Страх на лице хорошенькой блондинки уступил место профессиональной улыбке.
— А на самом деле у нас тут так хорошо! Большинство пациентов выходят отсюда, будто вновь родившиеся… конечно, те, кто серьезно желает начать новую жизнь.
Фиона кивнула, подбадривая блондинку:
— Доктор Франк вообще замечательный человек, — тут же поторопилась она добавить. — Они с моим мужем учились вместе в колледже. В Гарварде.
— Ваш муж тоже психиатр? — загорелась интересом девушка.
— Он? О нет. Он избрал иное поприще.
— Не имею права судить, но все-таки жаль. Это великая профессия. За ней будущее. А точнее, без психиатров человечество обречено… — Девушка могла бы вдохновенно продолжать лекцию, если бы они не подошли к нужной двери. — Вот мы и пришли. Я слышала, что ваш муж многое сделал для нашего учреждения. Я здесь маленький человек, но все равно благодарна ему от всей души.
Голосок блондинки звучал убаюкивающей мелодией, пока не отворилась дверь и Питер Франк, словно вспугнутый неожиданной посетительницей, не выскочил из-за стола.
— Питер?.. — Приветствие замерло на устах Фионы. Она едва узнала его, так он изменился — исхудал, стал нервным и будто прибавил в росте.
— Проходи… садись.
Она поискала взглядом, куда сесть. Все стулья в кабинете были завалены, как и стеллажи вдоль стен, книгами и папками. Доктор Франк решительным жестом освободил ей одно место. Фиона поддернула свою элегантную розовую юбку и уселась на высокий неудобный стул, водрузив на колени сумочку.
Для обоих наступил тяжкий момент, когда кому-то предстояло первым затронуть болезненную тему. Доктор Франк решил немного потянуть время. Пригладив ладонью редеющие волосы, он начал на лирической ноте:
— Сколько воды утекло, даже трудно представить. Кажется, мы не виделись с тех пор, как отметили тридцатилетие нашей с Джимом дружбы.
— Именно так, — согласилась Фиона.
Ее взгляд, избегая лица собеседника, блуждал поверх его лысеющей макушки по дипломам, развешанным на стенах, по хаосу, царившему в кабинете. Ее охватили приступ клаустрофобии и желание поскорее вырваться отсюда. Неужели пациенты могут найти примирение с собой и со своими проблемами в этом нарочито дезорганизованном пространстве? Впрочем, напомнила себе Фиона, психиатрия для нее — тайна за семью печатями. Вероятно, от нее есть какая-то польза. Только вот Хоуп — не тот экземпляр, что можно выставить в качестве примера успешного лечения.
Фиона, однако, очень хорошо понимала, почему Лоуренсы обратились к доктору Франку, когда у их дочери возникли проблемы. Он обладал превосходной репутацией у бостонской элиты, выйдя из Гарварда, нахватал столько почетных званий, что для Фионы, окончившей лишь среднюю школу и не дерзнувшей подняться выше, находиться в одном кабинете с таким ученым мужем и беседовать с ним на равных было несколько стеснительно. Пусть он и старый однокашник ее мужа, а возраст, жизненный опыт и банковский счет сглаживают многое, все же доктор Франк есть доктор Франк — признанный специалист в своей области. Он играет совсем в другой лиге.
— Как Джим? — поинтересовался Питер.
— Весь в делах. Он постоянно в делах. Здоров. Трудится не покладая рук.
— А я до кончины своей не забуду его подачу одной рукой.
Фиона ответила натужным смешком. Ударяться в воспоминания о славном спортивном прошлом ее мужа не входило в ее планы. К тому же время доктора Франка ценилось дорого, хотя вряд ли он за эту беседу пришлет ей счет.
— Наш сын собрался жениться, — перешла она к сути.
— Я в курсе. Ты обозначила цель визита в регистратуре как консультацию. Я понял, нам надо обсудить проблему с его невестой.
— Ты правильно понял. Я знаю, что ты ею занимался, и надеюсь на твое содействие. Насколько это возможно, я хотела бы узнать подробности.
Доктор Франк извлек из кармана конверт с письмом, отправленным ему Фионой на прошлой неделе. Ей стало неловко, когда он принялся зачитывать вслух сочиненный ею текст:
— «Я очень сожалею, что обращаюсь в нарушение всех правил врачебной этики с такой настоятельной просьбой, но обстоятельства вынуждают меня к этому. Твоя пациентка Хоуп Лоуренс — наша будущая сноха. Зная о ее некоторых эмоциональных затруднениях, мы с Джимом встревожены тем, как это может отразиться на нашем сыне. Мы также обеспокоены будущим наших возможных внуков и внучек. Я совсем не разбираюсь в психиатрии и поэтому, памятуя, что ты не только врач, но и давний друг Джима, решилась задать тебе вопрос — какой, знаешь сам, — в надежде, что получу ответ. Конечно, твое сотрудничество будет оплачено соответственно времени, затраченному на нашу беседу».
То, что касалось дружбы с Джимом, было несколько преувеличено. Близкими друзьями ее муж и доктор Франк вряд ли могли считаться. Когда-то в студенческие годы они делили одну комнату в общежитии, а после, в зрелом возрасте, изредка встречались, будучи членами одного престижного клуба, обменивались поздравлениями к праздникам и приглашали друг друга на коктейли один-два раза в год.
Фиона по собственной инициативе сочла возможным поэксплуатировать эту весьма слабо ощутимую связь. На такой поступок ее подвигло выражение лица мужа, когда он месяц назад в субботний вечер сообщил о помолвке их сына. Вместо того чтобы явиться вовремя к семейному ужину, сын отправился в Бостон, отметил там в ресторане «У Биба» вместе с Хоуп Лоуренс ее день рождения, провел с ней пару часов в номере отеля «Четыре сезона», записавшись там под своей фамилией, позвонил оттуда отцу и сказал, что они помолвлены.
Вероятно, несколько коктейлей, выпитых на голодный желудок, усугубили ярость Джима. Таким взбешенным Фиона не видела своего супруга ни разу, даже когда самые доверенные его партнеры по бизнесу на поверку оказывались прощелыгами или слабаками.
Фиона слушала его излияния в течение получаса, а потом чета Кэботов в молчании поужинала пережаренной лососиной с липкой невкусной спаржей. У Фионы мелькнула крамольная мысль, что, слава богу, Джек не явился к ужину и из-за такого казуса не усомнился в кулинарных способностях матери.
Потом, казалось бы, все как-то наладилось. Сын пунктуально появлялся за семейным столом в дни, когда это было оговорено, хвалил материнский клубничный пирог, но, помогая ей на кухне мыть посуду — Молли отпросилась на этот вечер, — обмолвился, что Хоуп завтра не сможет отправиться с Фионой в традиционный поход за покупками, так как у нее встреча с врачом.
Фиона навострила уши, как насторожившаяся рысь. Совсем некстати Джим очутился рядом, случайно заглянув на кухню.
— С каким врачом? — спросил он, и его лицо отяжелело, словно налившись свинцом.
— Не придавай этому значения, папа. С каким-то врачом, с кем она советуется, когда у нее не в порядке с нервами.
— Кому взбредет в голову делиться с посторонними своими проблемами? — наступал Джим.
