Потом я услышал знакомый треск расстегиваемой «молнии»: женщина раскрыла матерчатый пенал, полный бутылочек с маслами, которые она использовала для ароматерапии; она повсюду носила его с собой.
– Вот так, – проговорила она тихо, и аромат мяты наполнил воздух. – Я уверена, что так гораздо лучше, не правда ли? Почему бы нам с тобой не заняться твоей второй ногой? Давай проверим, может быть, у нас получится немного расслабить и ее.
Конечно, то была Вирна, и это был первый раз, когда она по-настоящему заговорила со мной. И именно этот момент позволил сложиться в единое целое всем остальным кусочкам головоломки. Я не понимал, что дарил мне каждый из этих незнакомцев, до тех пор, пока одна из них – Вирна – не коснулась моей скрюченной, искореженной, бесполезной конечности, заставляя меня осознать, что я не так уж ужасен. И именно тогда я понял, что, хотя родители снова и снова помогают нам, незнакомые люди тоже способны спасать нас – даже если они делают это, не осознавая собственных поступков.
44: Все меняется
Я знаю, что жизнь можно уничтожить в один миг: машина теряет управление на загруженном шоссе, доктор усаживает пациента, чтобы сообщить ему плохие новости, или любовное письмо отыскивается в таком месте, где адресат полагал его спрятанным навсегда. Все эти вещи могут разрушить мир человека в одно мгновение. Но может ли случиться прямо противоположное – может ли жизнь быть не разрушена, а создана за считаные секунды? Может ли мужчина увидеть перед собой лицо – и понять, что оно принадлежит женщине, с которой он проведет остаток своей жизни?
Она – из тех женщин, при взгляде на которых запоет сердце любого мужчины; и все же я уверен, что в ней есть нечто такое, что приводит в трепет одного меня. Я познакомился с ней месяц назад, в Новый год, когда Ким позвонила нам из Англии. Я поначалу не обращал особого внимания на разговор моих родителей с сестрой через веб-камеру, слышал только, как она знакомит их с подругами, с которыми проводила тот день. Но потом я повернул голову, увидел женщину с голубыми глазами, светлыми волосами и самой теплой улыбкой на свете – и мой мир переменился навсегда.
Она сидела между Ким и третьей женщиной, очень темной брюнеткой. Они хихикали, пытаясь все втроем уместиться в кадре.
– Это Даниэль, – сказала Ким, указывая на темноволосую. – А это Джоанна.
– Привет, Мартин, – сказали они в унисон.
По выговору я сразу же понял, что они обе родом из Южной Африки. Джоанна улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.
– О-о-о, – протянула Даниэль. – Да он красавчик!
Мое лицо вспыхнуло румянцем, и вся троица снова рассмеялась. Потом Ким зачем-то отлучилась, и я остался наедине с Джоанной и Даниэль.
– Покажи нам свои руки! – попросила Даниэль. – Я – трудотерапевт, поэтому знаю, что у парней вроде тебя обычно великолепные руки.
Я почувствовал, как мое лицо еще сильней побагровело, и совершенно не представлял, что сказать.
– Как у вас дела, дамы? – написал я.
– Отлично, – отозвалась Даниэль. – А чем ты занимаешься сегодня?
– Работаю, как и во все остальные дни. Как отпраздновали Новый год?
– Весело. Мы ездили в Лондон. Было здорово.
Джоанна была молчаливее, чем Даниэль, но я видел, как ее глаза то и дело скользят в нижнюю часть экрана, когда я что-нибудь пишу. Она прислушивалась к каждому сказанному мной слову. Мне захотелось услышать ее голос.
– А как ты познакомилась с моей сестрой, Джоанна? – спросил я.
– Мы вместе работаем, – сказала она. – Я, как и Ким, социальный работник.
– Давно живешь в Соединенном Королевстве?
– Семь лет.
– И как тебе там, нравится?
– Да. Очень много работы, но мне нравится.
Она улыбалась, и мы начали болтать вдвоем. Ничего особенного, ничего сверхъестественного. Мы просто рассказывали о том, как прошло Рождество, какие зароки мы давали себе на Новый год, какая музыка нам нравится, какие фильмы мы хотели бы посмотреть. Даниэль потихоньку отошла от компьютера, мы продолжали разговаривать, но слова едва ли что-то значили в этом общении. Джоанна была красива, очень красива, и с ней легко было разговаривать: она смеялась, шутила, слушала то, что говорил я, и задавала вопросы. Было очень непривычно встретить человека, с которым я мог разговаривать с такой легкостью, и два часа пролетели незаметно.
– Я должен идти, – неохотно написал я, когда до меня дошло, что уже перевалило за полночь.
– Но почему? – спросила Джоанна. – Разве тебе не нравится со мной разговаривать?
О, как бы мне хотелось сказать ей, насколько мне это нравится!
– Мне завтра рано вставать, – написал я, не желая говорить, что отцу приходится укладывать меня в постель, а сейчас уже поздно и он хочет спать.
– Ладно, – ответила Джоанна. – Может быть, будем друзьями в Фейсбуке, чтобы можно было продолжать разговаривать?
– Хорошо. Давай свяжемся поскорее.
Мы попрощались, и волнение переполняло меня, пока я выключал компьютер и выводил Коджака во двор на последнюю пробежку перед ночным сном. Джоанна была такой дружелюбной. Казалось, я ее заинтересовал, и она явно хотела еще как-нибудь поболтать со мной.
Но потом реальность отрезвила меня. Прямо перед самым Рождеством я познакомился с женщиной, которая мне очень понравилась, и был рад, когда она пригласила меня в театр. Но в театр она пришла со своим бойфрендом, и я чувствовал себя как жалкий пес, которому кинули подачку. Так почему же я снова позволяю себе увлечься? Жизнь уже не раз доказывала мне, что я – не того типа мужчина, которого женщины хотят любить. Меня столько раз отвергали! Если Джоанна желает дружеских отношений со мной, как и все остальные мои знакомые женщины, тогда мне придется удовлетвориться этим.
Вернувшись в дом и укладываясь в постель, я пообещал себе забыть о том, что случилось. От Джоанны меня отделял целый мир, и так оно и будет впредь. Я веду себя глупо, желая того, что не могу иметь, как мне уже не раз показали.
А потом пришло электронное письмо.
«Привет, Мартин, – писала Джоанна. – Я ждала сообщения от тебя, но не получила, поэтому решила сама связаться с тобой. Мне понравилось разговаривать с тобой, так что дай мне знать, если захочешь продолжить».
Что я мог сделать? Ни один мужчина не устоял бы перед таким искушением.
45: Познакомиться с Микки?
– Я хочу кое о чем тебя спросить, – говорит Джоанна. Я смотрю на ее лицо на экране.
Сейчас середина февраля, и мы не прерываем контакта с самого момента знакомства. Сначала около недели мы обменивались вежливыми электронными письмами, постепенно нащупывая путь друг к другу, точно купальщики, которые пробуют воду пальцами ног, прежде чем решиться нырнуть. Но вскоре мы забыли о предосторожностях и начали разговаривать в Интернете каждый вечер. Беседа всегда шла так же легко, как и в первый вечер, и мы не раз обнаруживали, что, пока мы болтали, начался рассвет, а мы еще столь многого не сказали.
