Первую половину следующего утра он посвятил подготовке к встрече с де Блуазом. Обязательная прелюдия к следственным действиям: почуять человека. Для чего нужен личный контакт. Изли задался целью найти какие-нибудь — любые — свидетельства против де Блуаза. Джо дорого бы заплатила за это.
Он чуть пораньше явился в родной плюшевый офис секторального представителя де Блуаза, наблюдая за секретаршей, пока та не махнула ему на дверь в кабинет.
Де Блуаз, стоя, ждал его за письменным столом. Он оказался тяжелее, чем ожидалось, — должно быть, прежде мускулистый, склонялся теперь к пухлости, — но темные волосы с седыми висками выглядели знакомо, вместе с застывшей на губах сердечной улыбкой.
Ларри инстинктивно не поверил приятному дружелюбному экстерьеру: следствие показало без всяких сомнений, что под ним скрываются алмазно-твердые амбиции.
— Итак, мистер Изли, — сказал де Блуаз после обмена рукопожатиями, — что вы думаете о нашей прекрасной планете?
— Очень милая планета, — соврал тот, сев в указанное кресло.
— Хорошо. Чем могу вам помочь?
— «Рисден» готовит серию репортажей об отношениях между людьми и инопланетянами, а здесь, на Джебинозе, с ванеками, они, конечно, самые тесные.
Де Блуаз кивнул:
— Необходимо помнить, что ванеки не совсем чужие — в них человек смешан с инопланетянином. Впрочем, ясно, что для подобной серии они представляют первостепенный интерес. Ну а я тут при чем, разрешите спросить?
— Вы были одним из главных сторонников Закона о равноправии ванеков, не так ли?
Де Блуаз наклонил голову.
— Поэтому стали ведущей фигурой в отношениях землян с ванеками, и ваши архивы оказали бы мне неоценимую помощь. Нельзя ли получить к ним доступ?
Де Блуаз призадумался: открывается верный шанс на массу положительных отзывов в прессе.
— Могу предоставить выборочный доступ. Вы наверняка понимаете, что весь архив я вам не открою.
— Конечно. Как сочтете нужным. Однако с проблемой отношений между людьми и ванеками связана и другая выдающаяся личность — Джозеф Финч-младший, если не ошибаюсь?
Взгляд де Блуаза чуть заметно похолодел при упоминании имени Младшего.
— К сожалению, я его совсем не знаю. Никогда не встречался.
— Но после его смерти вы произнесли весьма страстную речь в его честь в связи с Законом о равноправии. Я слышал запись… очень трогательно, даже через семнадцать лет.
— Спасибо, — поблагодарил де Блуаз с бледной улыбкой. — Не обязательно быть с ним лично знакомым, чтобы принять его смерть близко к сердцу. Я знал, что он пытался сделать: хотел уравнять в правах тех, кому посчастливилось меньше его, хотел пробудить в ванеках какое-то чувство собственного достоинства, рисковал ради братьев по разуму. Прекрасно его понимаю и могу поспорить — будь он сегодня жив, стал бы самым активным членом движения Перестройщиков.
Ларри чуть не поперхнулся, но сумел сохранить на лице серьезное, внимательное выражение.
— А как насчет Закона о равноправии, сэр? Прошел бы он, если бы мистер Финч остался в живых?
— Безусловно. Возможно, не с таким красноречивым единодушием, но Закон был бы принят. Пришло его время. Кстати, этот билль был предложен еще до прибытия Финча на Джебинозу.
— А вы благодаря репутации, приобретенной с принятием Закона о равноправии, успешно боролись за место планетарного представителя в Центре Федерации, правильно?
Де Блуаз помолчал, пристально разглядывая интервьюера.
— Мы обсуждаем отношения между людьми и инопланетянами или мою политическую карьеру?
— Вам не кажется, что эти вопросы частично взаимосвязаны?
— Частично.
Де Блуазу не особенно нравились манеры этого писаки Изли. Он себя чувствовал как бы под микроскопом. Надо как следует его проверить, прежде чем подпускать близко к архивам.
Он не сразу расслышал гудок интеркома и раздраженно рявкнул:
— Кажется, я сказал, чтобы меня пока не беспокоили!..
— Извините, сэр, — залепетала секретарша. — Пришел мистер Проска и немедленно хочет вас видеть…
Сторонний наблюдатель ничего не заметил бы. Но опытный сыщик мигом уловил несколько предательских признаков и полностью сосредоточил внимание на де Блуазе.
Тот был страшно испуган. При упоминании фамилии Проска окаменел всем телом, кожа чуть побелела, губы чуть дрогнули. На взгляд изощренного наблюдателя, Элсон де Блуаз испытывал отчаянный страх. Однако заговорил абсолютно спокойным тоном.
— Передайте, что я приму его через минуту, — сказал он и снова обратился к Изли: — Мне очень жаль, но только что возникло срочное дело. Боюсь, нам придется прервать интервью. Я через несколько дней еду в Центр Федерации, вернусь где-нибудь через стандартный месяц. Обратитесь, пожалуйста, к моей секретарше, запишитесь на другое время.
— А как же архив… — начал Ларри.
— Отложим на месяц. — Де Блуаз поднялся. — В данный момент прошу меня извинить.
Изли пробормотал «спасибо» и удалился в горьком разочаровании — архивные досье жизненно необходимы для расследования. Вновь оказавшись в приемной, увидел, кроме секретарши, еще одного человека — маленького болезненного лысеющего мужчину, который сидел, сложив на коленях руки, и поднялся, когда Изли вышел из кабинета. Он был готов причислить коротышку к категории робких ничтожеств, пока на ходу не поймал его взгляд. В нем не было даже намека на робость — ни на любовь, ни на страх, ни на ненависть, ни на милосердие, кстати сказать.
Это, без всяких сомнений, и есть мистер Проска, вселивший такой ужас в сердце могучего, влиятельного, неуязвимого секторального представителя Элсона де Блуаза. Изли вдруг ясно понял, что Проска обладает какой-то властью над де Блуазом. Очень полезно было бы выяснить, в чем она заключается.
— Прошу прощения, — сказал он секретарше, когда дверь кабинета закрылась за посетителем. — Это, случайно, не Гарольд Проска?
Секретарша улыбнулась:
— Нет. Это Кандо Проска. Наверно, вы имеете в виду его брата.
— А у него есть брат?
— Не могу сказать, — пожала она плечами. — По-моему, он старый друг мистера де Блуаза. То и дело заходит. Но фактически мне о нем ничего не известно.
— Должно быть, я его с кем-то спутал, — пробормотал Ларри и выскользнул из приемной.
Старый друг? — думал он, шагая по коридору к спускному желобу, падая вниз со скоростью один километр в час, пока не мелькнула табличка нижнего этажа. Ухватился за поручни, выпрыгнул из желоба в вестибюль. Ни один старый друг никогда меня так не пугал!
Обдумывая свой следующий шаг под лучами полуденного солнца, Изли вдруг припомнил, что находится в Перестроечном мире. А во всех мирах, вставших на сторону Перестройщиков, принято создавать так называемые Информационные Центры — централизованные банки данных, где хранится жизненно важная статистическая информация обо всех уроженцах и постоянных жителях. Сюда входит, как правило, дата и место рождения, имена и фамилии родителей, образование, стаж работы, нынешнее место жительства и прочее.
