* * *
#тюнинг
Ну что ж, переговоры прошли не так хорошо, как я ожидала, однако всё еще может наладиться. В любом случае, эта работа лучше, чем на ТТВ. И папа сможет меня увидеть по телевизору… Я прославлю его фамилию на всю страну! Ну вообще-то, его фамилию уже прославил художник Суриков, но вы поняли, что я имею в виду.
Главное, чтобы папа смог меня узнать! Потому что стилистка Элеонора, худощавая особа с ассиметричной стрижкой холодного белого цвета, прозрачной фарфоровой кожей и манерами английской герцогини, похоже, всерьез вознамерилась переделать меня целиком и полностью.
– Каким кремом вы пользуетесь, Алекса? – прервала она наконец тягостное молчание. Пятиминутное изучение моей физиономии в театральном зеркале, похоже, не принесло ей большой радости. Я как подопытная мышка сидела в красном кресле посередине гримерного зала на втором этаже "Останкино", где располагаются самые большие студии. На соседнем кресле горой были свалены мои сумки, куртка и чемодан с инструментами.
За всеми действиями Элеоноры (так не похожей на приятную парикмахершу Светлану, с которой я познакомилась в салоне "Эдем") внимательно наблюдала ее свита: женоподобные мужчины и холеные женщины неопределенного возраста. Как и самой Элеоноре, им могло быть от восемнадцати до пятидесяти восьми лет – без тщательного изучения паспорта сказать точнее было невозможно.
– Э-э-э, ну вообще-то раньше я пользовалась французским Сен-Тропе Минералс, но примерно месяц назад он у меня закончился, а новый крем я еще не успела купить, просто у нас в Петербурге сейчас с хорошей косметикой проблемы, может, вы слышали в новостях… – я и сама чувствовала, насколько жалко и неубедительно это звучит. – Дело в том, что у нас теперь косметику только по талонам продают…
Элеонора расширила водянисто-голубые глаза и оглянулась на свою свиту. Все как по команде осуждающе покачали головами.
– Ваши скучные региональные новости здесь никого не волнуют. Вы знаете, Алекса, мы просто не сможем с вами работать, если вы не будете соблюдать базовые принципы ухода за собой. Посмотрите, до чего вы себя довели! – тонким пальцем с отполированным квадратным ногтем она указала на мою переносицу. – Мне даже пришлось вызвать сюда косметолога, а это нарушение всех возможных правил. Если бы не вечерняя фотосессия, вам пришлось бы самостоятельно идти в клинику, чтобы исправить свои ошибки.
– Вечерняя фотосессия? – непонимающе повторила я.
– А вы разве не в курсе?
Похоже, я тут хронически "не в курсе", мрачно подумала я. Элеонора продолжала:
– Мне сейчас позвонил Илья Калиниченко, сказал, что ваш диск посмотрели, вы утверждены…
– Здорово!
–… И в восемь вечера вас будут фотографировать.
– Фотографировать? Зачем?
– Для плакатов, Алекса, для рекламных постеров. И для сайта, конечно.
Утомившись объяснять мне очевидные вещи, она взглянула на громадные хромированные часы, обхватившие ее хрупкое запястье.
– Пока мы ждем косметолога, девочки займутся вашими волосами, – решила Элеонора, двумя пальцами поднимая короткую прядь у меня на затылке и поджимая идеальной формы губы.
Надушенные "девочки" подкатили ко мне парикмахерскую тележку с ножницами, щипцами, кисточками, тюбиками с краской, шпильками и кучей разнообразных предметов неясного назначения. А я-то, наивная селянка, была уверена, что мне просто наденут парик.
Оказалось, что мне нарастят искусственные волосы. Для этого "девочки" использовали устрашающего вида клеевой пистолет с раскаленной смолой. В пяти миллиметрах от кожи головы мне припаивали капсулу с очередным длинным темным локоном. Больно, страшно, да и выглядела я в процессе как пугало, честно говоря. Поэтому вскоре перестала смотреться в зеркало и, чтобы отвлечься, начала прислушиваться к хрустальному голосу Элеоноры.
Она лениво рассказывала своей свите о том, как намедни на вертолете летала к какому-то известному режиссеру на день рождения. Да, настроения совсем не было, но именинник так настаивал на её присутствии, пришлось согласиться. И это несмотря на то, что буквально накануне вернулась из Нью-Йорка и была вымотана до предела трансатлантическим перелетом!
Малоприятная парикмахерская процедура, к концу которой мне хотелось плакать от нестерпимого зуда под искусственными прядями, заняла часа два, если не три. Завершилась она окраской волос (родных и наращенных) в единый иссиня-черный цвет.
Затем мне завили волнистые локоны, как у Дженнифер Энистон. После чего отдали в руки новоприбывшему косметологу.
Косметолог не стала тратить время на задушевные разговоры, без лишних слов положила меня на диванчик, попросила нахмуриться и длинным тонким шприцем вогнала мне прямо в переносицу какой-то прозрачный препарат.
– А что это? – только и успела спросить я.
– Ботокс, – коротко ответила она. И тут же сделала еще не менее десяти уколов – по всему лбу, а также в районе висков, чтобы во время улыбки морщинки не собирались в уголках глаз.
– В течение четырех часов голову держать вертикально, спать не ложиться, – сухо сказала она на прощание.
– Она и не собирается, ей сейчас не до сна, – ответила за меня Элеонора.
– Постойте, – крикнула я в спину косметолога, – но я же по-прежнему могу хмуриться. Может, вы мне что-то не то вкололи?
– Первые результаты ощутите к вечеру, а полный эффект наступит через трое суток, – бросила она через плечо и исчезла за тяжелой дверью.
А Элеонора распахнула дверцу высокого шкафа, набитого разноцветного одеждой.
– Вероятно, размер сорок четвертый? – окинула она меня оценивающим взглядом.
– Может, даже сорок второй, я давно себе одежду не покупала, поэтому точно не знаю, – смущенно откликнулась я, прекрасно осознавая всю степень своей неухоженности.
– Тогда попробуем это… И вот это… Ну и может быть, вот это…
На диванчик падали миниатюрные юбки, топы, майки и другая одежда, которую нормальные люди обычно носят на пляже.
– Да-а, а с грудью-то у нас большие проблемы, – пробормотала Элеонора, доставая из отдельной коробки стопку бюстгальтеров. – Вот, примерьте этот.
Я спряталась за занавесочку и застегнула черного цвета бюстгальтер с жесткими чашечками. Элеонора, бесцеремонно откинув шторку, громогласно созвала свою свиту:
– Ну что вы думаете? Откиньте волосы за спину, Алекса.
Все уставились на мою грудь. Я была готова провалиться сквозь землю.
– Да вроде ничего…
– Неплохо…
– Смотрится аккуратно…
– Неужели это пуш-ап? Как-то плосковато получилось…
– Ладно, на первых порах сойдет, но в дальнейшем без операции не обойтись! – вынесла вердикт Элеонора. Мне поплохело. – С такой грудью на телеканале "Мужской характер" делать нечего! А теперь надевайте всё остальное.
