Кусты мешали мне его разглядеть, я видел только туловище и руки, которые сжимали охотничье ружье. Если стрелял в меня он, то надо выяснить, зачем он это сделал и кто приказал ему отправить меня на тот свет.
Мужчина поравнялся со мной, я пропустил его немного вперед, и, как пантера, бросился ему на спину. Я повалил его и прижал к земле, пытаясь завести руку противника назад. Это мне удалось, так как он выронил ружье и громко завопил от боли.
Его голос мне показался знакомым. Рывком я приподнял его с земли и заглянул в лицо. Это был главный инженер Струганов. Если быть честным, то на такую добычу я не рассчитывал.
Он тоже узнал меня, и его лице отразило сперва изумление, затем возмущение. Я освободил его руки и встал. Струганов, делая сразу два дела: отряхиваясь и громко посылая проклятия в мой адрес, тоже поднялся с земли.
– Извините меня, Валерий Анатольевич, я вас принял за другого человека.
– За кого, черт возьми, вы меня приняли. Вы мне руку чуть не сломали.
– Еще раз прошу прощения. Я принял вас за убийцу. В меня десять минут назад стреляли.
– Стреляли? – Изумление снова появилось на его лице. – Но кто?
– Не видел. Стреляли из-за кустов.
– И вы подумали, что это я.
Я пожал плечами.
– Я увидел впереди себя человека. И предположил, что им мог быть тот стрелок. А вы никого не видели?
– Никого. Ну и дела! – вдруг воскликнул Струганов. – Сперва кто-то пристрелил Александра Михайловича, теперь – вот вас.
– Ну меня еще не пристрелили, – внес я маленькую поправку в его слова.
– Пристрелят, – пообещал главный инженер.
– Приятно это слышать. Но почему вы в этом так уверены?
– Да ни в чем я не уверен, – буркнул Струганов. – Просто вокруг компании в последние месяцы происходит что-то странное.
– Хотелось бы знать, что именно?
– А вам мало этих двух выстрелов? – насмешливо проговорил Струганов. – Вам, как в американском боевике, нужна гора трупов.
– Вы, кажется, забыли, что только что трупом мог стать я, – раздраженно проговорил я. Мне не нравилось ни содержание его слов, ни то, каким тоном они произносились.
– Ничего я не забыл. Только я-то тут причем. Не я же в вас стрелял.
А вот это совсем еще неизвестно, мысленно возразил я. Вот бы его обыскать, вдруг он прячет пистолет. Хотя, если он в самом деле хотел меня убить, то скорей всего выбросил орудие преступления. Или спрятал, в потайном месте. Зачем хранить такую улику. Но обыскивать Струганова у меня не было никаких оснований.
– Вы в поселок? – спросил он.
– Куда же еще. После того, как тебя чуть не убили, желания блуждать по этим лесам как-то больше не возникает. А вы тоже возвращаетесь?
Он как-то неопределенно кивнул головой, затем поднял с земли ружье, повесил на плечо и зашагал в сторону поселка. Я двинулся вслед за ним.
Некоторое время мы шли молча. Струганов уверенно шагал по лесу, было очевидно, что он великолепно ориентируется на местности. И это вызвало у меня к нему вопросы.
– Могу я вас кое о чем спросить?
Главный инженер неохотно повернул голову в мою сторону.
– О чем же?
Я решил идти напролом. С этим человеком это лучший способ разговора.
– Я бы хотел узнать, что вы делали в день смерти моего дяди?
Струганов даже остановился.
– А вам, черт возьми, что за дело? Вы что следователь? Я не обязан отвечать вам на такие вопросы. И вообще, могу не отвечать ни на какие ваши вопросы.
Это была уже неприкрытая грубость. И я решил, что так просто это его не пройдет.
– Конечно, вы можете не отвечать на мои вопросы, заставить вас я никак не могу. Но только прошу учесть одно обстоятельство: когда я вступлю в права наследования и стану фактическим владельцем компании, то не исключено, что мне захочется, как сейчас говорят, совершить кадровую революцию. Так что советую все взвесить.
Я почти физически видел, как разливается по его телу энергия гнева.
– Знаете, где я видел вашу кадровую революцию. – Струганов смачно выругался. – Ваша рожа мне сразу же не понравилась. Она очень нахальная, а ваши руки любят загребать себе то, к чему они совершенно не прикладывались. А потому держитесь от меня подальше. И, кстати, от Анастасии тоже.
Я решил довести его до кипения.
– Ах, вот в чем дело! – насмешливо воскликнул я. – Да вы ревнуете.
Слышал я про то, как она вас отшила. Вот молодец женщина, понимает, кто настоящий мужчина, а кто только прикидывается им.
Эти слова оказались тем самым фитилем, который привел в действие детонатор его гнева. Я не успел и глазом моргнуть, как он, словно ястреб, налетел на меня. Нападение было столь внезапным, что я не успел среагировать и сбитый с ног упал на траву.
Струганов навалился на меня всем своим тяжелым телом. Он был в такой ярости, что совершенно не контролировал себя и его руки тянулись к моему горло.
По его повадкам я понял, что он когда-то занимался борьбой, так как делал все вполне профессионально. Он пытался провести мне болевой прием, понимая, что он окончательно сломит мое сопротивление. Мне стало по-настоящему страшно, я понял, что нахожусь на волоске от гибели. Это придало мне дополнительные силы, я оперся о землю и сделал отчаянный рывок.
На мое счастье он удался, и я сумел сбросить себя Струганова. Теперь уже я лежал на нем и тянулся к его горлу. Он отчаянно сопротивлялся, подбадривая себя потоком ругательств и проклятий в мой адрес. Но мне все же удалось сделать то, что не получилось у него, я схватил его руку и перевел на болевой. Из его глотки вылетел отчаянный вопль, и это отчасти отрезвило меня.
Я ослабил хватку.
– Не желаете закончить поединок? – спросил я.
В ответ Струганов что-то прохрипел нечленораздельное, но по его глазам я понял, что такое желание у него имеется и даже в избытке. Я встал.
Вслед за мной то же самое сделал и мой противник. Он смотрел на меня с такой нескрываемой яростью, что я почти уверился, что это он недавно стрелял в меня. Я уже не сомневался, что главный инженер возненавидел меня с первой же минуты нашего знакомства. И основания для этого у него вполне достаточные; я живу в доме вместе с Анастасией, а, судя по всему, именно это является его самой заветной мечтой.
– А ведь вы меня чуть не придушили, – сказал я.
– Все еще впереди, – мрачно отозвался Струганов.
– И вас не пугает взять на себя такой тяжкий грех, как убийство человека?
– Есть люди, убийство которых является не грехом, а добродетелью.
А ему не откажешь в прямоте, отметил я.
