– Не совсем. Я тебе как-нибудь потом объясню… – Лариса скосила глаза в сторону сирени. Бакс не появлялся. Разговор приходилось продолжать.
И вдруг она поймала себя на мысли, что тот омерзительный, чудовищный Влад сегодня ей по какой-то причине стал интересен. Может, потому, что сказал «спасибо» за Бакса? «А если с ним дружить, каким он будет?» Эта мысль неожиданно обрадовала. И Лариса с новым настроением добавила:
– Знаешь, Влад, я тебя, если честно, за нормального не считала. А ты – ничего… Вот и Светка. Она не такая, какой ты ее увидел. Просто подлости не любит, жестокости. И я не люблю.
– Если бы ты тогда ей не сказала, она бы меня…
– Не надо об этом больше, – замотала головой Лариса. Ей вспомнился сумасшедший Светкин полет, ее заострившиеся уши, ядовитые клыки, острые когти и горящие гневом глаза. Неудивительно, что Влад изменился.
В этот момент из кустов выбрался Бакс. Пса они заметили одновременно.
– Бакс, Баксик, ко мне! – позвал Влад, подхватил ткнувшегося в ногу бульдога и сказал, старательно отводя взгляд: – Ну, в общем, пока!
– До свидания… – Лариса потрепала поспешно лизнувшего ее пса, дождалась, пока останется одна, и только после этого направилась к кикиморе и Толику.
– Ну как побеседовали? – спросила Угоша. – Тебя не стошнило?
– А знаешь, нет… – задумчиво ответила Лариса. – Влад стал совсем другим.
– Так уж и совсем?
– Правда, Света, он ни к кому больше не пристает! – поддержал Ларису Толик.
– Мне кажется, Влад изменился. Но тебя он жутко боится.
– Вот и пусть. Ему это полезно.
– Не знаю… Ладно, хватит о нем. Ты с Баксом поговорила?
– Ого, они так разговаривали! – снова воскликнул Толик.
– А ты-то откуда об этом знаешь? – удивилась Угоша.
Мальчик пожал плечами:
– Сначала мне послышалось «Бакс!». А потом… Ну так бывает, когда соседи за стеной громко спорят. Что голоса, слышно, а понять ничего не получается.
– Вот это да! – Девочки удивленно переглянулись. – Представляешь, наш юный друг и вправду кое-что может. Полчаса назад ни за что бы не поверила!
– Я же говорил, что если очень постараться, то всему можно научиться! – счастливо заулыбался Толик. Но, помрачнев, тут же добавил: – Правда, ничего не понять было!
– Это как раз не проблема! – махнула рукой Угоша. – Главное, ты смог сделать то, что совершенно невозможно для большинства.
– Для меня, например, – грустно улыбнулась Лариса.
– Так ты тоже попробуй! – подсказал «опытный» Толик.
– Пробовала.
– Еще! Надо много-много раз. Тогда получится.
– Хорошо. Но как-нибудь не сейчас, ладно? Света, ты про Бакса не забыла?
– А!.. Ничего особенного. Он за ночь отоспался и хорошенько поел. За хозяина продолжает стоять горой. Но согласился вечером рассказать, каковы результаты моего утреннего визита.
– Интересно, как он узнает, помнит Бирюков про свалку или не помнит?
– Вечер покажет… Толик! – окликнула Угоша притихшего мальчишку. – Иди сюда. Только ничего не бойся и чуточку потерпи, если голова заболит, ладно?
– Ладно.
Толик подошел. Угоша положила свои ладони на его лоб и затылок, закрыла глаза. Пару минут прошло в полном молчании. Только по напряженному лицу кикиморы было заметно, что эти минуты дались ей не слишком просто. Вдруг Толик вскрикнул, хлопнул ресницами, и в тот же миг Угоша опустила руки.
– Ну как? Не слишком я тебя измучила? – Ее интонации напоминали интонации врача, только что вправившего своему пациенту вывихнутую конечность.
– Не знаю… – Мальчик взялся за голову. – Сначала было очень больно. А теперь я словно из какой-то коробки вылез. Все поет.
– Значит, получилось. Живи!
– Он что, теперь сможет как ты и Антон? – спросила Лариса.
– Угу. Мне даже и делать почти ничего не пришлось. Он свою глухоту одним желанием пробил. Я только чуточку подправила. Потом обязательно Гарпине с мамой расскажу. Понимаешь, Антон сразу способности к нашей магии имел. А Толик был как все люди. Но захотел и изменился. Мне кажется, это очень важно.
– Почему?
– Потому что, когда наши старейшины позволили Антону магию изучать, многие сомневались, услышат ли люди нас по-настоящему. Кажется, Толик доказал, что услышат. По-моему, это замечательно!
– Наверное. Я об этом не думала.
Кикимора оценивающе посмотрела на подругу.
– Мы когда со свалкой закончим, я на тебе эксперимент проведу, ладно? Если и у тебя получится мысли читать, значит, вообще все – супер!
– А вдруг я испугаюсь и передумаю?
– Не передумывай! Не передумывай! – запрыгал Толик.
– Цыц! – прикрикнула на него Угоша. – Разорался!
– Я больше не буду. А можно теперь вам помогать? Я уже большой!
Угоша посмотрела на мальчика уважительным взглядом, открыла рот, чтобы сказать, что она думает по этому поводу, но не умеющая читать чужие мысли Лариса произнесла именно те слова, которые вертелись на языке у ее подруги:
– Толик, обязательно поможешь! Обязательно! Как только ты понадобишься, мы тебя позовем! Жди!
* * *
Было довольно поздно, в небе одна за одной проклевывались звезды, над головой закладывали виражи летучие мыши, когда прислонившаяся к забору бирюковского особняка Угоша услышала тихое поскуливание:
– Хозяин помнит про свалку.
– Но почему?! Я же такое заклятие применила! – ахнула кикимора и услышала неожиданный ответ:
– Из-за документов.
– Каких документов? Откуда ты знаешь про документы?
– Хозяин хозяйке по телефону говорил.
– А где она?
– Далеко уехала. На какие-то Канавры.
– Канары. Острова такие в океане, – поправила Угоша. – Ладно, это к делу не относится. И что он ей сказал?
– Что приходила девчонка, загипнотизировала его, чтобы он про свалку забыл, а на работе принесли документы. Хозяин считает, что это дело рук этих… как их… кон-ку-рентов.
– Понятно… – Угоша задумалась. – Значит, просто забыть он не сможет. Жалко. Спасибо за помощь, Бакс.
* * *
Через полчаса Лариса шептала в телефонную трубку:
– Антон, Светка злая, как фурия! Она этого Бирюкова заставила забыть о лесе, так ему на работе напомнили. В общем, дело провалилось. Хочешь с Пипеткиной поговорить?
