Никто больше не шутил и не смеялся. Все расчувствовались. Трудно было сдержаться, когда вокруг все всхлипывали. Даже не помню, кто начал первым, но дальше пошла цепная реакция – мы все по очереди начинали плакать, заражая и остальных. К тому моменту, когда провожающие принялись махать мне, а мы уже отвязывали швартовые, казалось, вся пристань заполнилась плачущими людьми. Но, несмотря на слезы, их лица светились улыбками гордости.
Прощание с папой было, пожалуй, самым трудным, потому что он переживал мой отъезд очень тяжело. Конечно, он поддержал меня, понимая, как для меня это важно, но в то же время – я это знаю – он все это время надеялся, что я передумаю. В тот момент я очень хотела показать ему, как все замечательно и насколько я счастлива, что отправляюсь вслед за мечтой, но я не могла сдержать слез.
С Ханной и Томом мы тоже крепко обнялись и поплакали вместе. Я держала Ханну за руку, снова и снова обнимала ее и брата. С Эмили я уже попрощалась раньше, поскольку в день отплытия ей нужно было быть в другом месте. Я крепко-крепко обняла маму и долго вглядывалась в ее лицо, стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку. Подозреваю, все уже и забыли о съемочной группе из «60 минут», так что кадры наверняка получились очень сентиментальные. Когда я наконец на моторе пошла к выходу из марины, даже закаленный старый журналист Чарльз Вули плакал вместе со всеми.
Когда я завела мотор и «Розовая леди» отчалила от причала, меня охватило ощущение, будто все это мне только кажется. Отплыв подальше, я обернулась и бросила последний взгляд на свою храбрую семью, замечательную команду и тех потрясающих людей, которые провожали меня в путь. И тогда до меня наконец дошло, чего мне удалось достичь, и мое сердце переполнилось гордостью.
Однако времени на размышления не было. Мне нужно было поднять паруса и полностью сосредоточиться на том, чтобы провести «Розовую леди» через флотилию лодок со зрителями к Сидней-Хедс, а затем – через линию старта. Над головой кружили вертолеты, а вокруг плавало порядка тридцати разных судов. Выглядело все это несколько безумно. Конечно, трогательно, что люди потратили столько времени на то, чтобы выразить мне поддержку, но мне приходилось нелегко: ветер дул очень слабый и навстречу, а яхты, плавающие вокруг меня, поднимали волны, так что было практически невозможно взять уверенный темп.
Я даже почти не заметила, как пересекла линию старта, так долго я к ней шла, постоянно лавируя, то отходя назад, то устремляясь вперед. Мы попросили капитана порта Стива Янга из Sydney Ports Corporation
[33]
выступить в роли подающего сигнал и наблюдать за моим стартом. Он, стоя на борту Big Wave Rider, зафиксировал время моего выхода за воображаемую линию, протянувшуюся от Норт-Хед до Саут-Хед, двух длинных мысов по обе стороны гавани. Эта линия была началом семи– или восьмимесячного путешествия, которое, как я надеялась, мне предстояло. Наличие такого «свидетеля» не предписывалось никакими правилами, потому что все фиксируется при помощи цифровой техники, но для меня и моей команды было важно, чтобы этот момент зафиксировало какое-нибудь официальное лицо.
По мере того, как я все дальше уходила от косы Спит, яхты провожающих отставали одна за другой, а потом и судно с родителями на борту повернуло назад – раньше, чем я ожидала. Дольше всех со мной оставался Big Wave Rider, но вдруг, совершенно внезапно, и он исчез из виду. Я наконец-то осталась одна и снова начала плакать. Меня укачало, и я не очень хорошо себя чувствовала. Пережитые эмоции выбили меня из колеи гораздо сильнее, чем я ожидала. Но все это длилось недолго, как и мое одиночество: меня снова отыскали вертолеты!
Остаток дня я потратила на то, чтобы с трудом заставлять судно двигаться вперед, ловя слабый ветер, но, несмотря на все мои усилия, к вечеру я все еще находилась в пределах видимости с суши. Я стряхнула с себя остатки накатившей печали и теперь пребывала в отличном настроении. Слушала местное сиднейское радио, пока оно ловилось, и тратила остатки денег на мобильном телефоне на обрывистые звонки друзьям, пользуясь тем, что кое-где еще была Сеть. Зачем отказываться от предоставленной возможности, правда?
Дождь прекратился, и наступил прекрасный ясный день. К тому моменту, когда солнце красиво опустилось в размытую, тающую линию огней, мерцающих на мосту Сиднейской бухты, я вполне успокоилась и чувствовала себя готовой ко всему, что ждет меня впереди.
Этап первый
из Сиднея на север, к островам Лайн
Понедельник, 19 октября 2009 года
Исходный рубеж пройден
…Должна признаться, меня слегка разволновали все эти трогательные прощания, но, с другой стороны, я уже чувствую, что привыкаю к обстановке. А благодаря такой спокойной погоде у меня даже не было приступа морской болезни, который обычно накатывает в первые дни плавания.
Не почувствовать ни малейшего намека на головокружение или морскую болезнь в первые дни плавания было большой удачей. Обычно в начале каждого путешествия мне приходится некоторое время «перетерпеть», прежде чем «встать на морские ноги». А отсутствие морской болезни позволило мне получать удовольствие с первого же дня плавания и войти в ритм повседневной жизни в море гораздо быстрее, чем обычно.
После всех треволнений, связанных с отплытием, я несильно продвинулась вперед. Мы все еще находимся на расстоянии 65 морских миль от побережья, и в настоящий момент делаем 2,5 узла – темп не впечатляющий, но устойчивый. Это досадно, но я не жалуюсь. Прошел только один день. Я решила дать себе немного времени на то, чтобы обустроиться, и жду, когда немного усилится ветер.
Понедельник, 19 октября 2009 года, чуть позднее
Голубое и розовое
Сегодня тихо и спокойно. В середине дня снова наступил почти полный штиль. Я думала, что буду беситься оттого, что продвигаюсь так медленно, но на самом деле, наоборот – обрадовалась представившемуся шансу и начала читать книжку, время от времени корректируя паруса. Уже очень давно у меня не было времени на то, чтобы расслабиться, и эта свобода восхитила меня. Никаких дедлайнов, никуда не надо торопиться, можно есть, что угодно и когда угодно, никто не отправит меня спать!
Наблюдала сегодня удивительное зрелище: поверхность моря разгладилась и стала похожей на прозрачное стекло, казалось, что можно сквозь него увидеть далеко внизу синее дно. Мимо скользили огромные стаи медуз и оставались за кормой. Меня навестила и поприветствовала даже пара дельфинов.
Я уже поняла, что чистая каюта – залог счастливой Джессики. Я могу расслабиться, только если все на палубе, в кокпите и внизу лежит на своих местах и готово к любым неожиданностям. Сейчас солнце садится, и небо окрасилось в тот же оттенок розового, как и моя «Розовая леди» – очень красиво! Я, наверно, достану камеру, потом поищу что-нибудь поесть (думаю, мясо ягненка в кисло-сладком соусе, а потом блины отлично подойдут), подготовлю яхту к ночи, а потом подам плановые радиосигналы.
