Средства для удаления жира. Средства для накопления жира. Нордические скулы. Квадратные челюсти. Глаза как у кошки. Вирусы для завивки волос. Вирусы для выпрямления волос. Раздвоенные языки. Захватывающие языки. Терапия роста. Все это обещали вывески и модели — никакой хирургии не требуется. Если вы пожелаете изменить свою внешность и из кроткого превратиться в буйного, хакеры генов с рынка Сукчай запросто перепрограммируют ваши гены, чтобы этого достичь — при условии, что у вас есть деньги.
— Неужели это все реально? — понизив голос, спросил Кейд.
Наронг пожал плечами.
— Возможно, здесь есть и жулики. Но в основном реально. А вот безопасно ли — это уже другой вопрос.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Кейд.
— Видишь ли, у этих генных хакеров иногда нет нужного гена, и тогда они взламывают какой-нибудь другой. Ген рака, например. Или еще что-нибудь похуже. Всякое рассказывают.
— Но что, они это не проверяют? Не проводят испытания на безопасность и всякое такое?
— Чувак, на этой улице нет потребнадзора. Хочешь чего- то попробовать? Поспрашивай об этом магазине, убедись, что о нем не рассказывают всякие ужасы, что у них хорошая, незапятнанная репутация.
Биокосметика сменилась биоэротикой. Лавочки предлагали инъекции вирусных генов для получения более крепких или увеличенных «натуральных» грудей, увеличения размера пениса, усиления оргазма, достижения выносливости и скорости восстановления, на которые способны только порнозвезды.
Плакат рекламировал нагнетатели возбуждения для женщин с возможностью доставки. Вирус преобразований для постоянных изменений. Лишенная вкуса и запаха жидкость с краткосрочным эффектом. У лавки стояла очередь, состоявшая исключительно из мужчин. Большие пачки денег обменивались на шприцы и маленькие флаконы. Кейд был одновременно потрясен и возбужден.
— Без вкуса и запаха? — недоумевал Кейд.
— Чтобы кому-нибудь подмешивать, — ответила ему Сэм.
Возбуждение сразу сменилось чувством отвращения.
За биоэротикой последовали бионейронные средства. Средства для бодрствования. Решения для сокращения сна. Экстравертеры. Усилители воспоминаний о сновидениях. Подавители сновидений. Любовные инъекции. Средства для удаления разочарований. Вирусная терапия моногамных отношений. Инъекции моногамии. Средства для изменения сексуальной ориентации на временной или постоянной основе. Средства гениальности, якобы вводящие клиента в суперпроизводительный или супертворческий транс. Одна сверхъяркая светодиодная вывеска предлагала вирусные инъекции для усиления музыкальных способностей. Другая — для устранения чувства вины. Третья — для усиления религиозной веры и духовной практики. Возле каждой палатки стояли клиенты, все это внимательно изучающие и обсуждающие.
Сэм ожесточилась. Вот где самые отбросы. Вот где те, кого можно использовать как оружие, кого можно контролировать, унижать и порабощать. Она изучала все лица, которые ей встречались, выискивая в них признаки вируса общения или вируса ДЧГ, но пока ничего такого не попадалось. Впрочем, кто знает, что могут здесь продать, если спросить нужного человека? Она вспомнила о Крисе Эвансе, физически и умственно искалеченном при ликвидации сети ДЧГ. Это привело ее в бешенство.
Почувствовав настроение Сэм, Кейд направил ей ощущение любопытства, невысказанный вопрос.
Сэм не ответила.
Дальше шла экстремальная медицина. Внутри высокого стеклянного цилиндра, в прозрачной, пузырящейся жидкости находились человеческие органы — сердца, печень, почки, пригодные для трансплантации. Клонированные органы из ваших собственных клеток будут выращены всего за несколько дней. Другая палатка предлагала вирусную терапию, которая якобы обеспечит регенерацию отрезанных пальцев или конечностей.
— Почему все это продается здесь? — спросил Кейд. — Почему не в обычной больнице?
— Возможно, это не человеческие гены, — сказал Наронг. — Сверхбыстрорастущие органы выходят за пределы человеческих параметров. А при регенерации используются гены ящериц — тритонов, гекконов или чего-то в этом роде. Вводить их в человека незаконно.
Сэм думала о том, пригодилось бы это Крису. Смогло бы оно быстрее поставить его на ноги? Быстрее покончить с его изоляцией?
Она оглянулась на бионейронные средства. Что за мерзость!
Крис рисковал своей жизнью в борьбе с таким вот дерьмом.
Возможно ли отделить контроль над сознанием от клонированных органов и регенерации? Использовать одно и не использовать другое?
Она постаралась выбросить эту мысль из головы. Она должна выполнять свою работу. Есть закон, который она поклялась защищать.
По мере приближения к концу рынка предлагаемые модификации становились все более экстремальными. Трансплантация мышц наподобие той, что щеголяли местные головорезы. Изменение генетического пола. Избыточный гемоглобин с десятикратной емкостью насыщения кислородом. И так далее и тому подобное.
— Со многими из этих вещей нужно быть очень осторожным, — заметил Наронг. — Если изменить в организме одну вещь, это создаст волновой эффект для десятка остальных. Что уж говорить о мозге! Какие побочные эффекты могут проявиться через десять или через двадцать лет? Кто, черт побери, сможет это сейчас сказать?
— Кажется, ты много думал об этом, Наронг, — заметила Сэм.
Наронг немного помолчал.
— Об этом трудно не думать. Было бы лучше, если бы все это стало легальным. Сейчас все делается из-под полы, закон не действует. Но ведь никто не проверяет безвредность для здоровья. Люди приходят сюда за покупками, но они даже не могут быть уверены в том, что получат то, что рекламируется. Хотя если даже и уверены, то никто не знает отдаленных последствий. Пока все это находится в серой зоне, сохраняется состояние неопределенности, сохраняются сомнения. Нужно вывести эти продукты на свет, регулировать их, проверять на безвредность и качество.
Сэм чувствовала, что Кейд согласен с этими доводами. Ее мнение было другим.
Закрыть все это на замок и выбросить ключи. Держать оборону. Не позволять этой дряни распространяться по всему миру.
Но свое мнение она оставила при себе.
Сэм посмотрела на свою руку, сила которой превосходила любые человеческие возможности. Сила науки превратила ее в сверхчеловеческое оружие, чтобы лучше держать оборону против сверхчеловеческих технологий.
А я? Как сюда вписывается нечеловеческая ДНК в моих клетках? Как сюда вписывается нексус у меня в мозгу?
Ей пришла в голову фраза из Ницше, которую любил цитировать Накамура, когда находился в особенно циничном настроении:
«Тот, кто слишком долго борется с драконом, сам становится драконом. И если ты будешь слишком долго вглядываться в бездну, бездна тоже начнет вглядываться в тебя».
Так оно и есть. Вот она снова вглядывается в бездну. Вот она борется с драконами. И вот она отчасти сама стала драконом.
