Итак, Гагарин должен был отыскать на Меркурии обыкновенные цветы. Подобно большинству своих коллег, он лично не страдал от их отсутствия на борту. В пространстве куда как важнее хлорелла, дающая кислород, или овощи. Однако вид мисс Зайчик, измученной перегрузками, грустной, словно потерянной, пробудил в не склонном к сантиментам межпланетном капитане искреннее сочувствие. Во всяком случае, князь уверял себя, что это только сочувствие. Он рассуждал так: девушка ни разу не сталкивалась с настоящими трудностями, даже поиски отца в ее представлении были лишь романтической прогулкой. И вот теперь не может прийти в себя после встречи с суровой действительностью космоса. Следовательно, нужно как-то утешить ее, порадовать. А что может быть лучше хорошего букета?
Разумеется, леди Рокстон тоже выглядела несколько бледновато, но Джейн во всем поддерживает муж, а вот рядом с Даяной никого. Не считать же серьезной поддержкой полотенце, которое эта деревенщина Юджин подает ей сейчас. Гагарин из окна своего номера хорошо видел эту парочку на пляже. На расстоянии мисс Зайчик выглядела оживленной, но князь был уверен, что она просто не хочет обнаружить перед американцем свою слабость. Девушки могут сколько угодно рассуждать о равенстве с мужчинами, тогда как на самом деле… Ничего не поделаешь, так устроено природой.
Капитан достал визитку, которую на прощание дал ему младший инспектор Миграционной службы. Набрал указанный в ней номер.
– Господин Барнс?.. У меня к вам небольшая просьба…
Достать цветы на Меркурии сродни подвигу Геракла. Однако Илия Барнс, очевидно, был его дальним родственником. Не прошло и полчаса, как в номер Гагарина позвонил посыльный и передал князю огромный букет красных роз и бумажку с указанием цены. Капитан глянул на цифры и крякнул. Сумма оказалась астрономической. И не удивительно, ведь все, что творится в космосе, так или иначе имеет отношение к астрономии. Князь вынул из кармана кителя портмоне и отсчитал требуемое количество купюр. Опять выглянул в окно. Юные купальщики возвращались.
Гагарин встретил их у лифта.
– Прелестнейшей из девушек мой скромный дар, – объявил, вручая букет.
Щеки Даяны стали не менее пунцовыми.
– А как же ваша марсианка? – с чисто женской последовательностью осведомилась она. – Леонора менее прекрасна?
– Несомненно, Леонора достойна самых изысканных комплиментов, – нашелся князь, – но… не на этой планете.
– Не удивлюсь, если и на Меркурии у вас найдется подружка…
Капитан пал духом. Он рассчитывал совсем на другую реакцию.
– Все в прошлом, – сказал Гагарин, не кривя душой. – Отныне для меня существуете только вы!
– Будет лучше, если вы умерите ваши восторги, капитан, – отозвалась мисс Зайчик, возвращая цветы. – У меня уже есть жених.
Князь свирепо посмотрел на долговязого американца, который столбом торчал неподалеку. От Даяны не укрылось направление его взгляда, поэтому она сочла нужным добавить:
– Джошуа остался на Земле. Он весьма занятой человек.
– Хорош жених, – с горечью произнес капитан, не удержавшись. – Он обязан был последовать за вами.
– Не вам судить!
Даяна резко отвернулась от неудачливого ухажера и зашагала к своему номеру. Юджин смерил Гагарина взглядом и тоже направился к себе.
Князь почувствовал себя идиотом, торчащим посреди гостиничного коридора с букетом в руках. Ну уж нет, он не позволит помыкать собой какой-то девчонке. Даром что она профессорская дочка.
Капитан умел принимать правильные решения мгновенно. В городе Святого Солнца множество других девчонок, способных одарить благодарным взглядом импозантного межпланетника с букетом роз.
В гостиницу князь вернулся под вечер. Под куполом Сент-Сана даже время суток было искусственным. Гасли огромные лампы, имитирующие солнечный свет. В окнах зажигались огни. Фонари набережной отражались в озерной глади. Настроение Гагарина заметно улучшилось. Он уже подумывал: не пренебречь ли правилами и не закатиться куда-нибудь на всю ночь. Из ярко освещенного зева подземки выбрались, поддерживая друг дружку, каргомастер и младший двигателист. Умаявшийся паракот спал, свернувшись калачиком на плече мистера Голда.
– Хороши, – констатировал капитан. – А где механик? Все еще на приколе у барной стойки…
– Я здесь, Георгий Михайлович! – сказал Левшин, сбегая с гостиничного крыльца.
– Ба, да ты как стеклышко, Степаныч!
– Станешь тут… – буркнул механик-двигателист. – Скверная история, капитан. Мальчишка пропал.
Змеи в Заливе Изнеможения
Они полукольцом окружили его. Приземистые, в потемневших от времени и Солнца комбинезонах. Лиц за плотно прилегающими масками разглядеть было невозможно, но Гагарин хорошо представлял меркурианских старателей – загорелые до черноты, плохо выбритые, пристально ощупывающие чужака щелочками глаз.
– Это ты тот самый парень, с которым мы должны прогуляться до Залива? – раздался хриплый голос.
Кто именно это сказал, понять было невозможно. Ни один из старателей не выдал себя жестом.
– Да, я тот самый парень! – отозвался капитан. – Меня зовут Георг. С кем имею честь?
Меркурианец, что стоял крайним справа, поднял руку.
– Меня зовут Хобб, – сказал он. – Я здесь старший. Будешь делать все, что я велю. Велю прыгнуть в самый ад – прыгнешь без звука. Понял?
– Понял тебя, Хобб, – отозвался князь. – Я готов!
– Один вопрос, Георг! – вмешался другой голос, моложе первого. – Ты случайно не на Старика работаешь?
– Я не отвечаю тем, кто не назвался, – процедил Гагарин.
– Все ясно! – обрадовался «молодой». – Это шпион Старика, парни…
– Заткнись, Глен! – велел Хобб. – За Георга попросил уважаемый человек… И я его просьбу выполню, будь этот щеголь, – он ткнул рукой в сторону капитана, облаченного в облегающий комбинезон, поблескивающий множеством застежек-молний и напичканный различными полезными устройствами, – посланником самого Сатаны.
– Да я что, я разве против, – пробурчал Глен.
– Все, прения закончены, – подытожил Хобб. – Выдвигаемся обычным порядком. Новичок идет в центре группы. Приглядывай за ним, Глен!
– Уж я пригляжу, – пообещал тот.
Хобб махнул рукой и первым зашагал в сторону глубокой расщелины, разрубающей зубчатую стену кратера. Остальные, включая и Гагарина, цепочкой потянулись за ним. Нормальной дороги к Заливу Изнеможения не было. Официально в Заливе не существовало никаких рукотворных объектов. А не официально – там вели нелегальные разработки вольные старатели.
Здесь был меркурианский фронтир, добывались небольшие партии самых редких металлов и продавались посредникам. Неудивительно, что старатели встретили чужака с недоверием. Хорошо, что Илия Барнс, тот самый «уважаемый человек», пользовался среди них авторитетом. Кто бы мог подумать, что столь доброжелательный сотрудник Миграционной службы занимается незаконным сбытом сырья? Но князя не интересовали чужие делишки, ему бы со своими разобраться. Главное, что благодаря Барнсу вольные старатели вызвались провести его, капитана Гагарина, в Залив Изнеможения – тайной тропой, известной только им.
