Князь, конечно, слышал о том, что русские и американские ученые работают над созданием навигационной вычислительной машины, которая якобы будет способна рассчитать движение корабля от взлета и до посадки, но не верил, что ее скоро построят. Не в ученых не верил, а в то, что благодаря их изобретению капитаны будущего превратятся в этаких «белых воротничков», в клерков, которые скармливают никелированной пасти навигационного вычислителя бумажную перфоленту и больше ни о чем не заботятся. Вычислитель сам отмеряет двигателям необходимую порцию топлива, регулирует силу тяги, меняет ее вектор и даже выпекает булочки в духовке.
Что и говорить, ни один здравомыслящий межпланетник не откажется от такой чудо-машины. Вот только человека она не заменит. Корабль нужно чувствовать спинным мозгом, каждой клеточкой тела ощущать растущее напряжение в шпангоутах, внимать содроганию циклотронов, выходящих на полную тягу. Датчики корабля должны стать твоими глазами и ушами, а отклонение от вертикали во время посадки ты обязан воспринимать как личное оскорбление. Только тогда ты сможешь провести его через пространство от точки отправления до точки прибытия, не потеряв груза и не погубив пассажиров. А ведь это не каждому дано. Недаром же говорят, что межпланетным капитаном стать нельзя, им можно только родиться.
Солнце скрылось за исполинским диском Юпитера, когда локаторы «Феллигана» нащупали невидимый в ночной тьме Ганимед. Впрочем, невидимым он был недолго. Вспыхнули и расползлись паутинным многогранником огни Порт-Анубиса. А совсем рядом с ним перемигивались красно-зеленые маяки космодрома. Капитан Гагарин подмигнул ему, как старому другу. Привет, приятель! Не ожидал, что встретимся так скоро? Вот и я не ожидал… Ты, наверное, не успел еще остыть после горячей старушки «Грезы пространства»… А ее, знаешь ли, на пенсию отправили. Курочат сейчас, бедняжку, на судоремонтной верфи в Акротири.
Снова ожил радиоприемник:
– Капитан Гагарин, говорит Башня Порт-Анубиса. Включаем радиомаяк наведения.
– Вас понял, Башня! – отозвался князь. – До скорой встречи!
– Счастливой посадки! – пожелала Башня.
– К черту! – буркнул капитан, отключив микрофон.
Развернувшись дюзами вперед, «Феллиган» принялся гасить набранную скорость. Прозрачное атомное пламя не могло озарить глобальной ночи, царившей по эту сторону планеты-гиганта, но огни человеческих поселений служили межпланетникам верным ориентиром.
Князь объявил по громкой связи предпосадочную готовность, вновь обязав мистера Голда проверить страховочную шнуровку пассажиров. Получив сообщение о том, что все люди на борту яхты надежно закреплены, Гагарин пристегнулся сам, поплотнее уселся в кресле и положил руки на рычаги управления рулевыми дюзами.
По странным законам небесной механики «Феллиган», гася скорость, тем не менее настигал Ганимед.
Порт-Анубис
Представьте себе полнолуние в канун осеннего равноденствия. Луна плывет над землей, ослепительно-яркая, словно начищенный серебряный рубль. Таким казался и Юпитер с поверхности Ганимеда, только был он раз в пятнадцать-шестнадцать шире. Гигант висел над куполами и башнями Порт-Анубиса неподвижно, менялись лишь его фазы. Команда и пассажиры «Феллигана» застали самую красивую из них. Солнце зашло за юпитерианский диск, и густая атмосфера царя богов вспыхнула алой каймой. Зрелище исполинского огненного кольца в небе захватило дух даже у Гагарина, хотя он не раз наблюдал все метаморфозы главного ганимедского светила. Что уж говорить о тех, кто попал в Порт-Анубис впервые?
Впрочем, невзирая на восхищение зрелищем, капитан привычно отметил про себя, что «Феллиган» прибыл на третью луну Юпитера во вторник. Дело в том, что неделя на Ганимеде состояла из трех с половиной суток дневного времени, и столько же составляло время ночное. Колонисты давно привыкли к этому и жили в обычном двадцатичетырехчасовом режиме. Глядя на восхищенные лица своих пассажирок, князь невольно пожалел, что им не доведется лицезреть всю смену небесных красок, так как он не собирался оставаться на Ганимеде целую неделю. Впрочем, уже сегодня, ближе к вечеру, пассажиры яхты застанут рассвет, а значит, увидят эту бледно-голубую бездну ганимедского неба, которое простирается над холмами цвета морской волны и затененными кубовыми равнинами.
Все люди на борту яхты собрались в гостиной и любовались алым кольцом в иллюминаторы. Разрешение на выход еще не было получено из диспетчерской. Внизу у корабля суетились портовые служащие – обычная процедура дезактивации. Пассажиры обратили внимание, что, когда она была закончена, служащие без всякого опасения сняли шлемы и задымили сигаретами как ни в чем не бывало.
– Странно, неужели здесь можно свободно дышать? – спросила леди Рокстон, обращаясь к капитану.
– Совершенно свободно, – подтвердил тот. – Правда, первому поколению колонистов еще приходилось пользоваться дыхательными приборами, но после того, как атомные станции растопили полярные ледники, в ганимедской атмосфере появилось достаточное количество кислорода, а в экваториальных впадинах – воды. Дальше запустился механизм саморазогрева планетки.
– Парниковый эффект, – продемонстрировала свою образованность мисс Зайчик, которая наконец перестала дуться.
– Вы правы, Даяна! – Гагарин галантно поклонился. – То, что когда-нибудь превратит Венеру в финскую сауну, сделало Ганимед самым привлекательным миром Солнечной системы, не считая Земли…
– Мне не терпится выйти наружу! – заявила Джейн.
– Мистер Крэпс, – обратился капитан к младшему двигателисту, – не в службу, а в дружбу, сбегайте в кубрик, свяжитесь по запасному радиоаппарату с Башней, запросите разрешение на выход.
– Есть, сэр!
– Парниковый эффект! – многозначительно сообщил паракот.
Все присутствующие расхохотались. Даяна погладила животное по загривку и заметила:
– А ты милая киска…
В эту минуту вернулся Крэпс: по лицу его было видно, что Башня дает добро. Дамы немедленно бросились в свои каюты – ведь впервые с момента старта с Земли им выпала возможность подобрать наряды по своему вкусу, не уродуя себя меховыми комбинезонами, кислородными масками и прочими респираторами.
– Джентльмены, – произнес Рокстон, – пока леди собираются, предлагаю первыми ступить на эту дивную луну и выкурить по сигаре.
Предложение лорда было встречено одобрительным ропотом.
Мрачный Левшин, которому предстояло остаться на космодроме и следить за ходом ремонтных работ, разблокировал шлюз. Джентльмены, включая Сандерса-младшего, сначала перешли на лифтовую площадку посадочного стапеля, а затем опустились в скрипящей, забранной металлической сеткой кабине на твердую почву. Едва взрослые затянулись, к ним подошел высокий подтянутый мужчина в форме инженерной службы Межпланетного агентства.
– Могу я видеть капитана Гагарина? – осведомился он.
– С кем имею честь? – откликнулся князь.
