В самые последние годы возникает рэкет, которого в стране никогда не было. В 80 % случаев рэкетиры грабят своих соотечественников – владельцев ресторанов, кафе, парикмахерских и т. д. На рынке рэкета, в процентах, 17 составляют турки, 16 – итальянцы, 14 – немцы, 8 – русские. Доля иностранцев в населении ФРГ в 2,5 раза меньше, чем доля приходящихся на них преступлений.
Правые экстремисты используют такие факты для разжигания ненависти к иностранцам. Они расклеивают листовки: «Криминальные иностранцы – вон!» При этом представляют дело таким образом, как будто преступники – только иностранцы. Владелец сети дискотек Штраубингер получил анонимное письмо от вымогателя с угрозами и требованием срочно заплатить 10 млн евро. Подпись была – «русская мафия». Полиция нашла вымогателя. Им оказался 47-летний немец Иоганн Е., погрязший в долгах.
Кое у кого из наших земляков считается особым шиком выпить сок из пакета в супермаркете или подправить дату на проездном билете в поезде. Недавно в Германии, которая всегда гордилась своим порядком, с путей вдруг начали исчезать рельсы, кабели и провода. Особенно на территории бывшей ГДР – за один год сотни случаев. По данным полиции, там действуют организованные преступные группы из Восточной Европы.
В богатой стране бывают случаи крупного и к тому же изощренного вымогательства. Молодой инженер-химик Арно Функе по состоянию здоровья был вынужден уйти с работы и жить на пособие. Денег не хватало, и он стал устраивать взрывы в супермаркетах, требуя по телефону отступные. Правда, его самая первая мина с дистанционным управлением не взорвалась – та, которую Функе спрятал в урне отдела детских игрушек. Универмаг KDW в Берлине выплатил ему полмиллиона марок, но они быстро разошлись – путешествия в дальние страны, свадьба с красивой филиппинкой…
Потом несколько раз шантажисту передавали чемодан с 1,5 млн марок – он брал его и каждый раз скрывался от полиции с фантастической изобретательностью. Деньги ему каждый раз передавали так, как он требовал. Например, однажды их положили в специальный контейнер, который он изготовил, – с мощными электромагнитами и антенной. Контейнер прикрепили к днищу одного из вагонов экспресса Гамбург – Берлин. На одном из участков трассы – неожиданно для сотен сыщиков – Функе электроимпульсом отключил магниты, и контейнер скатился с насыпи прямо ему в руки. Но вместо денег он получил «куклу» – стопки нарезанной бумаги. Это продолжалось 6 лет, и все же во время очередного разговора из телефонной будки на руках у него защелкнулись наручники.
Заключенные в немецких тюрьмах чувствуют себя комфортнее, чем в наших. На содержание одного заключенного расходуется в месяц до 2000 евро. Их работа прилично оплачивается. Они получают карманные деньги – до 37,5 евро в день, а после освобождения – выходное пособие. Первая частная тюрьма, похожая на пятизвездочный отель, построена в Ростоке. Здесь комнаты по 10 кв. м оснащены кабельным телевидением, радио и ванной комнатой. На окнах решетки, но заключенные имеют свободу передвижения. У них есть спортивный зал с кондиционерами, футбольная площадка, сауна, грязевые ванны. На кухне работают повара высокой квалификации. Хозяева сдали тюрьму в аренду государству на 30 лет.
В тюрьме в г. Дице живет 78-летний Франц Е. Не сидит, а живет. Его 39 лет назад за убийство приговорили к пожизненному заключению. Он подрался со своей подругой и по неосторожности убил ее. После длительного заключения Франца освободили и перевели в дом престарелых. Но ему там не понравилось, и через несколько месяцев он вернулся в свою камеру. У него уже немало болезней, и он объясняет: «Там, на воле, за многое надо платить. А тут у меня все бесплатно».
Неотвратимость наказания, с одной стороны, и гуманные нравы немецкой юстиции, с другой, дорого стоят казне. Уже однажды побывавшую в полиции магазинную воровку держат до суда в следственном изоляторе. Там она находится 9 дней на полном государственном довольствии, и это обходится в сотни евро. А два тюбика помады, которые она украла, стоят всего 2,8 евро.
6.10. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек
В Германии на все случаи жизни есть законы, предписания и циркуляры. Для того чтобы контролировать их выполнение, нужна огромная армия чиновников. В ратуше – десятки табличек: ведомство по общественному порядку, по регистрации жителей, по налогам, финансам, школам, спорту, культуре, молодежи, иностранцам…
Германия – страна бумаг, и это тоже имеет свои корни в прошлом. Что бы вам ни понадобилось: получить стипендию, подыскать себе другую квартиру, похоже, что даже если вы собираетесь родиться или умереть, – для любого дела вы должны подать заявление. На каждый случай есть свой бланк (Formular). У немцев есть грустная пословица: «Формуляры, формуляры – от колыбели до гробовой доски».
Жители Германии получают от разных организаций гору разных писем. В том числе поздравления с юбилеем от своего банка и больничной кассы. Наш соотечественник может часами пыхтеть со словарем, расшифровывая очередное письмо. И вот драгоценный результат: он узнает, например, что отдел по планированию строительства в муниципалитете разделился на два подотдела или еще что-нибудь этакое: «В процессе выполнения следующих намерений соответственно оценке издержек отделом администрации по строительству в той мере, в которой они вступили в силу к дате вступления на основании согласования с муниципальными общинами, органы власти которых подчиняются отраслевому надзору контрольного отдела по строительству, будет определено, в какой временной последовательности…» Даже коренные немцы не всегда сразу понимают особый язык своих бюрократов.
В конце делового ответа на ваше заявление обычно стоит: «Против этого решения можно в течение месяца с момента его получения представить Widerspruch (видершпрух – возражение, протест)». Если вам пока некогда посоветоваться с адвокатом или не хватает доказательств, вы можете быстро ответить: «Hiermit lege ich Widerspruch gegen den Bescheid ein» («На ваше решение кладу я свой видершпрух»). Решение отложат, а вы пока все соберете. А если и не соберете, все равно ничего не теряете – можете потом от своего протеста отказаться.
Все получаемые бумажки лучше сохранять. У немцев накапливаются пухлые досье – на себя, на жену, на детей, по разным вопросам, и они занимают дома целые шкафы.
Однажды в Германии я достаю из своего почтового ящика очередную бумажку – письмо от какого-то учреждения. Наш хаусмастер – хороший мужик – видит это и спрашивает меня: «Почему у всех туалетная бумага однослойная, а у чиновников – трехслойная?» Я пожимаю плечами, но он еще и еще раз настойчиво переспрашивает меня, как нерадивого школьника, опять не выучившего урок: «Почему у них бумага трехслойная?» И наконец радостно объясняет: «Потому что они привыкли все делать в трех экземплярах».
Все не любят чиновников, и о них ходит масса анекдотов. Вот еще один. «Чиновнику дают кастрюлю смеси гороха с бобами и поручают всю ее разделить на 2 банки. Через час проверяют, как он продвинулся. У него в первой банке 6 бобов, а во второй – 5 горошин. Сам взмыленный, весь в поту. „Разве это такой уж изнурительный труд?“ – „Физически, конечно, нет. Но все время приходится быстро принимать решения…“»
