Сталин давал распоряжение руководству ОГПУ ликвидировать агентов английской разведки в стране. Вот что он писал в шифрограмме председателю ОГПУ Г. Ягоде: „Агенты Лондона сидят у нас глубже, чем кажется, и явки у них все же остаются. повальные аресты следует использовать для разрушения английских шпионских связей“. 1 июня 1927 года с аналогичным предложением выступил председатель СНК СССР А И. Рыков. На Пленуме Московского совета он огласил письмо английского консула Престона в британскую коммерческую миссию в Москве: „Дорогой Джерамм! Я думаю, что наши шифры получены по приказу Питерса, в связи с письмом от 7 апреля. Я постараюсь найти то, что нужно относительно вашего Дайагеза. Получение нужной нам информации не является легким делом для меня, ибо мои русские птенцы, которых я посылаю на такого рода поручения, подвергаются серьезной опасности, что ГПУ их повесит или четвертует“. По мнению руководства страны, это письмо было не чем иным, как прямым доказательством шпионской деятельности англичан.
8 июня 1927 года (то есть, за шесть дней до прихода чекистов к семейству Федоровых. – Ф. Р.) Политбюро ЦК ВКП(б) „в связи с белогвардейскими выступлениями“ постановило: „Поручить ОГПУ провести массовые обыски и аресты белогвардейцев, опубликовать сообщение ОГПУ с указанием в нем на произведенный расстрел двадцати видных белогвардейцев, виновных в преступлениях против советской власти; организовать комиссию для усиления мер охраны, как в отношении центральных учреждений, так и отдельных руководящих товарищей“. Это решение стало ответом на жесткие требования Сталина: „Всех видных монархистов, сидевших… в тюрьме или концентрационном лагере, надо немедленно объявить заложниками. Надо теперь же расстрелять пять или десять монархистов, объявив, что за каждую попытку покушения будут расстреливаться новые группы монархистов. Надо дать ОГПУ директиву о повальных обысках и арестах монархистов и всякого рода белогвардейцев по всему СССР с целью их полной ликвидации всеми мерами“.
10 июня 1927 года все центральные газеты СССР опубликовали официальное сообщение Коллегии ОГПУ о вынесении смертного приговора четырнадцати террористам-монархистам и шести английским шпионам. Среди расстрелянных оказались: П. Д. Долгоруков – бывший князь и член партии кадетов, в 1926 году нелегально проникший из-за границы в УССР „с целью создания антисоветских групп“; уже упоминавшийся Г. Е. Эльвенгрен; И. М. Сусанин – бывший полковник белой армии и бывший начальник контрразведки армии Врангеля в Болгарии, в 1926 году перешедший границу с поручениями великого князя Николая Николаевича „организовать террористические группы“; Н. А Павлович – бывший начальник монархической дружины „Двуглавый орел“, сотрудник контрразведки штаба деникинской армии, в 1920-е годы занимавшийся контрреволюционной работой в Киеве; Б. А. Нарышкин – бывший офицер Черниговского полка, монархист – приверженец великого князя Кирилла Владимировича, который, по материалам КРО ОГПУ, „оказывал шпионские услуги целому ряду иностранных представителей в Москве“; А. А. Микулин – бывший камергер Императорского двора и член Государственного Совета, содержал конспиративные явки для прибывших из-за рубежа контрреволюционеров, террористов и шпионов; Е. Н. Шегловитов – сын царского генерала, монархист, занимающийся шпионажем по заданиям иностранных разведок; В. И. Вишняков – бывший присяжный поверенный, монархист, помогавший террористам; А Ф. Мураков – бывший крупный купец, финансировал деятельность контрреволюционных монархических организаций на советской территории; В. И. Аненнков (он же Махров, Арсеньев) – бывший офицер армии Юденича, нелегально в 1927 году пробравшийся из Парижа в СССР с заданием монархической организации великого князя Николая Николаевича „создать террористические и диверсионные группы“.
Английскими шпионами оказались: В. А. Евреинов (тот самый, к кому Чарнок назойливо приставал с просьбой познакомить его с каким-нибудь военным или добыть точные сведения о бюджете Красной армии. – Ф. Р.) – бывший царский консул и руководитель царской разведки в Персии, по данным ОГПУ, „являлся агентом английской миссии в СССР, будучи сотрудником Госбанка СССР, сообщал сведения шпионского характера о финансовых планах Советского правительства, а также о частях Московского военного округа“; Н. А Карпенко – бывший офицер и ближайший помощник атамана Семенова, находился „на агентурной связи у британского поверенного в Москве Р. Ходжсона, сообщал данные о РККА и оборонных сооружениях“; С. Е. Мазуренко – бывший колчаковский офицер, в прошлом сотрудник Центрального управления морского транспорта, информировал английскую разведку о морском и железнодорожном транспорте и о военных перевозках в СССР; К. Н. Малевич-Малевский – бывший царский офицер, командирован британской дипломатической миссией в Персии для организации шпионской работы в Советском Союзе; А Е. Скальский – состоял на секретной службе у английской разведки, сообщал секретные сведения об авиации и военной промышленности СССР английскому агенту в Финляндии Буйнакову; Н. И. Лычев – бывший сотрудник Департамента полиции МВД царской России, секретный агент члена английской миссии в Москве Э. Чарнока…
Этот английский дипломат организовал сбор сведений об общем состоянии РККА, дислокации воинских частей, организации мобилизационной готовности военной техники, а также данных об экономическом положении в СССР. Главными поставщиками информации выступали сыновья известного московского миллионера Кирилл и Владимир Прове. Один из братьев (Кирилл) служил делопроизводителем в батальоне охраны РВС, другой – сотрудником Аэродинамического института. Им помогали в «шпионстве» юрисконсульт Управления делами РВС В. Корепанов, старший писарь батальона охраны РВС Н. Нанов и инструктор спецшколы Управления военно-воздушных сообщений НКО Н. Подрезков.
По оперативным материалам КРО ОГПУ, среди агентов Чарнока оказались и расстрелянные в июне 1927 года – бывший иностранный информатор финансово-экономического бюро Госбанка СССР В. А. Евреинов, заведующий складом „Конкордия“ А. Е. Скальский, служащий „Москвинпрома“ Н. А Карпенко (хотя ранее их числили за английским консулом в Ленинграде Престоном)…»
Забегая вперед, сообщим, что в сентябре 1992 года Главная военная прокуратура РФ прекратит уголовное дело в отношении Евреинова. Позднее (в декабре 1992 года) были реабилитированы Скальский и Карпенко. Однако в отношении братьев Прове ничего подобного не произошло.
Итак, в три часа ночи 14 июня 1927 года в дверь квартиры Федоровых позвонили. Не успев спросонья сообразить, в чем дело, глава семейства открыл дверь и увидел на пороге нескольких мужчин. Один из них предъявил удостоверение сотрудника ГПУ и попросил Зою одеться и проехать с ними на Лубянку. На вопрос отца: «А в чем, собственно, дело?» – последовал короткий ответ: «Там ей все объяснят».
На Лубянке Федорову привели в кабинет к следователю А Вунштейну. Тот объяснил девушке, за что ее вырвали посреди ночи из постели – из-за Кирилла Прове. Ей сообщили, что он арестован как английский шпион, и попросили дать показания касательно ее знакомства с ним. Зоя объяснила: дескать, знаю его недавно, ничего предосудительного в его поступках не замечала. Допрос длился чуть больше часа, после чего Зою отпустили, взяв с нее подписку о невыезде. Судя по всему, чекисты поняли, что даже если девушка и могла быть интересна Кириллу Прове как источник информации (напомним, что она работала в Госстрахе бухгалтером), то вовлечь ее в свои сети он вряд ли успел – с момента их знакомства до ареста Прове прошли считанные недели. И работать в Госстрахе Зоя едва только начала. Короче, этим часовым контактом Федоровой с ГПУ дело и закончилось.
