А новый «кровавый» закон никакую пропаганду гомосексуализма, конечно, не ограничит. Прежде всего непонятно, как, по Эзопу, отделить море от рек, т. е. агитацию среди несовершеннолетних от апелляции к взрослым – если и большие, и малые смотрят один и тот же телевизор и сидят в одном Интернете. Так что создан закон совсем не для утверждения русского консерватизма, а как орудие конкурентной борьбы на открытом рынке. Ну, например, надо создать проблемы какому-нибудь телеканалу. И вдруг выясняется, что там недавно в урочное время показывали фильмы типа «Смерть в Венеции» или «Любовь Свана». Дальше – понятно: Роскомнадзор, Генпрокуратура, Следственный комитет.
Вообще западный ум до сих пор не в состоянии понять, что в России многие законы делаются не для их тотального применения. А так – про запас, на всякий случай. Когда надо кого-то конкретного прищучить. В перерывах между всякими случаями такие законы можно совершенно не соблюдать. Никто и не поморщится.
Или вот еще что иностранцы мне говорят: мол, у вас начались системные гонения на либералов, которые пачками бегут из страны в страхе и трепете перед «кровавым режимом».
Да-да. Вот только что знаковый либерал, один из ключевых идеологов второго президентского срока Дмитрия Медведева Игорь Юргенс, до недавнего времени возглавлявший легендарный Институт современного развития (ИНСОР), призван не куда-нибудь, а в ОНФ-НФЗР. Как главный консультант по ЕвраЗЭС. Когда в 2011 году, когда об ОНФ было впервые объявлено, г-н Юргенс публично костерил эту идею на чем свет стоит. Но прошло два года – и словно ничего не было.
А профессора Сергея Гуриева, эмигрировавшего в Париж, навестил вице-премьер Аркадий Дворкович. Который потом сообщил, что профессор вернется в Россию, как только к тому созреют необходимые предпосылки.
Я сразу представил, как вице-премьер СССР Л.М. Каганович посещает в конце 1940-х годов в Париже, скажем, Н.А. Бердяева. И уговаривает того вернуться. И мне сразу захотелось заплакать кровавыми слезами, взятыми по разнарядке со складов соответствующего режима.
Любимые мои иностранцы, этими красными слезами я расплачусь за ваше белое вино.
9
Ну да.
Ведущие социологические организации страны сообщили нам, что от 76 % до 88 % взрослого населения РФ выступает против легализации гей-браков и вообще пропаганды гей-супружества в любых доступных формах.
Вы будете страшно смеяться, но еще один календарный год назад к этим 88 % принадлежал и я. Но я перестал. Под влиянием двух факторов.
Фактором первым был мой приятель, известный журналист Антон Красовский. Который мне все объяснил и очень порадовал, совершив coming out – т. е. признав, что он гей, и в том нет и не может быть ничего неприличного.
Второй фактор – это лицемерие российских элит.
Ну мы же, черт побери, знаем, что едва ли не половина руководителей у нас – геи. И?
Еще мы знаем, что один человек, похожий на вице-премьера (не будем называть его по имени, хотя это был Слоненок ©), имеет обыкновение ходить за пределами служебных обязанностей в женском платье. Буквально. Что заставляет вспомнить апокриф про сватовство известного исторического гея, короля Франции Генриха III (Валуа) к еще более знаменитой британской монархине Елизавете I. Жених, как гласит предание, явился к невесте в женском платье. И в ответ на недоуменный вопрос заявил: ну и что, вы тоже в женском платье!..
И эти люди собираются запретить мне ковыряться в носу? ©
Да уж.
А еще, оказывается, более половины наших сограждан, по данным опросов авторитетных социологических центров, поддерживают законодательство о защите чувств верующих.
Хочу заметить, что в 2004 году я организовал – силами более чем известных специалистов, почище ВЦИОМ, Левады и Ко – социологическое исследование, результаты которого показали: дорогие россияне категорически не поддерживают кандидатуру Виктора Януковича на пост президента Украины. Как так получилось? А очень просто. Был правильно сформулирован вопрос. Который гласил типа так: «Поддерживаете ли вы дважды судимого за уголовные преступления кандидата в президенты на пост большой постсоветской страны?».
И как-то народ наш в том самом исследовании Януковича не поддержал. Хотя по всем остальным социологическим данным – носил его на руках.
Но руки в известный момент времени и места оказались слабы.
Точно так и с однополыми браками.
Достаточно было спросить у россиян: а как вы считаете, лояльность (безразличие) к тому, как человек распоряжается собственным телом, это хорошо или плохо?
И 80 процентов респондентов (отвечающих) сказали бы, что хорошо. И это, при известной интерпретации, означало бы, что большинство российского народа – за легализацию гей-браков. И никаких гвоздей.
Социология – это вещь такая, очень, скажу я вам, специфическая.
Она позволяет достигать любых результатов, которые хочет услышать и увидеть заказчик конкретного исследования.
В наше время социолог превратился в гуру, отца политических и приравненных к ним решений.
Он (социолог) твердо уверовал, что от его выводов зависит судьба мироздания. Как он скажет – так и будет.
Святая простота!
Если бы Наполеон Бонапарт проводил социологический опрос на тему «Становиться ли императором?» или «Побеждать ли при Риволи?», ясно, что не случилось бы ни первого, ни второго.
Если бы большевики социологическими методами определяли необходимость Октябрьского переворота 1917 года (он же – Великая Октябрьская социалистическая революция, ВОСР), то никогда В.И. Ленин не залег бы в свой фирменный Мавзолей.
Социология в ее современном понимании – это не столько научная дисциплина, сколько способ оправдания комплекса неполноценности правящих элит.
Ну, давайте проведем тщательный опрос на тему: а сколько джентльменов поддерживают лечение печени с помощью алкоголя? Особенно крепкого, типа водки и виски?
Я вас уверяю, результат будет в диапазоне 70–90 процентов.
И вот мы спрашиваем народ, хочет ли он свободы, она же, в данном примитивном понимании, и демократия. И он отвечает нам, что не хочет.
И мы готовы с этим мириться только по одной причине. Потому что мы сами этого не хотим. И все.
Социологическое беснование последних 20 лет обусловлено только двумя (не одной и даже не тремя) вещами.
Элиты как социальная группа, призванная принимать важнейшие решения, не уверена в себе и в тех вариантах решений, которые она предлагает. Посему она нуждается в постоянной перепроверке своей позиции через данные социологических опросов.
У российской элиты нет программы развития страны. Была бы – никто б никого и не спрашивал. Просто бы выполняли все, что намечено.
