Из всех французских Генрихов только Первого не убили – то ли женитьба на Анне Ярославне его уберегла, то ли была сочтена достаточным наказанием, поди разбери… А каково приходилось византийским императорам по имени Никифор? Из черепа Никифора Первого болгарский хан Крум сделал чашу для пиров; Никифора Второго убил его сменщик Иоанн Цимисхий, которого провела в императорскую спальню лично императрица Феофано; Никифора Третьего свергли и постригли в монахи, после чего византийский истэблишмент справедливо решил, что ради удовольствия подчиняться именно императору Никифору не стоит терпеть неприятности в ходе государственных переворотов, и больше никаких императоров Никифоров византийский престол знать не знал и видеть не видел.
Есть и несчастливое для королей Англии имя – Ричард, что не король Ричард – то сплошные неприятности. Ричард Первый, который Львиное Сердце, рыцарем был классным да и менестрелем весьма небесталанным, а вот повелитель и руководитель оказался совершенно никакой: Крестовый поход провалил, в Англии почти что и не бывал, выкачивая из нее любыми средствами деньги для своих военных авантюр, и в итоге погиб от случайной стрелы в пустяковом сражении за маловажный замок – чего уж тут хорошего? Ричард II, сын легендарного Черного Принца, оказался деспотичным, расточительным, легковерным и настолько напакостил крупнейшим английским феодалам, да еще и близкой родне, что вызвал всеобщую ненависть и угодил в темницу замка Понтефракт. Через недолгое время его там и прикончили, чтоб решить раз и навсегда вопрос, удастся ли сторонникам Ричарда его освободить. А что до Ричарда III, то он процарствовал всего два года и погиб в битве с войсками свергнувшего его Генриха Тюдора, а потом слуга лорда-камергера Елизаветы Тюдор, некто Уильям Шекспир, о нем такую пьесу написал, что не всем понятно, как такого изверга земля носила. Успокойтесь, вся эта классика есть типичная протюдоровская пропаганда, верить этому почти так же смешно, как принимать всерьез мнение Ясира Арафата об Израиле, но факт остается фактом – все короли Ричарды принесли Английской державе очень мало добра и своей смертью не помер ни один. А что там с Эдуардами?
В том-то и дело, что однозначно не скажешь. Если вынести за скобки трех донорманнских Эдуардов, Старшего, Мученика и Исповедника (о них-то ничего особо плохого не говорят, по прозвищам видать), трое Эдуардов были вполне ничего. Эдуард Первый, Длинноногий, скажем, Шотландию победил и Уэльс завоевал. Чтоб валлийцы не очень бунтовали, он обещал, что их будущий владыка будет рожден в Уэльсе и не будет понимать ни словечка ни по-норманнски, ни по-саксонски, а когда те согласились, поставил принцем Уэльским своего новорожденного сына, который и родился только что в недавно захваченном валлийском замке Карнарвон, и, конечно же, ни на одном языке не говорил ничего, кроме «агу-агу» (с тех пор наследник британского престола и носит титул принца Уэльского – чтоб валлийцы, боже упаси, не отделились по нынешней моде). Эдуард Третий разбил французов при Креси и Пуатье. Эдуард Седьмой, наоборот, с вековой враждой англичан и французов покончил исключительно личным обаянием, тактом склонил французов позабыть столетия взаимных шпилек и насмешек и тем самым заложил основание Антанты, без которой алчный Вильгельм Второй превратил бы Европу в немецкое подсобное хозяйство задолго до Гитлера.
Однако же был и Эдуард Второй, который для работы в должности короля был совершенно профнепригоден – мало ему было заячьей храбрости, ослиного упрямства и полководческого дарования домашней кошки, так еще и сексуальная ориентация у него для тех времен была ну совершенно некоролевская, что в итоге и привело его к свержению и ужасной смерти. Да и Эдуардом Четвертым не сильно похвастаешься – бабник, алкаш и патологический обжора, не доживший до сорока двух лет, что при таком отношении к здоровому образу жизни неудивительно. Еще два короля Эдуарда не успели даже приобрести какую-нибудь репутацию, хорошую или плохую, – сына неудачника Эдуарда Четвертого прикончил уже упомянутый Ричард Третий, а сына монстра Генриха Восьмого отправил в могилу то ли унаследованный от папочки сифилис, то ли подосланная знахарка, вздумавшая полечить его лошадиной дозой мышьяка. Для средневековых королей соотношение не такое уже и скверное. Так что когда Эдуард Альберт Христиан Георг Эндрю Патрик Дэвид Виндзор, принц Уэльский, стал выбирать себе тронное имя, он спокойно остановился на Эдуарде, хотя для родных и друзей всю жизнь был Дэвидом – противопоказания были сочтены незначительными. Вот о нем, точнее, о его невероятном романе, и пойдет дальше речь.
Воспитывать ли короля в строгости?
Буквально с начала жизни ему крупно не повезло – и папочка его, король Георг V, и мамочка, немецкая принцесса Виктория Мария Тек, придерживались во взглядах на воспитание детей чисто германских понятий, в которых идеалом был орднунг, а средством – бефель (русские слова «порядок» и «приказ» будут менее точны). В сущности, какие эти Виндзоры англичане? Типичные немецкие принцы, Саксен-Кобург-Гота, во время войны быстро переименовавшиеся в Виндзоров по тем же причинам, что и Санкт-Петербург в Петроград. Вот и воспитывали деток чуть менее строго, чем гренадеров в казармах Фридриха Великого, поскольку нравы за полтора столетия малость смягчились, но без существенных отличий. Никто не смел сказать Георгу V, что он запугал своего сына до полной забитости, а если бы посмел – он ответил бы своим любимым высказыванием на этот счет: «Мой отец боялся своей матери, я боялся отца, и провалиться мне на этом месте, если мои дети перестанут бояться меня!» Вот ребенок и вырос нервным, слабеньким и запуганным. Наверное, ему было очень несладко в Осборнской Морской школе и Королевском Дартмутском Морском корпусе, где он постигал премудрости морской службы так, как принято у Виндзоров, – обычным кадетом без тени привилегий, на такой же койке в казарме, как и все. Принцу Уэльскому там обычно не легче, чем прочим, а тяжелей – мало кто из сокурсников откажется от возможности через много лет в кругу друзей за кружкой пива вспомнить как бы между прочим: «А, наш король… Дал я ему как-то в ухо – он так и полетел вверх тормашками!» А нашего героя сокурсники прозвали Килькой, и с таким прозвищем стало ему жить еще вдвое хуже, это ж каждому понятно!
Королева Мария
Чтоб перестать быть Килькой хотя бы в собственных глазах, он геройствовал как мог в рамках дозволенного – вот его братцу Альберту даже в Ютландском бою, самом большом эскадренном сражении Первой мировой, довелось участвовать! А ему фельдмаршал Китченер на просьбу дозволить отправиться на фронт, подкрепленную напоминанием о том, что у него еще четыре брата и если что случится, найдется кому на престоле сидеть, с солдатской прямотой ответил, что оно и верно, но ведь можно еще и в плен угодить, а это может обойтись Англии и подороже. Когда же Килька все-таки добился разрешения выехать в экспедиционный корпус и там не упускал ни одного случая выбраться на передовую или навестить раненых в госпиталях, армейский фольклор обогатился присказкой: «После ураганного огня германцев жди еще и принца Уэльского». Кстати, он блестяще водил автомобиль, пока папа-король не написал ему, что мама волнуется, после чего вождение пришлось оставить. Он попробовал стать пилотом, вполне прилично освоил самолет – опять кто-то стукнул родителям и его летная карьера стремительно закончилась. Увлекся игрой в конное поло – кто-то угодил ему мячом в глаз, и немедленно последовал высочайший запрет и на это безумно опасное занятие. В общем, из всех его рискованных увлечений родители оставили без своего вмешательства только попойки – возможно, как освященные многовековой традицией. Действительно, и Вильгельма IV, предшественника его прабабушки Виктории, только добродетельная супруга Аделаида удерживала от беспрерывного делирия, его предшественник Георг IV явился пьяный в дым на собственную свадьбу, а уж о том, как в молодости закладывал за воротник герой Азенкура Генрих V, даже у Шекспира помянуто, – может, королям и полезно? Из мужских занятий отец поощрял только охоту на фазанов, потому что они не могут отстреливаться, да и клюются слабо. Во время одной из таких охот они на пару перебили 4000 фазанов, после чего Георг V даже заметил сыну, что они, пожалуй, несколько увлеклись. Действительно многовато – если убивать одного фазана в 10 секунд, это больше 11 часов беспрерывной пальбы, неужели такое возможно?
