– Небось дружка своего болтливого пришел проведать? А Василису не видал? А то заглянула в ее светелку, а там принцессы и духа не было! – Послышались шаги. Заскрипели деревянные половицы. Я с силой зажмурилась, словно это могло помочь мне исчезнуть.
– Не, не видал. Спит небось где-нибудь. За́мок-то большой… – Безмятежности в голосе Афона позавидовал бы даже отряд опытных воинов из школы ниньдзя, но… Мафу этим трудно было провести.
– Ну, убедил, черт красноречивый! Значит, сперва поищу дочу здесь, в конюшне. Еремей рассказывал, когда Василек мелкая была, всегда сюда прибегала, когда кто обидит!
– Да нету ее здесь! – Афон повысил голос и, видимо, даже вцепился гостье в платье, так как до меня донесся треск, а в голосе Мафани появилась угроза:
– Отцепи от меня свои пальцы с заморским чешуйчатым маникюром! Не доперло еще, что сдал ты мне принцессу с первого слова?
– Это как?
– А так! Если в ответ на Тритона Крокодиловича ты меня не обозвал какой-нибудь Мандрагорой Мантикоровной – значит, тут что-то нечисто! А именно: здесь доча моя брыкучая! И точка!
Я выпрямилась в седле. Ладно, чему быть, того не миновать. А может, не найдет? Пусть Борькин загон недалеко от двери, но он же не единственный! Не будет же Мафаня все их обходить? Не хочу я сейчас с ней разговаривать! Вроде и тем для беседы больше чем достаточно, а не так! Не здесь!
Послышались приближающиеся торопливые шаги Мафани и тяжелые, шлепающие – Афона. Их сопровождал скрип открываемых дверок и недовольное пыхтение разбуженных жеребцов.
Может, в это утро нас бы и пронесло мимо встречи с Марфой Премудрой, если бы честный и простодушный Борька сам не выдал меня с потрохами:
– Мандрагора Мантикоровна? Не спорю, это имя вам подойдет как нельзя более кстати! А что касается моей хозяйки – тут она. Но обижать ее никому не позволю.
В следующий миг дверцы Борькиного загона распахнулись как от урагана, и на пороге, подслеповато щурясь в плотный сумрак, появились одновременно два силуэта. Я замерла, не отводя взгляда от того, что поменьше.
– И что ты супротив меня сделаешь? – Мафа прямиком направилась к нам, а я не смела отвести от нее взгляд, видя, как разгораются ведьмовским светом ее глаза.
– В глаз копытом и на боковую! – поделился далеко идущими планами Борька, не понимая того, что эту психованную «чертовку» лучше не бесить.
Но она тут же донесла эту мысль до моего глупого жеребца:
– А если в глаз молнией и на живодерню?
Эх, была не была…
– Простите, что вмешиваюсь в ваш очень светский разговор, но ответь мне на единственный вопрос! – и, глядя на нее, прямо спросила: – Что тебе нужно?
– Тебя искала, доча. – Запал в ее голосе исчез, а вот колдовское свечение глаз стало ярче, выдавая нешуточное волнение. – Поговорить хотела!
– А до утра подождать?
– Только не надо из меня дуру делать! – тут же склочно подбоченилась Мафа. – Я как увидела, что монетки с картой нет, враз все поняла! Хорошо, что тут тебя застала. Успела, пока ты глупостей не наделала.
– Только все это без толку! Не останусь! – Я закусила удила. – И травки твои пить не стану! И вранье твое слушать не буду! Спасибо! Почти двадцать лет слушала! Ты мне не мать и никогда ею не была! А если не хочешь, чтобы я тебя и как тетю уважать перестала, лучше не задерживай!
– Ладно! – Она чуть сгорбилась и, глядя мне прямо в глаза, устало заговорила: – Чему быть, того, видать, не миновать! Не задержу. Только выслушай! Не оттого я от тебя отказалась и сестрице своей передала, что людской молвы испугалась! Нет. Испугалась я другого. За шесть лун до твоего рождения пришла ко мне пророчица заморская. Назвалась принцессой Гамаюн. И поведала о том, что ношу я в своем чреве избранницу того, кто Горит, Да Сгореть Не Может! Якобы только моя дочь сможет понести от него дите, и попросила беречь тебя пуще глаз своих, а по прошествии семнадцати лет отдать ему. Вот тогда-то я и рассказала все своим родителям. Это маменька придумала, как спрятать тебя, и вопреки моему желанию выдала старшую сестрицу замуж за Еремея. Велела ей на народе к животу подушку привязывать, а как срок подошел, во всеуслышание объявила всем царствам-государствам о рождении новой принцессы. Пока ты маленькая была, я во дворце жила, кормилицей твоей называлась. А когда минуло тебе два годка, сестрица взревновала да и выгнала меня. Решила с тобой и Еремеем в семью поиграть. Да еще и шантажировать взялась, что, если не отступлюсь от вас, сама Пепельному новость радостную сообщит. Ну, я, конечно, рисковать не стала, ушла… – Мафа принялась водить руками по воздуху, точно рисуя огромный круг. – Твою тайну не выдала. Но и сестрица недолго жизни радовалась… Не люблю тех, кто угрожает моей семье! Да только все равно тебя не уберегла. Пророчество свершилось – я не сомневаюсь. С Пепельным мне тягаться уже не по силам, но отдавать ему тебя – не стану. Прости, доча, но твой великий поход закончился.
То, что новоявленная маменька открывает переход в свой загородный домик, я поняла, едва в светлеющем воздухе проступили очертания большого круглого стола и хрустального шара предсказаний. Борька сделал шаг вперед, затем еще и еще. Я ощутила, как переход становится воронкой смерча, медленно, но верно затягивая нас.
Мне вдруг стало так безразлично, случится наш поход или нет, что я просто закрыла глаза. Перед внутренним взором тут же возникли звездное небо, луг и несколько стогов. Еще совсем недавно мы с Ником разговаривали по душам в подобном месте. Но… как же это было давно!
– Не пущу! Вася, держись! Я с тобой! – рявкнул над ухом голос Афона. Притяжение немного ослабело.
– Нужен ты мне больно! – в тон ему ответил голос Мафы. – Вот кого-кого, а тебя я с превеликим удовольствием к Пепельному отпущу-у-у-у!!!
И вдруг все закончилось. Вой ветра. Крики. Торопливый и в то же время упирающийся Борькин шаг. Все прекратилось, замолчало, исчезло, остановилось. Мне показалось, что я оглохла, такая тишина воцарилась на миг! Затем меня окружили стрекот цикад, шуршание травы и многоголосное пение жаб.
Неужели переход состоялся?
– Ох, ни хрена ж, меня ж за руку ж да в хоровод! Ж! – выдал Борька, заставив меня открыть глаза.
Ничего не изменилось! Точнее, не так! Мы больше не находились в конюшне. Не было с нами и Мафани. А все то, о чем я грезила в мечтах, перенеслось в реальность. Звездное небо, луг… Несколько стогов неудержимо манили воспользоваться духмяным, нагретым за день сеном и наконец-то отдохнуть.
– Как ты это… – Афон покрутился, ошарашенно оглядываясь, затем подошел к нам с Борькой. Его лапы осторожно обхватили меня за талию, бережно помогая спуститься в мягкую щетку травы. – Как ты это сделала? Перебить точку сборки магического перехода такой ведьмы, как Марфа Премудрая… скажу без прикрас – это сказка!
– Сказка – не то слово! – Борька только этого и ждал. С переливчатым ржанием сделав пару кругов возле нас, остановился у ближайшего стога и с наслаждением захрустел свежим сеном.
