Вот и здесь, в оказавшемся довольно помпезным салоне "Эдем" на Комендантском проспекте, томная администраторша окинула меня презрительным взглядом, вскинула идеально выщипанную бровь и вместо приветствия заявила:
– У нас только по записи, – после чего потеряла ко мне всякий интерес и вновь принялась подпиливать свои и без того ровные акриловые ногти.
Я одернула свой (весьма мятый, утюг я не нашла) пиджак, спрятала в карманы непрезентабельные, все в краске и какой-то неотмываемой дряни руки и твердо сообщила:
– А я к вам и записалась по телефону. У меня стрижка с окраской, маникюр и педикюр. Проверьте в своей тетрадке, – я кивнула на лежащий рядом с ней рукописный талмуд, раскрытый на странице "16 сентября, вторник".
И с такими аховыми ценами вы могли бы быть и поприветливее, добавила я про себя.
Администраторша неохотно отложила в сторону стеклянную пилку, поводила пальчиком по графику и наконец отыскала мое имя сразу на трёх строчках.
– Ах, так это вы Алекса? – спросила она с разочарованием. – Такое редкое имя, я думала, это та девушка с телевидения, знаете, из новостей, не помню какого канала, мне тут недавно очень понравился ее макияж глаз, в таком американском стиле…
– Она – это я и есть, – со вздохом ответила я и поглубже сунула руки в карманы. – Я Алекса Сурикова, спасибо, что смотрите ТТВ.
Администраторша недоверчиво прищурила красиво подведенные глаза.
– Да? Наверное, камера как-то приукрашивает реальность, мне казалось, на телевидении все такие гламурные…
Ну и наглёж, возмутилась я мысленно. За мои же деньги меня и опускают.
– Что ж, Алекса, добро пожаловать в "Эдем"! После посещения нашего салона ваша жизнь станет райской! – скучным голосом произнесла она заученную фразу.
Я получила полагающуюся мне фальшивую улыбку и была проведена в святая святых – роскошно оформленный зал, где звучала негромкая приятная музыка, на подоконнике журчал мини-фонтанчик, в бесчисленных зеркалах отражались хрустальные светильники, а на столиках аппетитными стопками лежали свежие номера глянцевых журналов. Я подхватила " Beauty Universe-Петербург " – неужели успели выпустить новый тираж взамен изъятого?
– Познакомьтесь, это ваш мастер Светлана, – на прощание сказала администраторша и уплыла обратно в приемную. Мне обаятельно улыбнулась ухоженная женщина средних лет с переливающимися разными оттенками русыми волосами и в футболке с символикой салона.
– Очень приятно, Алекса, присаживайтесь, расслабляйтесь, начнем с прически, а потом я вас проведу на маникюр и педикюр, – произнесла Светлана. Голос у нее оказался под стать внешности – такой же приятный и успокаивающий. – Что бы вы хотели сделать с волосами?
– А давайте короткую стрижку! – решительно сказала я, не обращая внимания на тоненький голос, кричавший у меня в голове "не надо! жалко длины! ты отращивала волосы всю жизнь!". – И покрасим в медный цвет, – добавила я назло тоненькому голосу, который от неожиданности сразу замолчал.
Светлана, если и удивилась, то виду не подала.
– Очевидно, у вас в жизни произошло что-то серьезное, раз вы так кардинально меняете имидж, – предположила она, завязывая у себя на талии черный фартук и оборачивая вокруг моей шеи разноцветную накидку с надписью "Вы в "Эдеме"? Значит, вы в раю!".
– Серьезное, это точно, – откликнулась я и подумала, что совсем не прочь поделиться своими горестями с этой милой дамой.
Пока она невозмутимо изучала пятна краски на моих волосах, я в двух словах поведала ей историю о своем увольнении. Потом, под негромкое щелканье ножниц, я совсем распоясалась и выложила как на духу – и о трудной работе на даче, и о том, как меня спас, а потом бросил Вася, и что я уже не знаю, что и думать, ведь Василий был единственным светлым лучиком в окружающем меня мраке, а вдруг он помирился с женой, может, я сама виновата, может, надо было раньше отрезать эти раздражающие длинные лохмы… Что? Это последние тюбики иностранной краски для волос? Нет, отечественной не хочу, давайте ваши остатки итальянской посмотрим. Да, вот этот цвет мне нравится, очень благородно должен смотреться, чем-то сосновую кору напоминает… Так вот, маме Василия я вроде тоже понравилась, интересно, что она про меня думает?…
Светлана понимающе ахала и охала, не переставая работать. Время от времени, когда я пыталась вскочить, чтобы показать всё в лицах, она ловко удерживала меня в кресле. Увлекшись своим рассказом и пытаясь перекричать фен, я почти не смотрела в зеркало. Поэтому, когда она вдруг сказала "готово!", я оторопела.
В зеркале отражалась совсем другая девушка. Не корреспондент ТТВ Алекса Сурикова. Не изнуренная тяжелой мужской работой селянка-дилетантка. А подтянутая, загорелая, спортивного вида француженка. По крайней мере, такое первое впечатление сложилось у меня от своего нового имиджа. Не хватало только берета и шейного платка морской расцветки.
Короткие волосы, слегка удлинявшиеся на висках, придавали всему образу легкость. Светлана приоткрыла мне уши, приподняла затылок, сделала косую челку – по-студенчески рваную. Глаза теперь казались просто огромными. И наконец-то – карими, а не черными, благодаря глубокому терракотовому оттенку прически. Никаких следов банановой краски. Волосы отливали ирландской медью, до них хотелось дотронуться. Я завороженно рассматривала свое отражение.
– Знаете, Алекса, я сама была бухгалтером, – сообщила Светлана, снимая с меня накидку. – У меня и диплом есть. А потом я решила, что гораздо интереснее создавать прически, а не корпеть над балансом. Бросила всё, а у меня ведь зарплата хорошая была – и пошла на курсы парикмахеров. Сейчас езжу на семинары в Европу, устраиваю себе выходные, когда захочу, и самое главное – наслаждаюсь результатами своего труда. Вам ведь нравится, я вижу?
Я не могла найти слов.
– Светлана, это… это… просто потрясающе! У вас настоящий талант! Как хорошо, что вы не бухгалтер! – искренне сказала я. – Какого работника потеряла мировая экономика и приобрела индустрия красоты! Мне очень нравится, правда.
Она улыбнулась.
– И мне. Так что не падайте духом, я уверена, что у вас всё наладится, и с работой, и с личной жизнью. Вы теперь выглядите уверенной в себе!
– Я и чувствую себя так же! – радостно воскликнула я.
– Тогда давайте завершим преображение маникюром и педикюром, – предложила Светлана, показывая мне дорогу в небольшую уютную комнатку.
– Боже! Что вы делали этими руками? Землю копали? – ужаснулась маникюрша, взглянув на мои "грабли".
– И не только, – утвердительно кивнула я. – Копала землю, косила траву, чинила крышу, красила доски…
На этом наша беседа и закончилась, поскольку маникюрша полностью сосредоточилась на серьезной битве с кляксами битума, краски и грязи, кутикулой, заусенцами, занозами и слоящимися ногтями. С педикюром ей тоже пришлось повозиться – пятки огрубели от постоянной нагрузки на ноги, не говоря уже о том, что я две недели не могла их как следует распарить.
