– Будем кормить.
Лариса, не спуская глаз с полуживой собаки, нащупала в сумочке пакет, развернула, сунула его под начавший подергиваться нос.
– Ларис, ты чего ему даешь? – хихикнула Угоша. – Мучился Баксик, мучился, теперь его еще и землей накормят!
– Ой, я пакеты перепутала! – засмеялась Лариса. – Прости, песик, сейчас тебе будет обед, как в лучших ресторанах!
Она достала пирожок. От него пахнуло так, что из Шарика тут же хлынул поток слюны. Он вздохнул и отвернулся, не желая видеть, как великолепная, замечательная сосиска начнет исчезать в чужой пасти. Впрочем, не совсем чужой. В дружеской…
Привалившее счастье бедолажный Бакс осознал не сразу. Только получив шлепок по носу быстро остывающим пирожком, он попытался ухватить его зубами, но собственная голова для этого действия оказалась слишком тяжелой.
– Разорви ты ему эту сосиску на маленькие кусочки, – подсказал Антон.
После подсказки дело пошло легче. Минут через пять в Баксовом животе приятно заурчало. В следующие пять минут питательные вещества добрались до мозга, и он начал выдавать нормальные мысли.
– Ну как дела? Ожил? – тут же спросила Угоша.
– О-о-о-о!!!
– Ну понятно. Мы за тебя рады. Как же ты в яму угодил?
– Да… глупость одна… в общем…
– Ему говорить стыдно, – услужливо наябедничал Шарик-Фердинанд.
– Да что ты! Как интересно! – подзадорила кикимора. – Может, все-таки поделишься тайной?
– За кошкой погнался, – тявкнул Бакс и от смущения прикрыл лапой нос. Потом скосил глаз на опустевший пакет. – А у вас еще пирожка не найдется?
– Кошки – это зараза, – не совсем в тему поддакнул Волчок. Угоша с Антоном покатились со смеха.
– Нет, гроза кошек, пирожок был один, – продолжая смеяться, ответила кикимора. – Второй тебе дома дадут. Хозяин, наверное, места себе не находит. Откуда ему знать о твоей страсти к усатым-полосатым!
– Вот вы смеетесь, а мне эта кошка знакома. Зараза, а не кошка, – вступился за друга Шарик.
– Ладно, – посерьезнела Угоша. – Сам ты, Бакс, до дома вряд ли доберешься. Нести тебя надо. Говори куда?
– А вы что, не знаете? – удивленно спросил пес.
– Да откуда же нам знать? Или ты городская знаменитость?
– Нет. Просто мне другая девочка, которую ты называешь Ларисой, сначала дала понюхать запах моего хозяина, а только потом покормила сосиской. Вот я и подумал, что вам известно, где я живу…
– Запах хозяина? Не поняла… Ларис! – окликнула подругу Угоша. – Какой запах ты этому собачонышу дала понюхать перед пирожком?
– Никакой не давала… Ты попросила покормить, я достала…
– Ты землю из леса достала! – вскрикнул Антон. – Девчонки! Лариса сначала достала из сумки пакетик с землей из нашего леса!
– Точно! – ахнула Угоша. – Так, значит…
– Так, значит, его хозяин – это хозяин свалки, – заключила Лариса.
– Как интересно все закрутилось… Все-таки не зря мы эту беготню с собаками затеяли! – Угоша пристально посмотрела на Бакса. – Ты ошибаешься. Твоего хозяина мы не знаем. Но очень хотели бы с ним познакомиться. Ну прямо очень-очень-очень!
– Зачем?
– Видишь ли, если бы кто-то пришел в твой дом и стал там все ломать, крушить, портить, что бы ты сделал?
– Укусил, – не раздумывая, ответил Бакс.
– И все? – возмутился Волчок. – Вот в этом вы, собаки, все и есть.
– В чем «в этом»? – недоуменно переспросил Шарик.
– В половинчатых решениях. Там, где требуется загрызть, вы кусаете.
– Волчок, помолчи, – приструнил друга Антон.
– Видишь, ты говоришь, что укусил бы, – продолжила свою дипломатию Угоша. – Нам кусаться несвойственно. Но твой хозяин пришел в наш лес и решил в нем устроить вонючую, грязную свалку. Что ты по этому поводу скажешь?
– Скажу, что он на солнышке перегрелся! Зачем в хорошем лесу делать плохую свалку?
– Вот и мы так же считаем.
– Так вы с ним поговорите! Он послушает и передумает. Он добрый хозяин. Мне всегда вкусненькие кусочки дает. И не дерется, если я где что не так…
– Эх, если бы послушал, – вздохнула Угоша. – Бакс, теперь постарайся представить получше свой дом. Мы тебя туда отнесем и заодно узнаем, куда приходить, чтобы о свалке побеседовать.
* * *
К тому моменту, когда обнаружился дом Бакса – большой особняк, чудесным образом втиснутый между многоэтажек – поздний вечер перешел в ночь. Ларисин мобильный иззвонился: Вера Семеновна требовала, чтобы девочки немедленно шли ужинать и спать.
Не в пример Ларисе с Угошей, дом, найденный с таким трудом, не подавал никаких признаков жизни.
– Спят, – тявкнул погрустневший Бакс. Всю дорогу ему представлялось любимое кресло у окна, сытный ужин. Теперь эти удовольствия, похоже, откладывались на неопределенное время. – Хозяйка говорит, сон – залог хорошего здоровья. Поэтому они телевизор вечером немного поглядят – и в кровать.
– Понятно… Можно, конечно, разбудить. Но, учитывая, что главный разговор впереди, этого мы делать не станем… – рассудила Угоша.
– А со мной что будет?
– Дырок в заборе у вас нет? – с надеждой спросил Антон.
– Какие дырки! У нас все новехонькое! – В тусклых интонациях ответа цветными огоньками вспыхнула гордость.
– Лучше бы были. Я могу, конечно, до утра тебя к себе забрать. Мамы дома нет. Ругаться некому.
– Как это некому? А я? – подал голос Волчок. – Антон, ты, конечно, прости, но в одной комнате, на одном половичке с собачкой…
– Не надо на половичке, – вздохнул Бакс. – У меня запасной дом есть.
– Как это запасной? – удивилась Угоша.
– А так. Там сын хозяина живет. Хозяин на новой хозяйке женился, дом построил. А его сын с бабушкой остался. Он меня тоже любит. Пойдем к нему. Тут недалеко.
– Представить сможешь? – оживилась Угоша.
– Да запросто! – Бакс напрягся.
– Ларис! – через минуту воскликнула кикимора. – А я этот дом знаю. И ты знаешь. Помнишь Толика с замученным котиком? Владислава Ивановича?..
– Этого поганца? Мучителя и вымогалу?
– Эй, потише! Я не позволю так отзываться о сыне моего хозяина! – зарычал Бакс.
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее. Значит, Владислав Иванович – сын твоего любимого хозяина?
– Ну да, сын. А почему вы его обзываете?
