– Послушайте-ка, моя дорогая девочка, – сказал Бобби, – не стойте и не спорьте со мной. Позвоните ей, как я вам говорю. Скажите, что она немедленно должна прибыть сюда, так как мне надо сказать ей нечто очень важное.
Сиделка неохотно вышла. Передавая послание Бобби, она немного его исказила. Если это удобно леди Фрэнсес, мистер Джонс хотел бы знать, не согласится ли она приехать, поскольку он хочет ей кое-что сообщить, но, разумеется, леди Фрэнсес никоим образом не обязана заставлять себя…
Леди Фрэнсес кратко ответила, что сейчас же приедет.
– Попомните мои слова, – сказала сиделка своим коллегам. – Она влюблена в него! Вот в чем дело.
Фрэнки прикатила, сгорая от любопытства.
– Что это еще за срочный вызов? – спросила она.
Бобби сидел в постели, на щеках его горели яркие пятна. Он помахал «Марчболтским еженедельником».
– Ты только посмотри, Фрэнки!
Фрэнки посмотрела.
– Ну и что? – спросила она.
– Ты эту фотографию имела в виду, когда говорила, что она подретуширована, но все-таки похожа на Кеймен? – Бобби ткнул пальцем в размытый снимок. Под ним шла подпись: «Снимок, найденный на погибшем и помогший опознать его. Миссис Амелия Кеймен, сестра погибшего».
– Да, именно это я и сказала, и это правда. Не знаю, чем тут восхищаться…
– Теперь и я так считаю.
– Но ты же говорил…
– Знаю, что говорил. Но, видишь ли, Фрэнки, – голос Бобби зазвучал взволнованно, – это не та фотография, которую я положил обратно в карман погибшего.
Они переглянулись.
– В таком случае… – медленно проговорила Фрэнки.
– Либо было две фотографии…
– …что маловероятно…
– …либо…
Они помолчали.
– Этот человек… Как его фамилия? – спросила Фрэнки.
– Бэссингтон-ффренч! – сказал Бобби.
– Это наверняка он!
Глава 8
ЗАГАДКА ФОТОГРАФИИ
Они уставились друг на друга. До них медленно доходило, что положение изменилось.
– Это мог быть только он, – сказал Бобби. – Единственный человек, имевший такую возможность.
– Если только было две фотографии.
– Мы же решили, что это маловероятно. Будь там две фотографии, его бы пытались опознать по обеим, а не по одной.
– Во всяком случае, это легко узнать, – сказала Фрэнки. – Мы можем спросить в полиции. Допустим на минутку, что была всего одна фотография, та, которую ты видел и которую засунул обратно в карман. Она была там, когда ты оставил его, и ее там не было, когда пришла полиция. Следовательно, единственный человек, кто мог взять ее и подсунуть другую, – этот самый Бэссингтон-ффренч. Как он выглядел, Бобби?
Молодой человек нахмурился, силясь вспомнить.
– Какой-то вроде как не поддающийся описанию. Приятный голос. Джентльмен и все такое прочее. Я особенно его и не разглядел. Он сказал, что чужой в наших местах и будто бы подыскивает себе дом…
– Во всяком случае, это мы можем проверить, – заявила Фрэнки. – Уилер и Оуэн – единственные агенты по торговле недвижимостью. – Она вдруг вздрогнула. – Бобби, а ты не подумал? Если Причарда столкнули, значит, Бэссингтон-ффренч и есть тот человек, кто это сделал…
– Ну, мрак, а? – воскликнул Бобби. – Он казался таким приятным парнем. Но ты знаешь, Фрэнки, мы ведь не можем быть уверены, что Причарда действительно столкнули.
– Я убеждена в этом.
– Ты все время была в этом убеждена.
– Нет, мне просто хотелось, чтобы было именно так, поскольку тогда все было бы гораздо интереснее. Но сейчас это более или менее доказано. Если это было убийство, все сходится. Твое неожиданное появление, которое расстраивает планы убийцы. Находка фотографии и, как следствие, необходимость убрать тебя.
– Тут есть изъян, – заметил Бобби.
– Почему? Ты был единственным человеком, кто видел фотографию. Как только Бэссингтон-ффренч остался один с телом, он подменил фотографию, которую видел только ты.
Но Бобби продолжал качать головой.
– Нет, так не пойдет. Давай допустим на мгновение, что эта фотография была до того важна, что меня непременно «надо было убрать», как ты выражаешься. Звучит нелепо, но, я полагаю, это возможно. Идем дальше. Действовать он должен был без промедления. Никто не мог рассчитывать, что я уеду в Лондон и не увижу «Марчболтский еженедельник» и других газет с фотографией. Это было чистой случайностью. Существовала вероятность того, что я сразу же заявлю: «Это не та фотография, которую я видел». Зачем же ждать до окончания дознания, когда все так великолепно утряслось?
– В этом что-то есть, – признала Фрэнки.
– И еще одно. Я не могу быть абсолютно уверен, разумеется, но почти готов поклясться, что, когда я клал фотографию обратно в карман погибшего, Бэссингтон-ффренча там не было. Он появился минут пять или десять спустя.
– Он мог все время следить за тобой, – предположила Фрэнки.
– Не понимаю как, – медленно сказал Бобби. – Есть только одно место, откуда можно смотреть вниз, туда, где мы были. Дальше утес выступает, а затем уходит вниз, так что через него не увидишь. Есть только одно место, и, когда Бэссингтон-ффренч подошел к нему, я сразу же его услышал. Шаги отдаются эхом внизу. Он, возможно, находился где-то поблизости, но через край еще не заглядывал, в этом я поклянусь.
– Значит, ты считаешь, он не знал о том, что ты видел фотографию?
– Не понимаю, как бы он мог узнать.
– И он мог не бояться, что ты видел, как он это сделал, я имею в виду убийство, поскольку ты говоришь, что это абсурдно. Ты бы не смог умолчать об этом. Похоже, дело тут в чем-то совсем другом.
– Только я не вижу, что бы это могло быть.
– Что-то такое, о чем они узнали только после дознания. Я не знаю, почему я говорю «они».
– Почему бы и нет? В конце концов, Кеймены тоже должны быть замешаны в этом деле. Возможно, это шайка, а шайки мне по нраву.
– Это низменный вкус, – рассеянно сказала Фрэнки. – Убийство в одиночку – гораздо более высокий класс, Бобби!
– Да?
– А что там сказал Причард перед смертью? Помнишь, ты говорил мне в тот день на поле для гольфа. Этот смешной вопрос.
– «Почему не Эванс?»
– Да. А что, если именно это?
– Но это же смешно.
– На первый взгляд – да, но вдруг это что-то важное, Бобби? Я уверена, что все дело в этих словах. Ах нет, какая же я дуреха: ведь ты не говорил об этом Кейменам.
– Да нет, говорил, – неторопливо сказал Бобби.
