Я был готов, что однажды услышу эти слова, все к этому планомерно шло, но не сейчас, а чуть позже. И потому почувствовал растерянность и страх. Куда я пойду, на что буду жить? У меня нет никаких накоплений. Все, что я получал, я быстро спускал. Зато есть, пусть небольшие, но долги. Из каких средств я их буду отдавать?
– Я знаю, что виноват, – продолжил Василий, – но, понимаешь, я ничего не мог с собой поделать. – Он вдруг всхлипнул. – Эта игра захватила меня и вытрясла все, что у меня было, хуже любой женщины. Прости меня и не серчай.
Я молчал, так как не мог его простить и не мог не серчать. Я выполнял все его условия, работал, когда надо сверхурочно, выходил в выходные дни, а он вместо благодарности пустил меня по миру. Мне хотелось его ударить, и я едва сдерживал себя. Что касается слез, которые текли по его щекам, то они меня нисколько не трогали. Крокодилы, говорят, тоже плачут, когда перемалывают своими страшными зубами суставы своих жертв.
– Я тебе тут наскреб немножечко. Понимаю. этого мало, но ничего не осталось. Вернее осталось, только там, – махнул он куда в сторону. Впрочем, понятно, что под «там», он имел в виду казино, которые любил посещать.
Василий взял со стола конверт и подал его мне. Даже на ощупь было ясно, как там совсем мало денег. Мне хотелось швырнуть его ему в лицо, но, увы, я не мог себе позволить такие красивые жесты. Для них нужно иметь совсем другие доходы, чем у меня.
Я встал, находиться в его кампании мне было невыносимо.
– Может, выпьем напосошок, у меня остался отличный французский коньяк, – предложил Василий.
Он достал бутылку и рюмки и стал разливать по ним золотистую жидкость. Затем протянул мне мою порцию.
Я почувствовал, как волна гнева уже не умещается в моем теле и рвется наружу.
– Иди-ка ты со своим коньяком! – Я взял рюмку и плеснул ее содержимым ему в лицо. Он неожиданности он оступился и, споткнувшись о стул, растянулся на полу. Я же от греха подальше выбежал из кабинета.
Я шел по улице, не в силах успокоиться. По натуре я человек вспыльчивый, мне трудно удерживать свои эмоции в отведенные для них приличием рамки. И сейчас я просто весь дрожал от бешенства, не зная, куда и на кого его выплеснуть.
Внезапно я резко остановился. Я же совсем забыл о письме. А какая в нем таится пакость? А что еще можно ожидать мне в этой жизни?
Я разорвал конверт и стал читать текст, не в силах сдержать своего изумления. Там было написано следующее: мне предлагалось прийти в любое удобное для меня время в юридическую контуру «Ляндрес и партнеры» для урегулирования дела о наследстве.
Я несколько раз пробежался глазами по лаконичным строчкам. Что за наследство, насколько я знаю, все мои родственники – самая настоящая голытьба. И если кто-то из них и мог что-то мне оставить, то разве какую-нибудь рухлядь. И все же стоит заглянуть в эту юридическую контору. Тем более удобного для меня времени теперь у меня выше крыши.
Я взглянул на адрес конторы и снова удивился. Оказывается, она располагалась совсем рядом с моим прежним местом работы, всего-то нужно было проехать пару остановок на автобусе.
Я сел в автобус и через десять минут стоял возле нужного мне офиса. Это было солидного вида здание, которое внушало невольное уважение к расположенным внутри нее организациям.
Я отворил дверь, однако сразу же уперся в расположенный у входа пост охраны.
– Я в юридическую контору «Ляндрес и партнеры» – пояснил я охраннику.
– Ваши документы? – последовал ответ.
Я подал ему паспорт. Он стал сверять его с каким-то списком. К моему удивлению, он быстро обнаружил в нем мою фамилию.
– Проходите, – разрешил он. – Седьмой этаж.
Когда я оказался в помещение юридической фирмы, то невольно почувствовал некоторое волнение. Что ожидает меня через несколько минут?
Молоденькая симпатичная секретарша встретила меня ледяным взглядом и сухо произнесенным вопросом: «По какому делу я пришел?». Но едва она взглянула на полученное мною письмо, как тут же ее лицо преобразилось, на нем появилась любезная улыбка, словно она только что получила от меня щедрый подарок.
– Проходите, пожалуйста, в кабинет, Владимир Борисович вас ждет.
Владимир Борисович оказался пожилым мужчиной, с приятным, умным и немного хитроватым лицом. При виде меня на нем е появилась точно такая же любезная улыбка, как полминуты назад у его смазливой секретарши.
– Здравствуете, Евгений Викторович, а мы давно вас ждем, – приветствовал он меня. – Письмо с приглашением послали вам уже больше недели. Вы были в отъезде?
Мне стало неудобно говорить, что я просто не заглядывал в свой почтовый ящик. Поэтому я ограничился неопределенным междометием. Понимай, как знаешь.
– Извините, но я из письма ничего не понял. Какое-то наследство? Но я не жду никакого наследства.
Ляндрес неопределенно кивнул головой. Этот жест можно было воспринимать и как подтверждение моих слов и как их опровержение.
– Прежде чем начать наш разговор, я бы хотел убедиться, что разговариваю именно с тем человеком, которого мы искали. Можно взглянуть на ваш паспорт.
Я пожал плечами и протянул ему паспорт.
Ляндрес изучал его очень тщательно, как изучает эксперт подлинность купюры, внимательно вчитывался в каждую строку, периодически сверяя мои паспортные данные с теми, что были записаны в его бумагах. Наконец эта несколько подзатянувшаяся процедура подошла к концу, и я получил документ обратно.
– Это действительно вы, – констатировал с удовлетворением Ляндрес. – Теперь разрешите задать вам, Евгений Викторович, несколько вопросов. От ответов на них будет многое зависеть.
– Что зависеть, вы можете сказать.
На лице юриста появилась снисходительная улыбка.
– Потерпите немножечко. Я хочу, чтобы вы мне рассказали о своей семье?
– У меня нет семьи, я никогда не был женат.
– Этот факт зафиксирован в вашем паспорте, а так же в имеющейся у меня справке. Я имею в виду ваших родителей.
– Но они умерли.
– Это мне известно, прошу назовите их.
– Пожалуйста, – пожал я плечами. – Мой отец – Рунов Виктор Михайлович, моя мать – Рунова Валентина Владимировна. Я единственный сын в семье. Что еще вы хотите услышать?
– Известно ли вам что-нибудь о ближайших родственниках ваших родителей?
– У моей матери есть сестра, тетя Нина. Она не выходила замуж и детей у нее нет. Что касается отца, то у него был старший брат. Но он очень давно исчез, и я ничего о нем не знаю.
– Не припомните, как его звали?
– Кажется, Александром. Да, точно, именно так.
– Что ж, все верно, – снова сверился Ляндрес с какими-то документами. – Поздравляю вас, вы являетесь наследником имущества старшего брата вашего отца Александра Михайловича Рунова. Это следует из его завещания.
