– Что я буду делать без тебя, миленький мой? – спрашивает она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня.
Я смотрю на нее и знаю, что она понимает все, что я хочу сказать. Она отстраняется и со вздохом встает.
– Уложу сумки в машину, – говорит она. – Нам скоро ехать.
Ее пальцы медленно выскальзывают из моей руки, словно она хочет продлить контакт со мной как можно дольше. Но мы оба знаем, что приходится покориться неизбежному, и она выходит из комнаты. Сердце в моей груди каменеет, когда я смотрю на открытую дверь, но я должен быть сильным ради Джоанны после всех тех радостей, которые она подарила мне.
– Я понимаю, что так будет не всегда, – сказала она мне, когда я объяснил ей свои опасения, что она поступила не слишком мудро, выбрав мужчину, которого так сбивает с толку ее мир. – Ведь это был только первый твой приезд, и неудивительно, что ты выбит из колеи. Но так будет не всегда, потому что ты привыкнешь к здешней жизни. Я знаю, какой ты сильный и способный мужчина, Мартин. Сам подумай, сколь многого ты достиг! Пожалуйста, пусть эта поездка не заставит тебя усомниться в себе.
Когда она улыбалась мне, я понимал, что никогда не устану сидеть с ней за столом и разговаривать. Это одно из наших самых больших общих удовольствий, и часто мы уходим из ресторана последними.
– Молодец, сынок, – как-то раз сказал мне пожилой мужчина, проходя мимо нашего столика и видя, как мы с Джоанной беседуем.
Мы оба уставились на него, не понимая, что он имеет в виду.
– Молодец, что учишь алфавит! – воскликнул он, указывая на мою доску.
Но теперь, когда я обвожу взглядом пустую комнату, тогдашнее наше веселье кажется таким далеким… Я уже до боли скучаю по Джоанне. И пытаюсь приглушить эту боль. Я не должен ей поддаваться. Я должен быть сильным ради нее. Но боль не сдается. Все изменилось за эти короткие две недели. Я привык видеть ее, просыпаясь по утрам и засыпая вечером, вновь и вновь ощущать ее прикосновения днем. А теперь придется вернуться к моей прежней жизни. Но как это сделать после того, как я так долго ждал и искал ее?
В груди становится тесно, и боль острее. Я судорожно вбираю в себя воздух и слышу приглушенный шум, прерывистый стон боли. Откуда он доносится? В комнате, кроме меня, никого нет. Этот звук издал я сам – первый звук, который я слышу из своих уст. Он похож на тихое поскуливание раненого животного.
58: Развилка на дороге
Этот разговор висел в воздухе, точно птица, готовая спикировать, с тех самых пор, как я вернулся домой.
– Ты просто исчез, – говорит отец, садясь напротив меня. – Тебе следовало бы давать нам знать, где ты и что делаешь. Твоя мать с ума сходила, когда мы не получали от тебя известий.
Я не думаю, что он особенно рад этому разговору, но я ожидал его с тех самых пор, как Ким прямо перед моим отъездом из Британии отвела меня в сторону.
– Мама и папа беспокоятся, – сказала она. – И папа очень расстроился, когда ты не написал ему в День отца.
Мои родители привыкли знать обо всем, чем, когда и как я занят; и когда я впервые в жизни забыл о семье, все-таки труднее всего приходилось матери. Однако мысли мои настолько полны будущим, что я едва ли способен думать о настоящем, пока отец отчитывает меня.
Мы с Джоанной снова можем общаться только с помощью Интернета и телефона, и я удивляюсь, как мы вообще выживали друг без друга в первые шесть месяцев нашего знакомства. Теперь мне еще труднее быть вдали от нее, чем прежде.
Но, вместо того чтобы сходить с ума, отсчитывая часы, которые отделяют меня от перелета в Канаду, я стараюсь занять себя другими делами. Больше всего сейчас меня занимает кольцо, которое я заказал для Джоанны. Это копия ее дешевого, но любимого колечка, и я попросил ювелира изготовить такое же из настоящего золота, украшенного узором из переплетающихся листьев, инкрустированных крохотными изумрудами. Я собираюсь подарить его Джоанне в тот день, когда попрошу ее быть моей женой.
– Мартин?
Отец смотрит на меня.
– Ты меня вообще слушаешь?
Иногда я радуюсь тому, что мне не нужно ничего говорить.
– Итак, ты согласен с тем, что на тебе лежит обязанность давать своим близким знать, как у тебя дела? – спрашивает он. – Я понимаю, что ты был занят более важными вещами, но тебе следовало бы держать нас в курсе.
Я киваю.
Лицо отца немного смягчается, когда он встает, собираясь уходить. На какое-то время он успокоился. Его мир вновь вернулся на свое место, потому что я снова дома. Когда он выходит из комнаты, я впервые осознаю, насколько тяжело будет моим родителям, когда я скажу им, что переезжаю в Соединенное Королевство, чтобы быть с Джоанной. Я не просто уезжаю из дома, я перебираюсь в другое полушарие. В то время как подростки, пытаясь обрести свободу, способны бездумно ссориться с «предками», я не могу не понимать, что изменение курса моей жизни навсегда изменит и жизнь моих родителей.
59: Признания
Я и не подозревал, что мечты пребывают в постоянном движении, пока не оглянулся на свои собственные и не увидел, насколько сильно они изменились. Я совершил это открытие, когда мы с Джоанной были в Канаде. Во время конференции мы посетили «семинар мечты» Дианы Брайен, на котором я бывал уже несколько раз после того, первого, состоявшегося в коммуникационном центре.
– Что ты хочешь, чтобы я нарисовала? – спросила Джоанна, сидя рядом со мной.
Я припомнил все моменты, когда задавался тем же вопросом, с тех пор как познакомился с Дианой. Единственное, чего мне хотелось в тот раз, когда я задал его себе впервые, – это научиться общаться и выходить в окружающий мир. Достигнув этой цели и начав работать, я стал мечтать о более независимой жизни и о возможности найти человека, с которым я смогу ее разделить. Теперь я встретил Джоанну, и мечта у нас теперь общая – свадьба и свой дом.
Теперь эти цели стали для нас почти достижимы, потому что практически сразу же по возвращении в ЮАР я подал заявление на визу, чтобы переехать в Англию. Мои родители и мой брат Дэвид знают, что я начал этот процесс, но мы не говорили об этом подробно, потому что я не хочу обсуждать свои планы до тех пор, пока они полностью не устоятся. Но, сидя на «семинаре мечты», я понял, что должен начать говорить людям о том, чего хочу в своей жизни, поэтому сообщил родным, что мы с Джоанной планируем пожениться.
Известие об этом вскоре распространилось, поскольку я хорошо известен в сообществе ААК ученым, экспертам, пользователям и их родным. Хотя я опасался, что многие будут возмущаться тем, что я бросаю свою жизнь в Южной Африке и всю ту работу, которой здесь занимался, друзья и коллеги отнеслись к известию гораздо позитивней, чем я смел надеяться. Все они радуются вместе с нами, и я считаю недели, оставшиеся до отъезда в Англию.
