Непривычный нам путь карьеры
Тощенький заморыш, жена маньчжурского мандарина с мелодичным именем Тун Цзя, для хороших знакомых – госпожа Хой, два года не могла подарить супругу ребенка. Китайская женщина и так не избалована уважением и правами, а бесплодная жена вообще занимает промежуточное положение между нерадивой служанкой и домашней кошкой. Поэтому когда Тун Цзя все-таки ощутила, что ребенок у нее все-таки будет, она отнеслась к своим обязанностям по его вынашиванию и выхаживанию с максимальной серьезностью. Родившегося ребенка, как и было по маньчжурскому обычаю положено, искупали лишь на третий день после родов, причем не в теплой, а в холодной воде, а потом вынесли на свежий воздух, а соседей попросили на это посмотреть – этот ритуал должен был принести ребенку прекрасное здоровье и жизнеспособность. Судя по результату, в обычаях маньчжур было рациональное зерно, потому что уж чего-чего, а жизнестойкости у дитятка хватило на десятерых. Вот только ребенок оказался девочкой, а это значило, что особой карьеры новорожденной ждать не приходилось – мир Китая времен династии Цинь принадлежал мужчинам. Во всяком случае, так думали почти все. Осталось дать девочке красивое имя и жить дальше, надеясь на удачу. Ее называли и Лан Кью – «маленькая орхидея», и Ю Лан – дословно это значит «нефритовая орхидея», а точно переводить надо словом «магнолия». Но не под этими именами она войдет в историю Китая, да что там Китая – всего мира! Когда она подросла, она по китайскому обычаю стала носить уже взрослое имя: по-маньчжурски Ниласы, по клановому имени – Ёханала, а по китайским правилам, требующим давать высокопоставленным особам императорского дома специальное дворцовое имя, – Цы Си. Так мы и будем называть ее в дальнейшем, прямо сейчас, хотя право на имя Цы Си она получила несколько позже – просто во избежание путаницы.
Девочке явно не светило стать мандарином или военачальником. Это вам не современная армия США, где сейчас уже 21 женщина-генерал, а одна такая воинственная дама дослужилась пару лет назад до четырехзвездочного генерала (это по-нашему генерал армии). Вот женой мандарина или военачальника она вполне могла стать. Но ведь это не предел – императору ведь тоже нужна жена, причем далеко не одна-единственная! Вот и нашу «маленькую орхидею» с детства воспитывали с мыслью о том, что лучшая для нее карьера – стать наложницей императора. Быть ею, кстати, совершенно не являлось чем-то позорным – скорее, наоборот, об этом мечтали, за это боролись, интриговали и давали взятки. Наложница императора – профессия, не всегда имеющая отношения к любви и даже к сексу. Это просто выгодная и престижная должность, умопомрачительная карьера, причем для очень многих. Ведь во дворце китайского императора жили три тысячи наложниц и три тысячи евнухов, которые их обслуживали, и значит, вмешивались во все дела управления государством. Зачем одному человеку, даже императору, три тысячи наложниц? Китайцы считали, что это необходимо, ибо спальню императора, согласно их рассказам, посещали по десять наложниц в день. Что он там с ними делал и после этого еще и жив оставался – одному Богу известно… Но в Китае традиционно успехи и сила в искусстве любви считались необходимыми для государственного мужа. В Средневековье доходило до того, что высшие сановники не прерывали утех с наложницами, даже принимая граждан, руководя совещаниями и работая с документами. Нашим начальникам отделов и председателям горисполкомов такое недоступно! Зато они пока что, при всем их могуществе, не превратились в такую страшную, жестокую и коварную силу, как гарем в совокупности с евнухами.
Скажем, до деяний «драгоценной наложницы» (это не эпитет, а ранг, второй из пяти возможных, выше только сама императрица) Ян Гуйфэй и ее доверенных евнухов, которые окончились уменьшением китайского народонаселения всего-навсего втрое, им еще плыть и плыть. Стоит ли этому радоваться? Вряд ли, скорее с печалью подумать, что им есть куда стать гораздо хуже, и мы зря считаем, что хуже некуда…
Цы Си могла и не попасть в императорский гарем. Многие считают, что с детства она была помолвлена с красивым маньчжурским юношей Жун Лу, происходившим из достаточно знатного рода военачальников. Она много с ним общалась, они гуляли вместе по городу, катались на пони. Поговаривают, что уже тогда они стали любовниками и расстались только тогда, когда пришлось отправляться на конкурс кандидаток в императорские наложницы. Верить этому трудно – неужели могли взять не девственницу? Но почему мы думаем, что китайские хирурги того времени не могли освоить пустяковую операцию, которая в советских косметических клиниках согласно утвержденному государством прейскуранту стоила 4 рубля 50 копеек, цену ужина без вина в приличном, но отнюдь не роскошном ресторане? В общем, думайте что хотите, но имя Жун Лу не забывайте – он еще встретится в этой истории.
Из простых наложниц – в драгоценные
Цы Си стала наложницей самого низшего, пятого разряда, гуйжэнь – «драгоценным человеком», пройдя строгий двухтуровый отбор специальной комиссии при императоре, проводимый особым императорским советом. Учитывались все качества кандидаток: и красота, и ум, и образованность – все совершенно как на конкурсах красоты, за исключением того, что этому жюри невозможно было предложить взятку натурой, император был бы недоволен (впрочем, смотри абзацем выше). Одержав эту победу, Цы Си получила и вполне достойный оклад, 150 лянов серебра в год – это тогдашних четыре тысячи долларов, значит, по современным деньгам, тысяч сорок. Это вовсе не означало блестящей карьеры – и деньги не ахти какие, и прав немного. Скажем, наложницей она могла считаться только номинально, из уважения – зачем императору наложница пятого разряда, у него все должно быть перворазрядным! Чтоб выдвинуться на первые роли, нужно было выделиться среди трех тысяч себе подобных! И Цы Си нашла лучший способ для этого. Она училась, читала книги, нанимала педагогов для изучения этикета и вскоре приобрела добрую славу девушки пытливой, почтительной и образованной. Впрочем, этим она не ограничивалась – она научилась диковинным способам курения опиума, даже умела пускать дым так, чтоб он приобретал формы различных животных. Император был в восторге, курение опиума в Китае считалось не более предосудительным, чем у нас курение табака, а что до вреда для императорского здоровья – какое значение это вообще могло иметь при наличии гарема?
Ее карьера понеслась вскачь: через два года гаремной жизни она уже «бинь», наложница четвертого ранга, еще через два годика – «фэй», это уже третий ранг. Вскоре она подружилась с женой императора Цы Ань, а если назвать ее по-китайски, единственной его наложницей первого ранга – «хуангуйфэй». Действительно, кто из смертных достоин титула жены Сына Неба? Пусть радуются и званию наложницы. Цы Ань была на пятнадцать лет старше ее и к тому же не могла родить наследника. А императору было нужно выбрать наложницу, которая продолжит династию. И вот императрица уговорила его избрать Цы Си, свою новую подружку, для этой почетной роли, немедленно приводящей ее к повышению до второго ранга «гуйфэй». Император Сяньфэн согласился, не зная, к чему это приведет его лично, его страну и его династию. Вскоре, родив наследника престола, Цы Си становится вторым лицом самой населенной страны в мире.
