– Так иди же! – воскликнула Ким. – Если он всего в нескольких минутах отсюда…
– Или же, – продолжал Флидас, не в силах сдержаться и повышая голос, – я могу ничего не делать, как обычно поступают андейны. Или же, если мне захочется, я могу рассказать ему, кто именно только что покинул эту поляну и кто находится здесь.
– Сначала я тебя убью! – вмешался Брендель, глаза его сверкали сквозь завесу дождя. Молния стрелой ударила в кипящее море. Раздался еще один раскат грома.
– Ты мог бы попытаться, – невозмутимо ответил Флидас. – Тебе это не удалось бы. А потом придет Галадан.
Он замолчал в ожидании, глядя на Ким, которая медленно сказала:
– Ладно. Чего ты хочешь?
Среди рева бури Флидас ощутил в своей душе ослепительный свет. Нежно, с неописуемым восторгом он ответил:
– Только одну вещь. Небольшую. Такую маленькую. Всего лишь имя. Имя, которым можно вызвать Воина. – Душа его пела. Он исполнил небольшой танец на мокрой полоске земли, не смог сдержаться. Оно было здесь. У него в руках.
– Нет, – сказала Кимберли.
У него отвисла челюсть, прямо в промокший насквозь ком бороды.
– Нет, – повторила она. – Я дала клятву, когда он пришел ко мне, и я ее не нарушу.
– Видящая… – начала Джаэлль.
– Ты должна! – простонал Флидас. – Должна сказать мне! Это единственная нерешенная загадка! Последняя! Я знаю все остальные ответы. Я никому никогда не скажу. Никогда! Ткач и все Боги свидетели – я никогда никому не скажу, но я должен это знать, Видящая! Это мое самое заветное желание!
Странная, судьбоносная фраза, преследующая ее через миры. Ким помнила эти слова все минувшие годы жизни, снова вспомнила их на горном плато, рядом с лежащим без сознания Броком. Она смотрела вниз на похожего на гнома андейна, который ломал руки в отчаянии. Она вспомнила Артура в тот момент, когда он ответил на ее призыв в Гластонбери Торе, его сгорбленные, как под тяжестью груза, плечи, усталость и звезды, падающие и падающие в его глазах. Перевела взгляд на Дженнифер, которая была Джиневрой.
И та сказала, тихо, но так, что ее услышали сквозь ветер и дождь:
– Скажи ему. Так это имя и передается. Это часть задуманного рока. Нарушенные клятвы и горе лежат в самом сердце этой истории, Ким. Прости меня, мне очень жаль!
В конце концов именно эта просьба о прощении убедила ее, как ничто другое. Она молча повернулась и отошла немного в сторону. Оглянулась назад и кивнула андейну. Спотыкаясь, чуть не падая в своем нетерпении и спешке, он подбежал к ней. Она смотрела на него сверху, не стараясь скрыть своего презрения.
– Отсюда ты уйдешь с этим именем, но я потребую от тебя две вещи. Никогда не повторять его ни одной живой душе в любом из миров и разобраться с Галаданом сейчас, сделать то, что нужно, чтобы не пустить его в эту Башню и не позволить ему узнать о Дариене. Ты это сделаешь?
– Клянусь всеми магическими силами Фьонавара, – ответил он. Он едва мог справиться со своим голосом, заставить его повиноваться. Он привстал на цыпочки, чтобы стать поближе к ней. Ее невольно тронула эта беспомощная страсть, это желание, написанное у него на лице.
– Детоубийца, – произнесла она и нарушила клятву.
Он закрыл глаза. По его лицу разлилось сияние экстаза.
– Ах! – простонал он, преображенный. – Ах! – Больше он ничего не сказал и остался стоять так, с закрытыми глазами, подставив лицо под потоки дождя словно под благословение.
Затем он открыл глаза и в упор посмотрел на нее. С достоинством, которого она от него не ожидала так скоро после экзальтации, он сказал:
– Ты меня сейчас ненавидишь. И не без причины. Но выслушай меня, Видящая: я сделаю все, в чем поклялся, и даже больше. Ты освободила меня, исполнив заветное желание. Когда у души есть то, что ей необходимо, она освобождается от тоски, и это произошло сейчас со мной. Из Тьмы того, что я сделал с тобой, возникнет Свет, либо я умру в попытке этого добиться. – Он протянул руки и взял ее ладонь в свои. – Не входите в Башню; он знает, когда там находятся люди. Вытерпите дождь и ждите меня. Я вас не подведу.
Затем он исчез, убежал на коротких, кривых ножках, но, как только вошел в лес, полетел стремглав и растворился в нем; одна из волшебных сил Пендарана, попавшая в свою стихию.
Ким вернулась к остальным, ожидающим западнее на полоске песка. Они стояли, сбившись в кучку, под яростным напором стихий. Какое-то чувство, инстинкт заставил ее бросить взгляд на свою руку. Не на Бальрат, который совершенно погас, а на камень веллин на ее запястье. И увидела, что он медленно пульсирует.
Здесь присутствовала сила. Магия в этой буре. Ей следовало понять с самого начала, когда задул ветер. Но не было времени осознать или подумать о чем-либо, кроме Дариена, с того момента, когда Джаэлль перенесла их сюда. Теперь время появилось. Теперь появилось мгновение, спокойное пространство среди дикой ярости стихий. Она подняла взгляд, посмотрела мимо трех остальных женщин и Бренделя в море и увидела корабль, беспомощно бегущий впереди ветра в бухту.
Глава 3
Долго Колл из Тарлиндела сражался с ветром у румпеля своего корабля. Отчаянно и искусно лавируя против юго-западного ветра, он боролся с ним большую часть пасмурного дня, чтобы удержать «Придуин» на курсе, который приведет их назад, в гавань, откуда они вышли. Выкрикивая команды голосом, перекрывающим грохот шторма, он заставлял людей из Южной твердыни прыгать от паруса к парусу, спускать их, регулировать, бороться за каждый дюйм, приближающий их к востоку, который удавалось отвоевать у стихий, теснящих корабль на север.
Это была демонстрация мастерства морехода высшего класса, расчетов, сделанных при помощи инстинкта и нервов на палубе дико мечущегося корабля, физической силы и мужества, так как Колл напрягал всю мощь своих мускулистых рук, чтобы удержаться против напора бури, сбивающей корабль с выбранного курса.
И это был только ветер, только первый тонкий туман дождевых капель. Настоящий шторм, устрашающе догоняющий их с правого борта и с кормы, был еще впереди. Но он надвигался, поглощал остаток неба. Они слышали гром, видели вспышки молний на западе, чувствовали, что ветер становился все более свирепым, насквозь промокли под непрерывным, слепящим дождем, скользили на качающейся палубе и старались выполнять команды, которые непрерывно подавал им Колл.
Он спокойно выкрикивал приказы, маневрируя с врожденным искусством, замерял глубину с обоих бортов и часто бросал взгляд наверх, чтобы оценить наполненность парусов и скорость надвигающегося шторма. Спокойно делал он все это, но с яростной, страстной напряженностью и с немалой гордостью.
И спокойно, когда все стало ясно и не осталось сомнений в том, что у него нет выбора, Колл сдался.
– Лево на борт! – прогремел он тем же голосом каким отдавал приказы на протяжении всей битвы со штормом. – На северо-восток! Мне очень жаль, Диармайд, нам придется идти со штормом и попытать удачи на другом конце!
