— При чем же здесь я?
— Я принял и другое важное решение. Довольно тератолам торжествовать. Я не стану отцом, не произведу на свет потомства. И мое уродство не перейдет к детям и внукам.
Тери стоял неподвижно и пристально смотрел на Рэба. Он был знаком с ним совсем недолго, однако привык доверять ему. Он чувствовал, что Рэб говорит правду. Но тем не менее не мог заставить себя опустить Адриэль на землю. Ему казалось: если он не будет обладать ею, он взорвется. Он должен, непременно должен унести ее с собой!
— Ты не можешь остановить меня, Рэб, — сказал он наконец.
— Верно. Сегодня ты уже убил двоих и чуть не убил третьего. Ты легко мог бы убить и меня. Но не сделаешь этого. Потому что в тебе я чувствую нечто… нечто лучшее. В тебе скрыт хороший человек. И ты не станешь ни к чему принуждать девушку, которая сделала тебя своим другом.
Тери покачнулся. Ему показалось, что лес кружится и плывет перед его глазами. Ему так хотелось, чтобы Адриэль относилась к нему как к равному! Однако он не сможет быть ей равным, если они останутся жить с талантами. Что же ему делать? Как правильно поступить?
Рэб развернул ткань, служившую мешком, и расстелил ее на траве. Рядом он разложил свои драгоценные книги. Тихо звякнули тонкие металлические пластины. Ученый выжидательно смотрел на тери.
Прошло короткое напряженное мгновение, и тери бережно опустил Адриэль на ткань и укрыл ее. Чувствуя, как к горлу подкатывает ком, он выпрямился и отвернулся. Сейчас он уйдет. В лес. Один.
— Куда ты идешь?
— Прочь. Здесь мне не место.
— Нет! — возразил Рэб. — Ты сам не понимаешь, что твое место здесь; по крайней мере, будет. Ты станешь героем среди носителей Дара!
— И все-таки буду считаться домашним животным! — То, что раньше было просто забавным, становилось невыносимым.
— Тебе не нужно оставаться домашним животным.
— Ты им расскажешь? — В душе тери вспыхнула надежда. — Ты все им объяснишь?
— Я помогу тебе стать в их глазах равным. Носители Дара не признают в тебе человека сразу; если мы слишком быстро объявим им о том, что ты такой же, как и они, они даже могут оттолкнуть тебя. Мы будем продвигаться медленно и постепенно. Ты будешь говорить все больше и больше, начнешь пользоваться орудиями труда. Я буду руководить тобой. И прежде чем я уйду, я заставлю их считать тебя человеком — еще до того, как все им расскажу! И первое, что мы сделаем, — дадим тебе имя.
Тери повернулся к Рэбу и посмотрел ему в глаза. Лишь еше один человек так смотрел на него прежде.
Рэб протянул руку:
— Так ты останешься… брат?
Тери отвернулся и ничего не ответил. Ступая медленно, словно с трудом, он вернулся к лежащей на земле Адриэль. Опустившись на колени, он неуклюже упал рядом и уткнулся в нее головой, не зная, что ему делать. Так он пролежал довольно долго. Он слышал, как Рэб отошел в сторону и сел под деревом со своими книгами.
Вдруг послышался шум, и оба насторожились. Кто-то продирался сквозь кусты, росшие неподалеку. Беглецы немедленно вскочили на ноги: Рэб наполовину спрятался за деревом, тери присел на корточки рядом с Адриэль, готовясь к прыжку.
На поляну вышел человек.
Он был один.
Это был Тлад.
X
Остановившись на краю поляны, Тлад посмотрел на неподвижное тело Адриэль:
— Она ранена?
Тери расслышал в его голосе неподдельное беспокойство.
— Нет, — ответил Рэб, осторожно выходя из-за дерева. — Просто одурманена. Кто ты такой?
— Меня зовут Тлад. Вот этот тери может поручиться за меня.
Рэб метнул острый взгляд в сторону тери:
— Он знает?
Тери кивнул — вполне человеческий жест; он недавно усвоил его. Потом он снова опустился на землю рядом с Адриэль.
— Он хороший друг. Не знаю, откуда ему все известно, но он знает про меня — причем довольно давно. Может быть, он тоже тери.
Начинали сказываться последствия физического, умственного и эмоционального возбуждения прошлой ночи. Тери почувствовал, что тело и разум его немеют. Ему показалось, что грудь и плечи сдавила огромная тяжесть — такая, что невозможно встать; однако он почти не замечал усталости. Весь мир рушился. Ему хотелось лежать и наблюдать. Скоро все пройдет. Хотелось плыть по течению… забыться… не мучиться вопросом, кто он такой. У него отняли место в мире. Больше он не тери, он — человек. Но он не может жить как человек: люди не признают в нем равного. Ему не стало лучше. Как Тладу удалось разыскать их? Никто не знает, где они находятся, а Тлад их нашел. Тери не хватало сил на то, чтобы думать, как у него это получилось.
А вот Рэб, наоборот, быстро взял себя в руки и не стал ходить вокруг да около. Тери показалось, что голос ученого доносится словно с другого конца длинного туннеля.
— Откуда ты знал, где нас искать?
— У меня есть… — начал было Тлад, но осекся.
— Что случилось?
Тлад не ответил. Вдруг он бросился к тому месту, где лежали древние книги, и, опустившись на колени, принялся жадно их разглядывать.
— Они твои? — Да.
— Где ты их нашел?
— В развалинах возле крепости Мекка, когда я там жил.
— Значит, ты тот, кого так ждут носители Дара! Ты ведь Рэб?
— Да, но ты — не один из нас.
— Верно, — ответил Тлад, не отрываясь от книг. — Однако я ненамного опередил их. Таланты прямиком направляются в крепость. Советую тебе скорее сообщить им, где вы находитесь. Они, должно быть, уже близко.
Рэб некоторое время вглядывался в лес, потом снова обратил свое внимание на Тлада:
— Готово. Они знают, что мы в безопасности, и знают, где мы. Скоро они будут здесь. А теперь расскажи, откуда…
— Где пятый том? — взволнованно перебил его Тлад. Он быстро просмотрел четыре книги по второму разу. — Ты потерял его?
Рэб с размаху опустился на землю, облокотившись о груду книг с другой стороны. На его лице застыло ошарашенное выражение.
— Кто ты? Я — единственный, кто умеет читать древние рукописи! И откуда ты знаешь, что недостает именно пятого тома? Ведь других таких книг нет!
— Ты не прав, — тихо и торопливо возразил Тлад. — Я родился и вырос в рыбацкой деревушке, но море никогда не влекло меня. Мальчишкой я, бывало, часто обшаривал развалины на побережье. Как-то раз я нашел незнакомые книги… пять томов… таких же, как у тебя. Я отнес находку деревенскому старейшине, который немного умел читать на древнем языке. Он надолго оставил книги у себя, а когда наконец прочел их, велел мне сесть в лодку и везти его за риф. Как только я взялся за весла, он заставил меня поклясться, что я никому ничего не расскажу. Потом он подробно пересказал мне содержание всех пяти томов. А после того выбросил книги за борт.
