И снова быстрота реакции спасла его: уже занесенный для удара клык зверя лишь вспорол ему кожу на гениталиях, но кишки, к счастью, выпустить не успел. И он не только остался жив, но и завершил-таки свой отчаянный прыжок и приземлился в отличие от Дэйва в мягкий снег.
Хотя все равно было очень больно, да еще в таком уязвимом месте, и повсюду на снегу краснели капли его крови, точно цветы.
Брок первым принял на себя следующий удар кабана, спасая его, Кевина; а первым воткнул в зверя свой меч Диармайд. И сразу же замелькали еще мечи, и Кевин все это видел, но так и не смог бы сказать, кто же нанес последний, смертельный удар.
С ним обращались чрезвычайно нежно, когда пришло время перенести его из лесу в город, и он счел совершенно недопустимым для себя хоть раз крикнуть или застонать, и от боли порой стискивал края своих носилок так сильно, что пальцы, казалось, крошат дерево. Но он так ни разу и не застонал.
И даже попытался разок пошутить, когда неестественно бледное лицо Диармайда склонилось над ним.
– Учти: если придется выбирать, кому сохранить жизнь, мне или ребенку, – пробормотал он, цитируя какой-то дурацкий сериал, – то сохраните ребенка. – Но Диар не засмеялся. Интересно, подумал Кевин, он что, шуток не понимает? Где-то сейчас Пол? Вот уж он точно понял бы! И Кевин умолк. Но так и не застонал.
И ни разу не потерял сознания до тех пор, пока один из тех, что несли носилки, не споткнулся о ветку, когда они уже выходили из леса.
Придя в себя, Кевин увидел, что Дэйв Мартынюк лежит на соседней кровати, смотрит на него, и голова у него вся забинтована, а сквозь бинты проступают красные пятна. Да и сам Дэйв выглядел не ахти.
– У тебя все в порядке, – тут же заверил он Кевина. – Практически никаких повреждений.
Кевину хотелось пошутить, но облегчение, которое он испытал при этих словах, было слишком сильным. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Странно, но боль теперь стала совсем слабой. Когда же он снова открыл глаза, то в комнате оказалось помимо Дэйва еще довольно много народу: Диар, Колл, Левон. И Торк. И Эррон. Друзья. Он понял, что их с Дэйвом устроили в гостиной Диармайда, и постели заботливо придвинули поближе к камину.
– Да я и чувствую себя хорошо, – сказал он Дэйву, как бы продолжая начатый разговор. – А ты?
– Да я, в общем, тоже отлично. Хотя и не пойму, почему.
– Это маги приходили, – пояснил Диармайд. – Оба. И каждый занимался одним из вас. Довольно долго.
Кевин кое-что припомнил.
– Погоди-ка минутку. Как это? А я думал…
– …что Источники полностью иссякли? – договорил за него Диармайд. Глаза его смотрели непривычно сурово. – Это так и есть, но выбора у нас не было. Сейчас все они отдыхают в Храме; Лорен говорит, что с Мэттом и Бараком все будет нормально. – Принц чуть-чуть усмехнулся. – Хотя поучаствовать в праздновании Майдаладана им вряд ли удастся. А вот вам придется их потом всячески умащивать и улещивать. Ну да как-нибудь договоритесь. Впрочем, не уверен еще, простят ли они вас.
Все засмеялись. Кевин видел, что Дэйв по-прежнему смотрит на него.
– Скажи честно, – с трудом выдавил из себя Дэйв, – я все-таки спас тебе жизнь или чуть тебя не убил?
– Пожалуй, скорее первое, – сказал Кевин. – Но вообще-то даже хорошо, что ты немного меня недолюбливаешь, потому что если бы я тебе нравился, ты бы непременно врезал этой свинье как следует, а не стал бы морочить ей голову какими-то атлетическими прыжками. И в этом случае…
– Послушай! – обиженно воскликнул Дэйв. – Я же совсем не то… это совсем… – И он умолк, потому что все вокруг хохотали уже вовсю. Ах так? Этого он Кевину никогда не забудет! Этот Лэйн всегда готов выставить его полным идиотом!
– Кстати, раз уж вы заговорили о свиньях, – вмешался Левон, бросаясь Дэйву на помощь, – то учтите: сегодня вечером этот проклятый кабан будет зажарен и подан к обеду. Вы только принюхайтесь! Чувствуете, как пахнет?
Кевин несколько раз втянул в себя воздух и, учуяв запах жареного мяса, с чувством заявил:
– Да, это, видимо, действительно была очень большая свинья!
Диармайд улыбнулся.
– Если сможете принять участие в обеде, – сказал он, – то уж мы позаботимся, чтобы вам оставили самые лучшие куски.
– О нет! – простонал Кевин, зная, чем пахнут подобные разговоры.
– Ты прав. Я, разумеется, подумал, что тебе будет приятно отнять у этого кабана то, чего он чуть не лишил тебя самого.
Последовал очередной взрыв смеха и энтузиазма, что было вызвано – как слишком поздно догадался Кевин – скорее внутренним возбуждением каждого, а не чем-либо иным. Наступил Майдаладан, и это было заметно в поведении любого из присутствовавших в комнате мужчин. Кевин попробовал встать, сознавая, что будет, безусловно, чудом, если он сможет это сделать. Но боли не было. Он был весь перевязан, но двигаться вполне мог, и, похоже, Дэйв тоже мог стоять на ногах. А в глазах Мартынюка Кевин прочел то же эротическое возбуждение, какое горело и в глазах всех остальных. Кроме него самого. Но сейчас и еще что-то не давало ему покоя, звало его откуда-то из самых глубин его души, и голос этот, похоже, был очень для него важен. Это были не воспоминания, нет, нечто совсем иное…
Повсюду вокруг слышались смех и фривольные, даже грубоватые шутки. Его это, впрочем, не слишком задевало; он радовался тому, что вокруг него друзья. Когда они все вместе вошли в Дом встреч Морврана – ставший на эту ночь огромным пиршественным залом, – со всех сторон послышались дружные аплодисменты, их с Дэйвом радостно приветствовали как катальцы, так и бреннинцы.
Они сели за стол вместе с ближайшими приятелями Диармайда и двумя молодыми дальри. Но прежде чем все приступили к торжественной трапезе, Диармайд, верный своему слову, поднялся и, торжественно держа перед собой деревянное блюдо, подошел к Кевину.
Всеобщее веселье за столом превратилось в гвалт; пять сотен голодных мужчин от восторга стучали кулаками по столам, а Кевин заставил себя вспомнить, что такие части туши издавна считаются деликатесами. Наполнив бокал, он встал, поклонился Диармайду и… съел яйца того кабана, который чуть его не убил.
На самом деле вкус у этого блюда оказался вовсе не дурен. Особенно если учесть все прочее.
– А еще есть? – громко спросил Кевин и заслужил наконец благодарный хохот в ответ. Хохотал даже Дэйв Мартынюк, хотя ему все-таки потребовалось для этого совершить над собой некое усилие.
Айлерон сказал короткую речь, затем то же самое сделал Шалхассан. Оба были достаточно мудры и не стали говорить долго, учитывая настроение, царившее в зале. А кроме того, думал Кевин, короли ведь тоже, должно быть, чувствуют ЭТО. Прислуживавшие за столом девушки – дочери местных крестьян, догадался он – хихикали и уже вовсю заигрывали с мужчинами. И мужчины были совсем не против. Интересно, подумал он, а что Майдаладан делает с женщинами? С Джаэлль, с Шаррой? Или с этим броненосным крейсером по имени Одиарт? Похоже, через некоторое время здесь будет твориться черт знает что, особенно когда выйдут жрицы.
