Россия имела – и до сих пор имеет, конечно, – все шансы стать национальным государством европейского образца. По Солженицыну, и не только. Раз уж Белоруссия и Украина отпали – не довести ли процесс до логического конца? И, как мне кажется, стоит в будущем предоставить полную государственную независимость исламским регионам Северного Кавказа. Чечне, Ингушетии и Дагестану. Такое решение диктует не только логика истории, но и весь истекающий чьей-то кровью Большой и длинный Москворецкий мост. Северный Кавказ завоеван был Россией в XIX веке как сферический поводок, позволяющий поддерживать прямую коммуникацию с верноподданным (вроде как) Закавказьем. Сейчас, когда Закавказья у нас больше нет, зачем нам поводок от навсегда (как минимум – очень надолго) сбежавшей собаки? Не отягощает ли он наши трудные национальные руки? Это, подчеркиваю, никакие не призывы к сепаратизму, а просто предложение хоть немного подумать.
12 июня – это день, когда мы начали отчетливое движение в Европу. Из которой, как Афина Паллада из головы Зевса, мы и родились. Ведь варяги (викинги) Рюрик, Трувор и Синеус, основавшие нашу (ту и эту самую, русскую, не сомневайтесь) государственность в IX веке нашей эры – точный год остается предметом споров, открытых, как перелом бриллиантовой руки, – пришли к нам из Европы. Чтобы навести так называемый порядок. Русский народ силен креативом, но с менеджментом у него (у нас) проблемы. Великий русский писатель Венедикт Ерофеев, автор поэмы «Москва-Петушки», говорил, что философия в России должна быть немецкой. Я бы перефразировал это так: при русском креативе менеджмент должен быть немецким. Или британским, как считал мой покойный друг Борис Березовский, от русской безнадежности повесившийся на шарфе (в истинности этой версии я почти убежден, кто бы за это меня ни критиковал). Успешные русские лидеры – от Петра Великого через Екатерину Великую, далее надолго – такую точку зрения, кажется, разделяли.
Бесспорно, монгольское завоевание XIII века надолго втоптало нас в Азию. По самые наши дни втоптало, можно сказать. И эта Азия, подогреваемая интеллектуально инфантильными евразийцами, все еще держит нас за все чувствительные места.
Но смысл наш – в Европе. Стране святых чудес, как сказал о ней славянофил Хомяков. Только в европейской тесноте наши бескрайние мысли могут обрести конструктивную форму, коей нам так не хватает.
А праздник выдвижения в Европу, наш Исход, наша светская Пасха – не покушаемся на святые образы, не дай Бог, а просто делаем метафору – 12 июня. Тогда все началось. Как, скажем, 9 ноября 1989 года рухнул – вместе с полуинфернальной Берлинской стеной – Ялтинско-Потсдамский мир. Чтобы уступить дорогу в вечность миру современному, где сталинский циничный вопрос: «Сколько дивизий у папы римского?» – уже неуместен.
Сейчас большинство моего народа не хочет праздновать 12 июня. Забыли. Но придется.
Россия окончательно будет Европой. Это вопрос только небольшого времени.
Не сомневайтесь.
2015 г.
Я люблю Путина
Справка ФСБ о Владимире Путине
Помните старую шутку, что главный персонаж картины Пикассо «Девочка на шаре» – это мужчина на кубе? (Скорее всего, имелся в виду не Фидель Кастро, хотя и он, возможно, тоже.) Сюда же можно приплести не менее опытный анекдот про пьяного ворошиловского стрелка, который никак не может понять, почему в центре Москвы стоит памятник Пушкину, если попал Дантес.
Это я вот к чему.
Хотя 60 лет 7 октября (между прочим, в день образования ГДР) исполняется президенту РФ Владимиру Путину, эту статейку я начну не с него, а с себя.
Разочаровавшись некоторое время назад в российской оппозиции и вообще в политических технологиях как способе трансформации наличной (и безналичной) политической реальности, я решил, от греха подальше, стать простым писателем. Это, конечно, скажете вы, типично русский путь. Но с одной атипичной деталью: я решил стать сразу не русским, а немецким писателем.
Я посчитал, что русских писателей, во-первых, и так до фига, а человеку в возрасте не следует заведомо теряться в толпе. Во-вторых, почти все наши русские писатели недавно примкнули к оппозиции, и это значит, что мне, пусть даже как их наимладшему брату (своего рода Иванушке-дурачку семитского замеса), придется снова вернуться туда, откуда недавно ушел. А я, несмотря на повышенный интерес ко всему немецкому (особенно медицине), всегда неоднозначно относился к теории вечного возвращения.
Потому ваш покорный слуга написал и решил издать в Германии совершенно немецкую книгу о нынешнем юбиляре – Владимире Путине. Вы будете смеяться, она скоро увидит свет. (И, наверное, ужаснется от этого ослепительного зрелища.)
Дело здесь не только в том, что есть информповод (юбилей), а немцы относятся к ВВП особенно трепетно, ошибочно полагая, что он хорошо владеет немецким языком. Но и в том, что я давно знаю: неплохо продаются только такие русские человеческие бренды: «В. В. Путин» и «К. А. Собчак». С недавних пор еще – Pussy Riot, но про них уже напишет следующее (после меня) поколение начинающих писателей.
С К. А. Собчак я знаком очень мало, и потому писать о ней мне страшновато. С В. В. Путиным я вообще практически не знаком, потому могу писать о нем все, что угодно, в любом объеме. Согласно одному из законов Сирила Паркинсона, только два человека идеально представляют себе миллиард долларов: миллиардер и нищий. Вот в роли этого самого нищего – по отношению к объекту изучения, то есть В. В. Путину, – я и решил выступить.
Ниже я – в рекламных целях – привожу один-единственный фрагмент этой книги. Он основан на изысканиях моей личной структуры ФСБ (Фонд Станислава Белковского) в области астрополитологии. То есть новой, стремительно набирающей влияние научной дисциплины, позволяющей объяснить отечественную и мировую политику с сугубо астрологических позиций.
Итак, поехали.
«Есть науки серьезные, а есть – не очень.
Я как политолог (если можно так выразиться) к числу вторых, то есть не очень серьезных, отношу, например, политологию.
Нет, конечно, все в этой науке рассчитано, расписано, расчислено и систематизировано. И про общественные структуры мы всё знаем, и про политические системы, и про сломы социальных поверхностей, и про плоский мир в информационном обществе. Если бы в мире не было политологов, – а все мировые вузы ежегодно выпускают их явно больше, чем в зоопарках Земли рождается обезьян, – то давно обанкротились бы крупнейшие кейтеринговые компании. Которые обслуживают сегодня сотни политологических и приравненных к ним конференций по всему миру. Заодно и поставщики кофе серьезно бы пострадали. Ибо coffee break – точка экстремума любой политологии, а кульминация ее – фуршет.
Так что пока у Nescafe есть еще деньги, чтобы снимать в рекламе самого Джорджа Клуни, наука политология не умрет, соответствующие факультеты и кафедры не закроются. Слава Богу.
В то же время я не могу предательски (по отношению к номинальным коллегам) не констатировать, что современный специалист нашего медального профиля вообще, как правило, в девяти случаях из десяти не может делать правильных выводов. Во всяком случае, таких, что рассматривались бы как научные хотя бы в приблизительном смысле слова.
