому что переходы эти к тому же обладают свойством путать преследователей. Ежели, конечно, не попадется умник, способный увидеть такой переход и пройти по нему за нами след в след.
Я посмотрела на тетю, не скрывая изумления.
Во-первых, я даже не подозревала, насколько она сведуща в теории магии. Во-вторых, она никогда со мной не говорила о магии. Даже о том, как приготовить какое-нибудь безобидное зелье! Так с какого перепугу ей все это сейчас мне рассказывать? Где ее привычное «Забей, доня, и не бери в голову!»?
– Забей, доня, и не бери в голову! – Она будто прочитала мои мысли и, заговорщицки подмигнув, остановила задумчиво шагавшего Борьку. – Давай-ка, полезай! А то в ногах ни правды, ни скорости!
Подошла к деду Олесю.
– И куда вы теперь направитесь?
– В Гать пойдем. У меня там брат двоюродный волхвом подвизается. Вместе работать станем, мальца научим… Счастье найдется, главное – не бояться нового. А вы куда?
– Отсель не видать! – резко брякнула тетя и тут же примирительно махнула рукой. – Не со зла я, Олесь. Болит у меня в думах дорога наша. Вроде надо, а боязно…
– И куда ж это вас всех несет? – насторожился старик, обернулся, взглянул на меня и догадливо уточнил: – Небось в царство Пепельного собрались? Слышал, племянник мне говорил. И вы еще удивляетесь, что после таких заявлений вас хотят только убить? А вдруг вы сами колдуны Пепельного и мор в наш мир несете? Слуг ему новых ищете? Из людей зомби да чудищ сделать хотите?
– Ты чего мелешь, старый? Аль самогонка и впрямь на белене настоянная? – Тетя воинственно уперла руки в боки. – Ты говори, да не заговаривайся! Я ж Марфа Премудрая! Аль забыл?
– Не забыл! Да только я еще кое-что вспомнил, что народ говорил! Освежить память? – Олесь посмотрел на нее в упор. Не дождавшись ответа, мазнул взглядом по небосводу, затуманившемуся дымными лентами пожарища, и ругнулся сквозь зубы. – Вот ведь ироды! Хату подожгли!
После его слов тетя как-то подозрительно присмирела, и большую часть пути мы проделали в молчании.
Глава 5
В конце концов я так погрузилась в непрошеные и такие болезненные мысли о Нике, что даже не заметила, как тропинка, ведущая от озера, забралась в мрачный вековечный лес и запетляла меж деревьев. Затем лес так же неожиданно закончился. Мы вышли к указательному камню, стоявшему на перекрестке. На нем белой краской были изображены три стрелки с милыми названиями – Чаны, Мочище и Гать, – из которых я знала только одно.
