— Ват-Арун, — тихо сказал Фенг. — Храм утренней зари.
— Очень красиво, — искренне сказал Кейд.
Фенг кивнул.
— Профессор Шу сейчас там. Она встретит нас в ресторане.
— Это близко?
— Вон там, — сказал Фенг, указывая на противоположный берег реки.
Ресторан назывался «Аюттхая» — в честь древней столицы Таиланда. Он занимал изысканно украшенное трехэтажное здание, располагавшееся на берегу реки, в нескольких сотнях метров к северу от храма Ват-Арун. По обеим сторонам открытой двустворчатой двери стояли статуи краснокожих демонов в золотых доспехах, обеими руками державших полутораметровые мечи, кончики которых были устремлены к земле, а рукоятки — к груди. Фенг закрыл за Кейдом дверцу машины и за локоть подвел к метрдотелю.
— Гость к профессору Шу, — сказал он.
Сразу за дверью на камне сидел, скрестив ноги, выполненный в человеческий рост золотой Будда.
— О, мистер Лейн? — На старшей официантке было Длинное, ниспадающее золотистое тайское платье, волосы скромно завязаны на затылке пучком. Вид у нее был очаровательный.
— Да, это я. — Ни колебаний, ни заминки. Голос Кейда звучал весьма уверенно. К этому, пожалуй, можно привыкнуть.
— Прошу пройти со мной. — Она подняла меню и обворожительно улыбнулась.
— Увидимся после ужина. — Это сказал Фенг.
— А вы не пойдете?
— Я всего лишь водитель, а не такая важная персона, как вы. — Фенг слегка поклонился и направился к машине.
Повернувшись, Кейд увидел дожидающуюся его старшую официантку. Снова улыбнувшись, она повела его в ресторан. Платье облегало фигуру, покачивание бедер опьяняло.
Спокойно, дружок. Есть много других способов потерять самообладание.
Они обогнули Будду, и перед ними открылся ресторан. Длинные, от пола до потолка, окна были распахнуты навстречу жаркому вечеру. Окна обрамляли реку и Большой Дворец на другой стороне реки; в окнах, выходящих на юг, виднелся шпиль храма Ват-Арун. Золотые и оранжевые фонари освещали нарядные столики, за которыми сидели и туристы, и тайцы.
Они пересекли маленький мостик, переброшенный над тихо журчащим ручьем, протекавшим через зал и впадавшим в Чаупхраю.
Она старается произвести на меня впечатление, подумал Кейд. Я имею в виду Шу. Это ведь она меня вербует.
Старшая официантка провела его на плоскую крышу, где с реки дул прохладный ветер. Небо постепенно темнело, на Кейда обрушилась волна восхитительных ароматов.
Хочу ли я, чтобы меня завербовали?
Официантка подвела его к столику, находившемуся в юго-восточном углу плоской крыши, где открывался самый прекрасный вид на реку и храмы. Широко улыбаясь, Су-Йонг Шу встала ему навстречу. Она выглядела расслабленной, уверенной в себе и элегантной. Элегантной и опасной, подумал Кейд.
Представление начинается.
18
АЮТТХАЯ
— Благодарю вас за то, что вы ко мне присоединились, Кейд.
Су-Йонг Шу обеими руками взяла его за руку. Ее глаза сияли и притягивали.
— Для меня это честь, профессор Шу. — Они сели. — Впечатляющее место, — сказал Кейд.
Шу снова улыбнулась и огляделась по сторонам, словно заново впитывая впечатления.
— Мне здесь нравится, — сказала она. Она жестом указала на устремленный ввысь Ват-Арун. — Люди создают так много прекрасного.
Люди, отметил про себя Кейд. Не «мы». Люди.
Официант принес воду и чай, предложил меню.
— Все выглядит просто потрясающе, — прокомментировал Кейд.
Шу улыбнулась.
— Разрешите мне. Уверяю — не пожалеете.
— Я всецело в ваших руках.
Шу обрушила на официанта быстрый поток тайской речи, тот широко улыбнулся, поклонился и, пятясь, ушел.
— А вы говорите по-тайски, — заметил Кейд.
Шу улыбнулась.
— Расскажите мне о своих исследованиях, Кейд. Я слышала, что ваша статья в «Сайенс» вызывает всеобщий интерес. О чем она?
Кейд рассказал. Он дал ей отредактированную, приглаженную версию, с обычными волокнами нанотрубок, с программным обеспечением, построенным на моделях из лаборатории Шу. Он опустил все прорывы, которые позволил им совершить нексус-5, все тупики, которые он позволил им избежать.
Нексус позволил им писать картины, как Леонардо. Пока это были грубые наброски, но они все равно опережали других на годы.
Шу задавала толковые вопросы, ее интересовали подробности и общие выводы. Кейд старался соответствовать.
В конце концов она довольно кивнула.
— Ну, вы произвели на меня сильное впечатление. — Она задержала взгляд.
— Спасибо. — Кейд невозмутимо, чуть робко улыбнулся. — Мы и вправду этим гордимся. Ранган сделал не меньше, чем я.
Разговор прервался — официант принес еду.
Юм мамуанг — превосходный салат из манго.
Пад пак боонг — жареная ипомея.
Гоонг кра тьем — жареные креветки с чесноком.
Пед бай гра-поу — утка с базиликом.
Пхат гоо-ай-дтее-о неу-а — обжаренная в масле лапша с говяжьими ломтиками.
Они ели по-домашнему, отмечая каждое восхитительное блюдо. Энтузиазм Шу показался Кейду заразительным. Официант принес им сок гуавы, прохладный и освежающий. Пока они разговаривали, уже полностью стемнело. Столик освещали фонари, янтарные огни располагавшегося к югу храма Ват-Арун и неоновый свет с востока — от находящегося за рекой перенаселенного города.
Шу перевела разговор с еды снова на нейробиологию, забрасывая его вопросами по всем темам. Кейд подвергся настоящему допросу. Вопросов было много, она задавала их часто, и касались они самых разнообразных и не связанных между собой тем. Нейронная основа творчества. Перспективы усиления человеческого интеллекта. Трудности загрузки в компьютер человеческого сознания. Эволюционная основа сна. Предельная емкость человеческого мозга. Причины восприятия человеком времени.
Все вопросы были сугубо теоретическими, неоднозначными и касались новых областей современной нейробиологии. Кейд должен был обобщать, делать догадки, в общих чертах обрисовывать возможности, базирующиеся на неполных данных. Ответов типа «не знаю» она не признавала. Шу настаивала, чтобы он высказал обоснованную догадку, объяснил свои мысли. Это было восхитительно, причем Кейд никак не мог решить, знает ли она сама все ответы на собственные вопросы.
И тут Кейд это почувствовал. Ее сознание потянулось к его сознанию. Он почувствовал ее любопытство, ее кристально ясный интеллект. Ее сознание было удивительным — безбрежным, чрезвычайно сложным, ничего подобного он до сих пор не встречал.
