– А в-четвертых, ты мне это купишь!
– А еще чего? – нахмурился Пепельный.
– А еще вон те сапоги и во-о-он ту ветровку. – Я довольно ему улыбнулась и пожала плечами. – Что поделать! Все-таки я не епиптянка, а значит, пойду на праздник в том, в чем мне удобно. Надеюсь, ты не против?
– Если честно, то ты уже… – Пепельный понял по моим враз прищурившимся глазам, что не стоит продолжать, и исправился. – Ты мне так дорога, что я куплю тебе все, что ты пожелаешь. Итак! – Он достал из-за пазухи мешочек с золотом и кивнул торговке. – Сколько?
– Десять золотых! – не моргнув, заломила она, но Пепельный и впрямь был рад закончить наш первый и, судя по всему, последний поход «по магазинам», поэтому без слов отсчитал нужную сумму и забрал уже упакованный товар.
– Послушай… – заговорил он, когда мы вышли за территорию стремительно пустеющего базара. – Что произошло? Утром, когда я говорил с тобой, то видел женщину, умную, не сварливую, а главное, любящую меня так, как никто и никогда не любил! Что произошло теперь? Я чувствую идущий от тебя яд! Это привычное мне чувство! Я вырос, ощущая и испытывая его ежеминутно. – Он остановился и развернул меня к себе. – Ответь, что произошло, пока мы были не вместе?
Я похолодела. Какая неожиданность! Ни за что бы не подумала, что он эмпат! Что он сможет почувствовать мое презрение и злость! Господи, Вася, о чем ты вообще думала, когда вела себя как законченная истеричка? Теперь от твоего ответа зависит жизнь любимого. Да чего там! Зависит ваша с ним жизнь!
От таких мыслей на глаза навернулись слезы. Я всхлипнула и прижалась к Пепельному как к родному.
– Мне было больно и обидно, когда ты ушел! Лучше ты расскажи мне, как это случилось? – Я заглянула ему в лицо, не замечая катящихся по моим щекам слез. – Ты разлюбил меня? Ты не был таким со мной! Никогда! Ты стал другим после пленения! Что Пепельный с тобой сделал? И что теперь делать мне? В тебе нет радости, легкости и любви, как раньше! Ты словно гранитная стена, которая душит! Я тоже могу чувствовать. И от тебя я чувствую именно это: холод, отстраненность, страх!
И тут я увидела, как маска Ника на миг исчезла, являя мне изъеденное язвами лицо Пепельного. И слезы, огненными дорожками прочертившие следы на его щеках.
Только миг.
И передо мной снова был Лже-Ник. Печальный, понимающий, прощающий Ник. Эталон…
А может, мне показалось? Разве Пепельный способен на чувства? Или все же?..
– Прости. Я очень боялся оттолкнуть тебя своим обликом, который время от времени дает о себе знать. Я потерял над собой контроль и ушел! Поверь, я снова стану прежним. Уже совсем скоро!
От этих слов на меня словно вылили ушат воды. Уже совсем скоро он окончательно украдет у меня Ника! Зарождающееся чувство жалости к этому отверженному ушло без следа, пробуждая злость. Нет! Не сейчас! Я с трудом загнала ее в самые глубины моей души и вновь посмотрела на него.
Кажется, он ничего не почувствовал.
– Я устала… Пойдем?
Пепельный кивнул и легко, лишь махнув рукой, прорвал ткань пространства.
– Прошу.
Я не стала расшаркиваться. Просто шагнула в переход и вышла на мозаичную площадь рядом с пятизвездочным караван-сараем.
Оказавшись в наших апартаментах, я первым делом бросилась в душ, смывать с себя события сегодняшнего дня. Нет, конечно, поцелуи Ника я бы согласилась вообще никогда не смывать, но они будут меня сегодня отвлекать. Я должна вжиться в роль и попытаться выпытать у Пепельного хоть что-то, что поможет Нику. Вопрос – как… Только бы он снова не почуял подвоха!
После омовения я почувствовала себя более уверенно и принялась мерить обновки. Благо мой сосед по комнате куда-то направился. Кажется, он сказал, что пойдет узнать что-нибудь об ужине.
При воспоминании о еде мой живот обиженно взвыл. Мясо на палочках было вкусным, но у него был единственный минус – его оказалось слишком мало!
Господи, как есть-то хочется!
Едва я застегнула все крючки на рубашке и завязала подвязки, как в дверь постучали.
– Открыто! – крикнула я и направилась к двери, но она распахнулась сама. На пороге появился Афанасий. К счастью для него, в отведенных нам апартаментах Змей мог ходить без женских тряпок, вполне довольствуясь своей желто-зеленой чешуей в качестве одежды.
– Мое почтение, принцесса Василиса! – пафосно начал он.
Я едва не споткнулась.
– Что с тобой?
– Лучше скажи, что с тобой! – парировал он, уставив на меня желтые глаза-рентгены. – Прошла любовь, завяли помидоры? Ты чего сегодня на базаре вытворяла? И где тебя почти час носило? Я уже и думать не знал, где тебя искать! Хорошо Борька – телепат хренов – на помощь прискакал вместе с Ником. Видите ли, ему что-то там такое непонятное приснилось. Так что смех смехом, но могу с уверенностью заявить, что искали тебя все!
– Здорово… – Я замялась, не зная, рассказывать ему о встрече с Ником или дождаться, когда он сам его увидит. – Да, если честно… пока не знаю…
– Что не знаешь? – еще больше насторожился Змей. Интересно, уже все научились чувствовать меня так, что можно уже даже ничего не говорить? Эмпаты, так их разэдак!
И я решительно сменила тему.
– Да вот… Не знаю, говорить тебе о том, что твоя супруга здесь, или промолчать? Ой… – Я картинно зажала рот. – Что-то у меня сегодня молчать вообще не получается! Видимо, и впрямь беременная…
– Вась, ты чего-то путаешь! – Афон хоть и пытался держаться молодцом, но расцветкой побледнел, и теперь его чешуя вряд ли дотягивала до салатного оттенка. – У меня нет жены!
– А принцесса Яллар?
Он смущенно потупился и забормотал:
– Но… мне сказали, что ритуал… Что однажды, когда-нибудь, если я изменюсь… а сейчас… Но… – Змей оскалился, обнажая иглы-зубы. – Видимо, этого никогда не случится…
– Никогда не говори никогда! – отрезала я. – Сегодня ты со мной идешь на свидание с ней. И Нику об этом – ни слова!
– О чем это вы решили мне не говорить? – За спиной Афона послышался пробравший меня до дрожи голос, и, потеснив Змея, в комнату шагнул Лже-Ник.
Наверное, просто так совпало. Наслоились события, переживания, мясо на палочках. Внезапно я почувствовала дурноту и недолго думая сложилась перед ним пополам, оросив содержимым желудка остроносые сапоги «любимого».
Он замер, а я (чего уже терять?) вытерла губы о край его белой рубахи, выпрямилась и криво улыбнулась.
– Ладно. Раз уж ты меня подловил… Дорогой! У нас будет девочка!
Афон только крякнул и, сделав непонимающие глаза, развел руками. Мол, куда деваться от этих баб?
– Девочка?! – На Пепельного было больно смотреть. – Но… этого не может быть!
