Они достигли того места, где деревья образовывали вдоль тропы как бы два ровных ряда, и это он тоже хорошо помнил. На этой тропе снега не было совсем, да он и не мог там появиться, это Пол знал: слишком близко было Древо Жизни. И никакой музыки на этот раз он не слышал, и сколько бы ни было вокруг сумрачных теней, все же сейчас была не ночь, а вот магическая сила здесь ощущалась по-прежнему, она всегда ощущалась здесь, и теперь он тоже стал частью этой силы. Точнее, она стала частью его существа. Остановившиеся у него за спиной Брендель и мальчик теперь умолкли, и Пол пошел впереди меж двойного ряда деревьев и дальше – на поляну, где высилось Древо Жизни. Где все было точно так, как и в ту ночь, когда его привязали к священному дереву.
Свет солнца просачивался на поляну мелкими пятнышками и полосками сквозь густые переплетенные ветви деревьев. Пол вспомнил, как солнечный свет обжигал его год назад, безжалостно жаркий в пустом, раскаленном безоблачном небе.
И отогнал эти воспоминания прочь.
– Кернан, – сказал он негромко, – я бы хотел поговорить с тобой.
И услышал, как Брендель в ужасе охнул и затаил дыхание. Но не обернулся и стал ждать. Прошло несколько долгих минут. Затем из-за стены деревьев, окружавших поляну, вышел бог леса и медленно подошел к Древу Жизни.
Кернан был очень высокого роста, с длинными руками и ногами, загорелый почти до черноты и совершенно нагой. Глаза у него были большие, карие, словно глаза оленя, и двигался он легко, точно олень, и рога у него на голове тоже были оленьи, с семью отростками. В нем ощущалась сила дикой природы и ее безграничная красота и величие. А когда он заговорил, в голосе послышалось то же самое – шум лесных чащ и вольное пение диких, не прирученных стихий.
– Меня не полагается вызывать подобным образом, – упрекнул он Пола, и показалось, что на священной поляне стало темнее.
– Мне можно, – спокойно возразил ему Пол. – Во всяком случае – здесь. – И сразу же, точно подтверждая эти его слова, вдали негромко пророкотал гром. Брендель стоял совсем близко, прямо у него за спиной, вместе с Дариеном, и Пол чувствовал присутствие мальчика, который, казалось, ничуть не был напуган происходящим. А потом и вовсе высвободился из-под обнимавшей его руки Бренделя и принялся обследовать поляну, обходя ее по краю.
– Ты должен был тогда умереть, – сказал Кернан Полу. Смотрел он сурово. – И, если ты помнишь, я почтительно склонил голову, видя ту мучительную смерть во спасение, которую ты принял…
– И все же, – перебил его Пол, – я жив! – И снова, подтверждая его слова, пророкотал гром. Воздух был настолько пропитан магической силой, что даже потрескивал, точно от электрических разрядов. Солнце светило очень ярко, но вдалеке все же была заметна некая странная дымка. – Все же я жив, – повторил Пол, – и теперь вернулся сюда.
Снова пророкотал гром, и наступила какая-то зловещая тишина.
– Ну и зачем же ты сюда вернулся? – спросил Кернан.
И Пол самым обычным своим голосом сказал:
– Я хотел спросить у тебя: ты знаешь, кто этот ребенок?
– Знаю. Он андейн, – отвечал Кернан, покровитель зверей. – И принадлежит моему сыну Галадану.
– А Галадан, – сурово заметил Пол, – принадлежит мне! И следующая наша с ним встреча будет третьей. И последней в его жизни.
Снова наступила тишина. Потом рогатый Кернан сделал шаг к Полу и сказал:
– Мой сын очень, очень силен! Сильнее нас, Богов, ибо мы не имеем права вмешиваться в создание Гобелена. – Он помолчал. Потом прибавил с каким-то новым выражением лица: – Он не всегда был таким, как сейчас.
Господи, сколько боли, подумал Пол. Даже здесь, среди Богов. И вдруг услышал, как Брендель говорит, горько и непримиримо:
– Он убил Ра-Термейна в Андариене! Неужели ты хочешь, чтобы мы его пожалели?
– Он мой сын, – просто сказал Кернан.
Пол вздрогнул. Ах, сколько вокруг тьмы! Непроницаемой тьмы, и нет тех воронов, которые способны были бы указать ему путь! И он сказал Кернану, все еще неуверенный, все еще опасаясь:
– Нам очень нужна твоя помощь, повелитель лесов! Твой мудрый совет и твое божественное могущество. Этот ребенок уже почти вошел в полную силу, и она имеет красный цвет. Мы все, совершая свой выбор, должны стремиться к Свету, но ему, как мне кажется, сделать этот выбор труднее, чем любому из нас. А ведь он пока всего лишь дитя… – Он помолчал и договорил: – И он сын Ракота, Кернан!
Воцарилось долгое молчание.
– Но тогда почему? – прошептал наконец ошеломленный Бог. – Почему ему позволили жить?
Пол услышал знакомый встревоженный шепот деревьев, окружавших священную поляну, и сказал:
– Чтобы он мог сам сделать свой выбор. Самый важный для всех миров Вселенной. Но это слишком трудно – ведь он еще ребенок. Его сила пробудилась слишком рано, Кернан! – Он слышал рядом напряженное дыхание Бренделя.
– Но ведь и управлять им можно, только пока он еще ребенок, – сказал Кернан как-то не слишком уверенно.
Пол покачал головой:
– Им нельзя управлять. И так будет всегда. О, великий Кернан, этот ребенок – настоящее поле брани! Однако сам он должен сперва достаточно повзрослеть, чтобы понять это! – И он почувствовал, что слова эти весьма уместны и прозвучали именно так, как надо. Грома после них не последовало, но странная, неприятная дрожь пробежала по всему его телу. И Пол задал свой главный вопрос: – Скажи, Кернан: ты мог бы воспитать его, пока он не станет взрослым?
И Кернан, покровитель зверей, поднял свою величественную голову, и впервые что-то в его облике напугало Пола. Рогатый Бог собирался уже что-то ему ответить, как вдруг…
Они так никогда и не узнали, что же собирался сказать им Кернан.
На дальнем конце поляны что-то вспыхнуло ярким, почти слепящим светом, и насыщенный древним могуществом воздух, казалось, задрожал.
– Великий Ткач! – воскликнул Брендель.
– Нет, никакой это не Ткач! – заявил Дариен.
И вышел на середину поляны. И предстал перед ними уже не ребенком, не мальчиком лет семи, но прекрасным светловолосым юношей лет пятнадцати. Он был совершенно наг, как и Кернан, но пока еще не настолько высок – примерно того же роста, что и Финн, ошеломленно отметил Пол.
– Дари… – начал было он, однако это детское имя больше ему не годилось. Не звучало оно в применении к этому золотоволосому красавцу, стоявшему посреди священной поляны! Пол попытался начать снова: – Дариен, я ведь для того и привел тебя сюда, чтобы ты показал, что еще ты умеешь делать. Но скажи, неужели ты все это сотворил сам? Один?
Смех был ему ответом; и мрачные предчувствия сменились у него в душе ужасом.
– Ты кое о чем забыл! – насмешливо сказал Дариен. – Вы все об этом забыли! И забыть вас заставила всего лишь какая-то зима. Вспомните: мы ведь находимся в священной дубовой роще накануне Майдаладана! Уже одно только это дает мне такую силу, что никакой рогатый Бог не нужен.
