Вот если бы он нашел для себя такой образ жизни, при котором Джиа, провожая его за дверь, не заботилась, увидит ли еще его живым, тогда другое дело — Джек стал бы великолепным отцом.
6
Одетая в мирскую одежду, сестра Мэгги вошла в полумрак заведения Хулио. Джек сказал, что хочет встретиться с ней, и в этом баре Верхнего Вестсайда ее никоим образом не мог увидеть кто-то из прихожан Нижнего Истсайда.
Она заметила, что Джек ждет ее за тем же столиком, за которым они сидели в прошлый раз, и заторопилась к нему.
— Это правда? — спросила она, мертвой хваткой вцепившись в край столешницы. — То, что вы сказали по телефону... их больше не существует?
Джек кивнул:
— С вашими тревогами покончено. Я стер все его файлы.
Мэгги почувствовала, что у нее подламываются ноги. Она рухнула на стул, кровь бешено пульсировала в ушах.
— Вы уверены? Абсолютно уверены?
— Нет ничего абсолютного, но я уверен в той же мере, как если бы привязал его к стулу и подключил электропровода к деликатным частям его организма.
— Это... это чудесно. Нет, не то, что вы сейчас сказали, — быстро поправилась Мэгги. — А то, что говорили раньше.
Джек засмеялся:
— Я так и понял.
Она не знала, как задать самый важный вопрос, и чувствовала, что неудержимо краснеет. Наконец решилась:
— А вы видели какие-нибудь из...
Джек открыл рот, закрыл и сказал:
— Понимаете, я было собирался сказать «да» и к тому же еще пошутить по поводу горячих ребят, но понял, что для вас это — не тема для шуток. Поэтому говорю правду: нет, не видел. Он не хранил отпечатанных копий. Зачем рисковать и оставлять доказательства, когда он может в любой момент вывести на экран и получить свежий отпечаток.
— Я так счастлива, так счастлива.
Мэгги закрыла глаза. Она вернулась к жизни. Ей хотелось прямо тут, в баре, опуститься на колени и вознести хвалу Господу, но это привлекло бы слишком много внимания.
— А теперь послушайте, — серьезно сказал Джек, — то, ради чего я захотел лично встретиться с вами. Я хочу, чтобы вы знали: пусть даже я стер все его файлы, вам еще придется услышать его.
Воздушная волшебная легкость, охватившая Мэгги, исчезла.
— Что вы имеете в виду?
— Если я все сделал правильно, заставив его думать, будто он стал жертвой ужасного стечения обстоятельств, то он будет исходить из предположения, что никто из его жертв не догадывается о ликвидации компрометирующих материалов. А это значит, все они будут думать, что по-прежнему у него на крючке. И вы не должны дать ему знать, что вам все известно.
— О'кей.
— Я серьезно, сестра. Ничего не должна знать и ваша другая половина.
— Другая?..
— Тот, кто изображен на снимках рядом с вами... Не говорите и ему тоже.
— Но его будут заставлять платить.
— Это его проблема. Пусть он с ней и разбирается. Вы со своей справились, так что...
— Но...
— Никаких но, сестра. Не случайно же говорится, что трое могут хранить тайну, только если двое из них мертвы.
— Но ведь мы двое знаем.
— Нет. Есть только вы. Я не существую. Прошу вас, доверьтесь мне. Этот тип — бывший коп, замешанный в грязных делах, так что не стоит говорить ему...
— Как вы смогли так быстро все это узнать?
— Остались кое-какие сведения от первой встречи с мистером Слизняком.
— Я... — Спазм рыдания перехватил Мэгги горло. — Не могу поверить... что все кончено.
— Не совсем так. Пока еще нет. Как я говорил, вам еще придется иметь с ним дело — и будьте очень осмотрительны. Когда он позвонит, скажите, что рядом кто-то есть и, как только у вас что-нибудь будет, вы ему тут же вышлете. Молите его, чтобы он проявил терпение.
— Но он хочет, чтобы я... вы же знаете... — Мэгги понизила голос. — Тот фонд на восстановление...
— Скажите, что попытаетесь, но это нелегко. Объясните, что окружение постоянно контролирует вас, с вас не спускают глаз, как хищные птицы... и прочее и прочее. Но что бы вы ни говорили, платить не отказывайтесь. Он не получит от вас ни одного паршивого цента, но знать об этом ему не следует.
— Но я должна расплатиться с вами. Я же обещала. До последнего цента.
— В этом нет необходимости. Обо всем позаботились. Финансирование взяла на себя третья сторона.
Мэгги была ошеломлена. Сначала хорошие новости о конце шантажа, а теперь вот это. Но она не могла избавиться от легкого смущения, что в ее сугубо личную проблему, в ее частные дела посвящена какая-то третья сторона.
— Но кто?..
— Не беспокойтесь. Вы никогда не узнаете ее, а она — вас.
По щекам Мэгги потекли слезы, и она разрыдалась. Какое еще нужно доказательство, что Господь простил ее?
— Спасибо. Большое спасибо. Если я могу что-то сделать для вас, только скажите.
— Кое-что я в самом деле хотел бы узнать. — Джек наклонился к ней. — Каким образом такой человек, как вы, прямой как стрела, оказался в ситуации, которая могла разрушить всю его жизнь?
Мэгги помедлила, но все же решила: почему бы и нет? Джек уже столько знает; он должен узнать и остальное.
Она рассказала ему о четверых детях семьи Мартинес, о том, что к концу года всем им придется бросить школу Святого Иосифа. Она объяснила, какой это станет для них трагедией, особенно для маленькой наивной Серафины.
Не упоминая его имени, она рассказала о появлении Майкла Меткафа, который пришел ей на помощь.
— В какой-то момент я осознала, что у меня с ним возникли плотские отношения, — сказала она. — Но дети Мартинес тут ни при чем, они оказались невинными случайными жертвами. Шантажист выжал все средства, которые должны были пойти им. Но не волнуйтесь. Я найду способ...
У Джека был такой вид, словно он собирался что-то сказать, но передумал. Вместо этого он посмотрел на часы:
— Мне нужно кое-куда успеть, так что...
Мэгги перегнулась через стол и сжала его руки.
— Спасибо вам. Вы вернули мне жизнь, и я посвящу ее добрым делам. — Она в последний раз сжала его руки и поднялась. — До свиданья, Джек. И да благословит вас Бог.
Когда Мэгги повернулась, чтобы направиться к выходу, она услышала:
— Вы поранили ногу?
Она оцепенела. Ожоги на бедрах давали о себе знать при каждом шаге, но она подавляла боль.
— Почему вы спросили?
— Вы чуть-чуть прихрамываете.
