Над ними возвышались горы, и Джек нигде не видел подходящей тропы. Повсюду были уходящие вверх крутые склоны. Даже думать о том, чтобы их преодолеть – да еще с семилетним сыном, – было полнейшей глупостью.
Колклу разбудил остальных, и пока Наоми и Коул бросались друг в друга снежками, Ди сняла швы с его плеча.
Потом они сложили палатку, заново перевязали свои изувеченные ноги, выпили столько воды, сколько смогли вместить их животы, и еще до того, как солнце перевалило через горы, зашагали дальше.
Семья обошла озеро по периметру и оказалась в поле, где было полно камней величиной с автомобиль. Подниматься вверх они начали только после пропущенного завтрака, о котором старались не вспоминать. К полудню снег исчез, и лишь в тени оставались небольшие белые пятна. Вскоре путники забрались на тысячу футов над озером, сиявшим, словно бриллиант в ладони долины.
Коул практически исчерпал все запасы сил, да и Наоми была близка к этому, но дети продолжали идти, хотя по щекам у них катились слезы. Скалы становились все мельче, подъем – все круче, а солнце уже клонилось к западу.
Через каждые пятьдесят футов, или около того, они останавливались. Коул ложился на землю и отказывался вставать, а родители успокаивали его и уговаривали пройти еще немного. И бессовестно лгали, что уже почти достигли цели.
В половине пятого Джек отдал рюкзак Ди и взял сына на плечи. Они поднялись еще на сотню футов – и на этот раз первым остановился глава семейства. Солнце уже касалось западного горизонта, и дальше идти они не могли. Им предстояло провести ночь на склоне горы. Колклу посмотрел вверх, и у него закружилась голова, когда он увидел розовые вершины, сиявшие в лучах заходящего солнца.
– Давайте остановимся, – сказал он своим родным.
– Что? – повернулась к нему жена.
– Нам нужно найти место, где мы проведем ночь, – пояснил Джек.
– Прямо здесь? – удивилась Наоми.
– Да.
– И где мы поставим палатку?
– Сегодня мы переночуем без палатки, милая.
Ней опустилась на холодный камень, и ее плач эхом отразился от скал.
Джек снял с плеч Коула и подполз к дочери…
– Мне очень жаль, Наоми. Я знаю, как тебе трудно…
– Я ненавижу все это! – рыдала девочка.
– И я тоже. Но мы найдем лучшее место на этой горе. Подумай о потрясающем виде, который нам откроется…
– Срать я хотела на все виды на свете!
– И я тоже.
– Я ненавижу эти вонючие горы!
– Я знаю, милая, знаю…
Джек рухнул на землю возле самого большого и устойчивого камня, который сумел отыскать. Он ободрал все руки за целый день бесконечного подъема. Все четверо улеглись у камня, воспользовавшись запасной одеждой в качестве подушек и накрывшись спальными мешками. На небе не было ни единого облачка, и глава семьи молился, чтобы завтра погода не изменилась.
Вскоре стало очень холодно. Солнце нырнуло за горизонт, и Джек насчитал семь озер на плато под ними. В сумерках все они были угольно-черными.
Где-то внизу залаяла стая койотов.
Колклу открыл последние четыре банки консервов, и семейство молча принялось за еду, глядя на тускнеющие лучи заходящего солнца.
На потемневшем небе появились звезды, и они заснули на склоне горы под их древним бледным светом.
Глава 13
Джек проснулся от холода и жажды. Все тело у него затекло. Ди и дети продолжали спать: Коул забрался с головой под спальный мешок. Старший Колклу не стал их будить, позволив своим близким хотя бы на время сбежать из этого места, неумолимого и холодного, точно ограненный бриллиант. Неожиданно он почувствовал, как на него накатывает паника – она рвалась наружу, пыталась одержать над ним верх. «Ты завел их в ужасное место, – нашептывала паника, – здесь нет воды и пищи, здесь высота двенадцать тысяч футов, и они не смогут подниматься дальше. Ты обманул их ожидания, и теперь они умрут!»
– Коробку фруктовых колечек, – сказала Наоми. – Самую большую…
– На всю семью, – поддержал ее отец.
– Точно. Я бы высыпала всю коробку в один из наших больших стаканов и открыла пакет холодного молока… О, господи, я почти ощущаю их вкус!
– «Лаки чармз», – сказал Коул. – С пастилой и шоколадным молоком.
– А я готова убить за юго-западный буррито, которые подают на завтрак в кафе рядом с кампусом, – сказала Ди. – С яичницей, колбасой чоризо и зеленым перцем. И парочку булочек с корицей. И чашку горячего черного кофе. Джек?
– Бекон, блинчики, яичница-глазунья, жареные свиные сосиски, – перечислил старший Колклу. – И все, все вместе, залито кленовым сиропом и острым соусом.
– Без кофе? – поитересовалась его жена.
– И кофе, конечно же! Само собой. И возможно, я бы добавил туда немного виски. Самое правильное начало дня.
Они двинулись дальше, взбираясь вверх в тени по ледяной скале, поднялись еще на две сотни футов и с осыпи перешли на сплошной гранит – самый крутой участок из всех, что им довелось преодолеть до сих пор. Теперь первой шла Ди, за нею дети и последним Джек, и им приходилось использовать все четыре конечности.
Глава семьи искал следующий упор для руки, когда его жена вдруг сказала:
– Вот черт!
– Что? – насторожился мужчина.
– Ты смотрел вниз?
Джек опустил глаза и увидел, что склон уходит вниз почти вертикально: казалось, под ним разверзлась бездна.
– Все кажется хуже, чем на самом деле, – сказал он, хотя и почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Мужчина закрыл глаза и прижался к скале, грудь его тяжело вздымалась. – Продолжай подниматься вверх. Просто не смотри вниз, если это вызывает у тебя тревогу.
– А у меня не вызывает, – заявил Коул.
– Хорошо, однако нужно сохранять осторожность, – напомнил ему отец. – Наоми?
– Я в полной жопе, – отозвалась девочка.
– Я знаю, что тебе страшно, но старайся поменьше ругаться, мой ангел.
– Я не смогу, Джек, – простонала Ди. – Никаких шансов.
– Хочешь кое-что узнать? – бодрым голосом спросил он.
– Что?
– Мы отлично справляемся. Подумай о том, что мы уже пережили…
– Это самое худшее.
– Хуже, чем когда в тебя стреляют? Хуже того, что мы видели?
– Для меня – да. У меня уже были похожие кошмары. Как я застреваю на скале.
– Ну сейчас мы не застряли, и нам просто нужно перебраться через гору. Вот и все дела.
– У меня дрожат ноги, Джек.
– Ты сможешь. Ты должна.
