Избавившись наконец от кошмаров, потная, сбросившая подушки и одеяло на пол, Фрэнсис долго протирала глаза. Она поняла, что больше не заснет, и взялась за книжку, но не смогла прочитать ни строчки. Теперь, хотя она и не спала, ей стало мерещиться лицо Клио, выплывающее из предрассветного сумрака. Что-то в ее предсмертной гримасе насторожило Фрэнсис. Как долго длилась агония? Успела ли Клио позвать на помощь? Так ли выглядят люди, умершие от инфаркта?
И двенадцати часов не прошло после кончины Клио, а Малкольм уже упомянул по телефону о каком-то расследовании. Почему? Что он мог узнать за такой короткий промежуток времени, да еще в выходной день? Судебные медицинские эксперты не подвластны прокуратуре, занимающейся в основном финансовыми преступлениями. Для Малкольма это чужая территория, где он не пользуется никаким влиянием. Кроме того, любой государственный служащий, даже будучи на дежурстве, норовит увильнуть от своих обязанностей в преддверии воскресенья. В морг звонить бесполезно. Там ей ничего не ответят, если даже поднимут трубку.
Как только солнце высунулось из-за горизонта, Фрэсис была уже на ногах. Она выпила большую чашку крепкого горячего кофе и занялась садоводством, досадуя, что ее прервали вчера в момент наивысшего вдохновения. Копаясь во влажной земле, она слушала бодрящий хор просыпающихся птиц, однако ее нетерпеливая натура требовала смены занятия. Поэтому к девяти часам Фрэнсис, приняв душ и одевшись в соответствии с ситуацией, уже ехала в своем красном джипе в Саутгемптон. Миновав отцовский дом, она направилась прямо в «Фейр-Лаун».
Тот же юный блондин, что и вчера, а может, его двойник, стерег шлагбаум. На этот раз он был занят беседой с молодой женщиной в темных очках, которая пожелала выехать с территории теннисного клуба на «Ягуаре» новейшей модели. Разговор охранника с хозяйкой «Ягуара» был настолько увлекательным, что Фрэнсис пришлось несколько раз посигналить, прежде чем ее впустили.
Она припарковалась у служебного входа. Травяные корты уже кишели «ранними пташками», что было неудивительно для столь чудесного воскресного утра. Фрэнсис поднялась на крыльцо. В плетеном кресле полулежал одинокий мужчина в надвинутой низко на лоб теннисной кепке. Вдали от него четверо говорливых женщин образовали кружок. В ответ на шутку приятельницы одна из женщин откинула голову и громко захохотала, чем нарушила умиротворенную тишину. Стук теннисных мячей о ракетки был не в счет. Он здесь не воспринимался как шум.
В вестибюле на специальной доске объявлений было указано, какой корт кем заказан на игру и на какое время. Вчерашнее расписание еще должно было сохраниться на месте. Впрочем, выяснение того, с кем собиралась сразиться Клио и вообще собиралась ли она играть, можно было отложить.
Фрэнсис раздвинула бамбуковые шторы и прошла в помещение бара. За стойкой никого не было, и бар тоже пустовал. Поклонники «Кровавой Мэри» еще отсыпались.
Фрэнсис взобралась на высокий стульчик у стойки. Телевизор был включен, и она успела просмотреть несколько сюжетов новостей, пока перед нею не возник откуда-то из пустоты седовласый бармен.
– Что вам подать? – спросил он, игнорируя обязательные в прежние времена «мэм» или «мисс».
Фрэнсис заказала имбирный эль и проследила за его манипуляциями – как он нажал кнопку над краном и наполнил высокий стакан пузырящейся янтарной жидкостью. Расстелив на стойке бумажную салфетку с монограммой клуба, он поставил стакан на нее, извлек из нагрудного кармана фирменной рубашки изящный карандашик и столь же изящный блокнотик, а затем вопросительно взглянул на нее.
– Пратт. Ричард Пратт, – назвалась Фрэнсис. Взгляд бармена стал более сосредоточенным.
– Я его дочь Фрэнсис.
– Я сожалею о кончине миссис Пратт, – мгновенно откликнулся бармен.
– Спасибо за сочувствие. Вы очень добры. Фрэнсис ощутила некое неудобство. Бармен продолжал разглядывать ее, причем очень пристально.
– Не вы ли были здесь вчера вместе с полицией? – спросил он.
– Да.
– Я так и подумал. – Он был явно доволен своей наблюдательностью.
– Я помощник местного окружного прокурора. Мы помогаем полиции в расследовании. – Фрэнсис совсем не надо было представляться бармену, но почему-то она это сделала.
– Я вас запомнил. Может, потому, что среди полицейских мало женщин. Я вас не обидел?
Фрэнсис в ответ улыбнулась и не стала объяснять ему, что к полиции она не имеет отношения.
– Вы сказали, что будет расследование. Зачем оно понадобилось? Нашим посетителям оно будет неприятно. И так плохо, что кто-то умер в здании клуба. Такого раньше не случалось. – Бармен засунул блокнот и карандашик обратно в карман и, явно для видимости, удалился в сторону, занявшись мытьем и протиркой и без того уже Кристально чистых бокалов. – Миссис Пратт была настоящая леди. И, как я могу судить, ее окружали только друзья, а никак не враги.
– Значит, враги все-таки могли быть? – отметила Фрэнсис.
– Не ловите меня на слове. Конечно, нет. Откуда здесь могли появиться ее враги?
– А вчера вы ее видели… перед ее кончиной?
– Нет… – ответил бармен, но как-то неуверенно, и притворился слишком занятым мытьем посуды.
Фрэнсис допила свой стакан и встряхнула его, звякнув кубиками льда, оставшимися на дне.
– Раз так, то ладно… – Она легко соскочила с высокого стульчика и направилась к выходу. – Спасибо за обслуживание и исчерпывающую информацию. Желаю сохранить столь приятную работу.
– Эй! – остановил ее бармен. – Она дважды заказывала напитки.
Он опять извлек блокнот и начал перелистывать страницы.
– Вот, в моих записях… Шесть заказов за счет Пратта. Время… Десять минут первого. Два наших фирменных коктейля, диетическая кока-кола, «Перрье» и два «Ширли Темплс» – это тоже наше фирменное.
– Клио Пратт сама это заказывала?
– Не помню. Но все записано на ее счет. В тот день была большая толкотня, да еще жара… Я прямо сбился с ног. Но у нас никто не платит за напитки наличными. Мы доверяем людям, и у нас нет случайных посетителей, жаждущих опрокинуть рюмочку на дармовщинку.
– Я знаю, – кивнула Фрэнсис. – А напитки она забирала со стойки сама?
– Нет. Я уже сказал, что вообще ее не видел. Тут было полно народу. Я следил только за тем, на кого записать заказ.
– А если я вас обманула? И выпила свой эль за счет кого-то другого?
– Вряд ли. Нашим посетителям нечего мелочиться. Обычно кто-то заказывает на свой счет круговую на всю компанию, а потом не возражает при расплате.
– Все-таки это был большой заказ. Он вам не запомнился?
– Не такой уж большой. Простите, нет. – Бармен нахмурил седые брови, вспоминая. – Да, я видел издалека миссис Пратт. Она была в компании друзей. Возле нее крутились многие.
