– Ладно, – вздохнул Гагарин. – Будем иметь в виду… Вряд ли эти незнакомцы что-то затевают против нас, но береженого бог бережет… После Ио я уже ничему не удивлюсь. Ты вот что, проверь-ка на всякий случай двигатели.
– Обижаешь, Михалыч! Двигатели работают, как хронометр. Я все цепи прошел, все отрегулировал… Я тебя хоть раз подводил?
– Не серчай, Степаныч…
Механик-двигателист вызывал иногда неудовольствие князя своим пристрастием к горячительным напиткам, однако никаких претензий к нему как к специалисту не имелось. Раз сказал, что все в порядке, значит, так оно и есть.
– Извиняюсь, разумеется. – На входе в рубку завис Оливер Голд с неизменным паракотом на плече. – Ужин по расписанию подавать? Если так, то три четверти часа осталось.
– Думаю, распорядок мы менять не станем, – с важным видом, будто принимал судьбоносное решение, объявил князь. – Сейчас пройдем еще над одной горушкой, а там дам тягу. Тебе сколько надо на приготовление?
– Так все почти готово. В смысле холодные закуски. Осталось лишь бифштексы пожарить да чай вскипятить.
– Чай, чаечек, мой вечный дружочек! – неожиданно закричал паракот. И ведь не жаловал ни чай, ни кофе, но никогда не упускал возможности встрять в разговор.
– Обсерватория вызывает капитана! – ожил динамик межкорабельной связи. В голосе Майкла, старательно произносившего ритуальные фразы, звучало торжество.
– Капитан слушает.
– Мы нашли! Точно! Там у горы отчетливый след неудачного спуска и обломки корабля. Представляете, нашли!
– Сейчас, минутку. – Гагарин задействовал телескоп в рубке.
Титан продолжал медленно проплывать под «Феллиганом», вернее, «Феллиган» медленно пролетал над крупнейшим спутником Сатурна. И кстати, вторым по величине спутником в Солнечной системе.
Князь едва успел. У высокой горы действительно лежал корабль, поврежденный при посадке так, что опознать его было невозможно. Затем картинку заслонило огромное облако, да и сама гора стала уходить за горизонт.
– Ну-ка!
Гагарин проворно доплыл до шкафа со звездными атласами. Нужные страницы нашлись сразу. Вот только изображенное на них князю совсем не понравилось. Судя по подробной карте и приложенным к ним снимкам, джунгли покрывали весь этот район. Так что в радиусе добрых пятидесяти километров пригодного для посадки места не имелось. Да и за пределами радиуса нашлась лишь одна площадка, сесть на которую можно было только теоретически. Это означало, что весь путь до горы придется проделать пешком, и в довершение ко всем трудностям не по чистому полю, а напрямик через лес. Населенный, кстати, странными и не всегда дружелюбными существами. На помощь колонистов рассчитывать не приходилось, ибо ближайшая фактория находилась в доброй тысяче километров от места катастрофы. Понятно, что добраться до нее потерпевшим кораблекрушение было невероятно трудно, даже если они знали, куда идти. Рубка-то, это наметанный глаз Гагарина успел отметить, была разбита вдребезги.
Бедный Майкл, бедная Даяна! Шансов уцелеть при катастрофе у их отцов практически не было. Конечно, надо будет посмотреть еще раз, если окрестности горы не затянет сплошная облачность, только капитан привык доверять собственным глазам. А тут еще эта перехваченная некстати передача …
– Обсерватория – рубке! – вновь прозвучал торжествующий голос мальчишки. – Нам занимать места согласно посадочному расписанию?
– Подождите… Я же не могу так вот с ходу развернуться… Мы на орбите. Да и посмотреть еще разок необходимо…
Гагарин говорил, а сам лихорадочно рассчитывал параметры новой орбиты. Так, чтобы сейчас резко снизиться, проскочить не интересующую часть луны побыстрее, а затем, наоборот, подняться ближе к стационару, чтобы получше взглянуть и на гору, и на ее окрестности.
– Так как насчет ужина, сэр? – Позабытый всеми Оливер все еще зависал в проеме дверей. – Жарить бифштексы?
– Кажется, ужин отменяется, – вздохнул, не отрываясь от расчетов, Гагарин.
– Полет полетом, а ужин по расписанию! – громко возразил паракот.
– Ну или переносится, – утешил его князь. – Сейчас тут такое начнется…
А сам подумал: «Уж лучше пусть мы снова нападем на ложный след, чем лишимся последней надежды…»
Тайна перехваченной передачи
Чувствовал себя Харрис прескверно. Ему всегда было плохо в пространстве, когда только борт корабля отделял его от пронзаемого космическими лучами вакуума, сейчас же состояние ухудшало сознание полного одиночества. Да, мистер Джошуа Харрис, межпланетный авантюрист и редкостный пройдоха, искренне сожалел о гибели на Безумной луне преданных лично ему людей. Не потому, разумеется, что земное их существование прекратилось в расцвете лет и с каждым из них умер целый мир. Нет, мистер Харрис принадлежал к числу людей, полагающих, что человеку важен лишь он сам. Но погибшие, останься они в живых, очень бы пригодились в тот момент, когда трюмы «Бродяги» наконец-то наполнятся гигритом.
После перенесенных страданий Харрис решил никому не отдавать бесценный минерал. Конечно, после этого обязательно возникнут крупные неприятности, с вероятностью перехода из крупных в фатальные. Однако, имея очень большие деньги, можно справиться с любыми проблемами. Для начала затеряться на Земле, уехать в Америку, где никто никогда не спрашивает о происхождении богатства, переменить фамилию и по возможности – внешность, а для окончательного заметания следов инсценировать гибель корабля в кос- мосе.
Хотя почему обязательно инсценировать? Покинуть его вовремя, оставив экипажу прощальный подарок, который разнесет надоевшую посудину на куски. Разумеется, перед тем укрыв где-нибудь груз. Только где? Может, в поясе на каком-нибудь безымянном астероиде? Взять с собой некую толику ценой в несколько миллионов, а за остальным вернуться уже потом, в ином качестве, на другом корабле с лично подобранной командой.
Надо будет все хорошенько обдумать. Путь от Юпитера до Сатурна долог, путь от Сатурна до Земли еще длиннее, и времени на детализацию плана должно хватить с избытком. Прежде ведь надо завладеть гигритом, а то профессор явный мастак прятаться с несправедливо найденной добычей. Или он тоже добычу укрыл там, где ее за века не найдешь, а в путь пустился налегке? Но в душе Харриса зародилась надежда, что корабль профессора Зайчика был настолько перегружен минералом, что не смог нормально взлететь и разбился о скалы. Кто же не забьет трюмы под завязку, когда каждый грамм стоит больше тонны золота, платины или алмазов? Тем более что корабль у несостоявшегося тестя был исследовательским и вместительных трюмов не имел. Это в «Бродягу» влезет много.
Они уже вошли в систему Сатурна и легли на орбиту около гиганта, чтобы оставаться невидимыми для посторонних глаз, когда вдруг радист принес только что полученную направленную радиограмму. Это был не конец мечтаниям, но где-то очень близко. Шеф послал сюда второй корабль, с претенциозным названием «Голден Хинд»
[3]
. Почувствовал ли он, что замышляет его правая рука, или решил усилить поредевшую группу, чтобы гарантировать успех наверняка, роли не играло. Спорить в данный момент было глупо.
