– У них в голове стоит автомат по подсчету денег!
– Но зачем им столько?! Вот мы в лесу вообще без денег обходимся и нормально, кстати, живем. Получше многих.
– В лесу без денег можно, а в городе – не получится, сама понимаешь. А зачем столько? Не знаю. Может, остановиться не могут? Или боятся, что без денег они – ничто. Пустота.
– Круглов, а ты хотел бы быть таким же богатым, как Бирюков?
– Не знаю… – задумался Антон. – Вообще-то можно.
– И что бы ты купил? – не отставала Угоша. Для нее, выросшей среди болот, деньги пока оставались самым загадочным предметом человеческого быта.
– О, много чего! Компьютер крутой, мопед, маме – пальто: она все время говорит, что ей старое так надоело, что уже тошнит, а новое дорого стоит… Еще… Знаешь, еще я дал бы денег маме Лешки Сазонова.
– Сазонов – это кто? – удивленно спросила Угоша, до сих пор считавшая, что знает всех Антоновых друзей и знакомых.
– Одноклассник. Бывший. Ты его не можешь помнить. Он до тебя был.
– А куда он делся во время меня?
– Никуда. Инвалидом стал. Ничего не видит и не слышит.
– Почему?
– Он карате занимался. Как-то возвращался с тренировки, к нему двое из их же клуба пристали, потому что Леха на соревнованиях одного из них с первого места спихнул. В общем, избили…
– Почему избили? Он же ни в чем не виноват! Это же соревнование! – ахнула кикимора.
– Какая ты, фея, наивная! У них мозги такие же, как у нашего любимого Бирюкова, – грустно улыбнулся Антов.
– И что было потом?
– Потом врачи сказали, что Лехе нужна операция, чтобы восстановить зрение и слух.
– Почему же ее не сделали? Не захотели?
– Скажешь тоже. Лешкина мама везде деньги собирала. В школе объявление повесила с номером счета в банке, куда деньги переводить. Но так и не собрала. Желающих раскошелиться оказалось слишком мало.
Угоша представила слепого и глухого мальчика Лешу Сазонова, его маму, хотела что-то сказать, и вдруг у нее из глаз потоками хлынули слезы.
– Не плачь, слышишь, Свет! – Антон легонько дотронулся до ее плеча. – Ну, пожалуйста!
В это время автобус, сделав последний разворот, затормозил на остановке, недалеко от дома Харитоновых.
Варя, увидав на пороге Антона и Угошу, всплеснула руками:
– Боже мой! Где вас носило! Братец! Иди скорее сюда, полюбуйся на этих чудищ-юдищ!
Генка вылетел в коридор.
– О! Тоха! Пипеткина! Наконец-то! – бросился он обниматься с Кругловым. Потом отстранился и критически осмотрел пришедших: – Н-да-а-а! Видок у вас, конечно…
– А что? – Угоша пригладила спутанные волосы.
– То! Будто вы не из Крыма приехали, а из мусорки вылезли. Что там с вами на этом юге делали?
– О! Ты даже представить себе не можешь, – засмеялась кикимора. – Нас морили в вагоне, жарили на солнце, валяли по земле вместе с собаками, потом топили в море и гоняли по песку и морским водорослям.
– А в завершение, – добавил Антон, – нами вытерли третьи полки плацкартного вагона. И вот мы здесь…
– Браво! Вы привезли?
Угоша утвердительно кивнула.
– Правда привезли? – оживилась Варя, терпеливо выслушавшая весь этот дружеский треп.
– Да. Сейчас покажу.
Угоша расстегнула молнию на сумке, аккуратно достала оба цилиндра и молча протянула их Харитоновым.
– И это все? – сморщил нос Генка. – А я-то думал!
– Ты ожидал, что Антон с Угошей привезут два ящика размером с железнодорожный вагон?
– Нет, не с вагон… А что, Варька, разве бактерий в этих штуковинах хватит, чтобы устроить завод?
– Хватит и еще останется. Генасик, они же размножаются! Сразу видно, что ты биологию не жалуешь.
– Это она меня не жалует, а не я ее, – парировал Генка, продолжая разглядывать доставшийся ему контейнер.
– Вот еще инструкция, – Угоша достала табличку с древнегреческими письменами. – Нам ее отдельно дали. Сказали, что никакие лабораторные исследования не докажут, что табличка изготовлена не в древности, а перед самым нашим отъездом.
Варя всмотрелась в записи.
– Вы там что-то поняли? – спросил Антон, внимательно наблюдавший за каждым ее движением: в последний момент он вдруг испугался, что инструкция может оказаться нечитаемой, или там будут указаны такие условия, что выполнить их никто из людей не сможет.
– Нет, конечно. Но древнегреческий легко перевести. Думаю, хороший специалист довольно быстро восстановит текст во всех подробностях.
– Варвара Евгеньевна, а давайте этому вашему профессору бактерии прямо сейчас отнесем! Чтобы целый день не терять, – предложила Угоша.
– Я не против, – кивнула Варя. – Мы с Генкой не успели вам рассказать, но Бирюков за ваше отсутствие умудрился произвести в котловине все необходимые замеры…
– Как же так?! Что же теперь будет?! – Угоша почувствовала, как в мгновение ослабли ее ноги, и опустилась на корточки. Антон метнулся к ней:
– Светка, что с тобой? Тебе плохо?
Кикимора отрицательно помотала головой.
– Она очень устала, – пояснил Антон и неожиданно для себя добавил: – Мне Пипеткина вчера жизнь спасла.
* * *
Когда Варя, захватив один из контейнеров, ушла к Сергею Юрьевичу, Антон посмотрел на Генку:
– Давай-ка, друг, посвящай нас в подробности всего, что тут произошло, пока мы в Крыму «отдыхали».
– С чего начинать? – с готовностью откликнулся Харитонов.
– Объясни, как Бирюков умудрился сделать замеры при живом Волчке, Шарике, Толе и целом классе борцов за справедливость?
– Слушай, а чего ты кипятишься? – возмутился Генка. – Сам ничего не знаешь, а орешь.
– Ладно, прости. Голодный, наверное. Я, когда есть хочу, всегда злой. У тебя в холодильнике что-нибудь для нас с Пипеткиной найдется? А то мы больше суток не ели.
– Ого! Так бы сразу и сказал, – Генка выбежал на кухню и вернулся с половиной нарезного батона и гирляндой сосисок. – Сосиски варить или так пойдет?
– Пойдет! – махнул рукой Антон, разделил гирлянду поровну, половину протянул Угоше: – Светка, держи километр сосисок! Вкуснотища!
– Ну вы жуйте, а я вам пока расскажу, чтобы ты, Антон, не возмущался, – начал Харитонов. – В общем, Шарик с Толиком через Волчка предупредили, что свалочник кого-то снова отправляет измерять котловину. В лесу приготовились. Волчок даже собственную семью привел, чтобы этих инженеров хорошенько попугать. Но Бирюков не совсем дурак, сообразил, что без приключений не обойдется, и вместе с инженерами прислал охранников. Человек десять, с оружием. Ну и…
