Абернати сидел на траве возле заднего бампера, и на его лицо падал свет из джипа.
– Из Национального парка Арки, – ответил он.
– Вы рейнджер?
– Точно.
– А мы сбежали из Альбукерке… Не знаю, кажется, с тех пор прошло три недели? Какой сегодня день? – засомневалась Ди.
– Пятница. Точнее, уже суббота.
– Мы пытались добраться до Канады. Я слышала, там есть лагеря для беженцев.
– Да, я тоже слышал.
– У вас были какие-то проблемы?
Эд покачал головой:
– Я выехал три дня назад. Ехал, как правило, по ночам. А сейчас мне нужно двигаться дальше.
Он встал на ноги. Ди заметила, что он одет в зеленые брюки и зеленую куртку, застегнутую на все пуговицы, и решила, что это форма рейнджеров.
– Вы позволите нам поехать с вами? – попросила она.
– Вы все не поместитесь в машине, – возразил Абернати.
– Тогда возьмите детей.
– Мама, нет! – вскрикнула Наоми.
– Молчи, Ней! – шикнула на нее мать и снова повернулась к мужчине. – Возьмите их, пожалуйста!
Эд вытащил револьвер.
– Вы должны немедленно покинуть мой джип. Я поделился с вами едой и водой. Я даже оставлю вам бутылку воды, но не могу взять вас с собой.
Миссис Колклу посмотрела на свои грязные вонючие туфли.
– Мы погибнем.
– Вы можете погибнуть и в том случае, если я возьму вас с собой, – огрызнулся мужчина. – А теперь уходите. Мне нужно ехать.
Ди стояла и смотрела вслед удаляющемуся джипу, который выезжал на шоссе. Двигатель его взревел, мелькнули хвостовые огни, и машина исчезла в темноте.
Наоми заплакала.
– Тебе следовало застрелить его, мама! У тебя была такая возможность, когда его «пушка» лежала на земле, а ты позволила ему…
– Он неплохой человек, Ней, – возразила Ди.
– Теперь мы умрем! – рыдала девочка.
– Он не пытался причинить нам вред. Ты хочешь жить в мире, где мы будем убивать невинных людей, чтобы уцелеть? Я – нет. Даже ради тебя и Коула. Есть вещи, которые хуже, чем смерть, и для меня это одна из таких вещей.
– Слушайте! – вскрикнул вдруг Коул.
К ним снова приближался автомобиль. Они увидели тень джипа, а в следующее мгновение свет его фар осветил луг.
Двигатель смолк, и Эд выбрался из машины.
– Мне это не нравится, – сказал он, подходя к багажнику и собираясь открыть его. – Ну совсем не нравится! Так что, ради бога, ничего не говорите и не благодарите меня. Просто подойдите и помогите найти для вас место.
Он перенес в багажник все вещи, которые смогли там поместиться, чтобы Наоми и Коул забрались на заднее сиденье. Ди села впереди, пристегнулась, и Абернати завел двигатель. Электронные часы показывали 2.59. Из обогревателя потек теплый воздух. Эд выехал на шоссе, включил стереосистему и нажал на педаль газа.
Джип наполнили звуки грязного блюза
[9]
:
У нее доброе сердце,
И она все время учится злу,
У нее доброе сердце,
И она все время учится злу,
Лучше убей меня,
Чем все время думать об этом
[10]
.
Ди прислонилась к окну и стала смотреть, как мимо проносятся деревья – ей казалось странным, что они двигаются так быстро. Асфальт исчезал под колесами джипа, дорога вилась по ельнику, спускаясь с перевала, у Ди периодически закладывало уши, и она сглатывала, после чего мир снова становился шумным. Полная луна давала так много света, что на шоссе ложились тени деревьев. На западе открывался далекий горизонт, а за ветровым стеклом высились вершины Тетона.
Женщина посмотрела назад между спинками передних сидений – Коул и Наоми спали, прижавшись друг к другу. Она протянула руку и коснулась плеча Эда.
– Вы спасли нам жизнь.
– Я ведь сказал, что не нужно меня благодарить, – проворчал водитель.
– Я и не благодарю, а просто констатирую факт.
– Да, но я этого не хотел, вот в чем дело. Я – настоящее эгоистичное чудовище.
Ди склонила голову набок.
– Дайте мне знать, если захотите, чтобы я повела машину.
Абернати крякнул, а его пальцы продолжали постукивать по рулю в такт музыке. «Возможно, он пел, когда ехал один», – подумала его пассажирка.
– Если хотите, можете петь, – сказала она. – Нам это не помешает.
– В следующий раз, когда будете что-то предлагать, сначала подумайте, – сказал мужчина и громко запел.
У него был ужасный голос.
Ди задремала, прислонившись к окну; она то погружалась в сон, то выныривала на поверхность реальности, пока окончательно не заснула.
Когда женщина проснулась, часы показывали две минуты шестого.
За окнами все еще было темно, но на востоке появились первые полосы пурпура. Наоми и Коул спали. Музыка смолкла.
– Хотите, я поведу машину, а вы немного поспите? – предложила женщина водителю.
– Нет, – покачал тот головой, – через несколько миль я все равно собирался остановиться. В дневные часы лучше держаться подальше от шоссе.
Глава 19
Отель возвышался на фоне предрассветного неба, точно гора. Они подъехали к главному входу, и дети зашевелились, разбуженные сменой ритма движения. Эд заглушил двигатель, вышел из джипа и, открыв багажник, вытащил оттуда фонарик.
Красные двойные двери были распахнуты. Четверо путешественников вошли внутрь, и Абернати включил фонарик:
– Здесь кто-нибудь есть?
Его голос эхом прокатился по большому вестибюлю, а луч фонарика скользнул по камину и поднялся вверх, освещая семь этажей, которые поддерживало множество отлакированных древесных стволов.
Никакого ответа.
– Вы здесь уже бывали? – спросил Эд.
– Один раз, – ответила Ди.
Они зашагали по лестнице к ряду комнат, выходивших окнами на фасад. Женщина и дети заняли одну из них с двумя двуспальными кроватями. Стены там были обшиты панелями из кедра, под окном пристроилась чугунная батарея, и им уже не нужен был фонарик – в окно спальни заглядывал бледный рассвет.
– Мне кажется, один из нас должен сторожить, – сказал Эд. – Вдруг кто-нибудь сюда нагрянет?
– Вы всю ночь вели машину. Я подежурю, – предложила ему Ди.
