Я сел напротив него.
– Как дела идут в компании? – спросил я.
– Все в порядке, обычная текучка, – отозвался он.
– И неужели никаких проблем?
– Что вы имеете в виду?
Мне показалось, что в его глазах мелькнуло подозрение.
– Просто спрашиваю, компания большая, должны возникать сложные вопросы.
– Она большая, но отлаженная. Поэтому чрезвычайные ситуации случаются крайне редко.
Он подчеркнул голосом слово «крайне».
– Если вдруг что-то возникнет важное, не сочтите за труд, поставьте меня в известность. Я хочу вникнуть в дела как можно глубже.
Гессен весьма неопределенно кивнул головой и посмотрел на часы.
– Извините, но у меня через десять минут оперативка, мне нужно к ней подготовиться.
– Ухожу, ухожу, – улыбнулся я. – Кстати, собираюсь лететь на прииск. Хочу посмотреть на главную кладовую компании. Одобряете?
– Счастливого полета, – сказал Гессен, но ни и его голос, ни и его выражение лица как-то не гармонировали с этим пожеланием.
Борис меня уже ждал.
– Бомбы нет? – спросил я.
– Я все осмотрел, нет.
– Тогда в небо.
И снова вертолет летел над тайгой. В разрыве между деревьями я вдруг заметил знакомый мне крест. И в этот момент раздалась автоматная очередь. Мы находились довольно низко над землей и несколько пуль впились в обшивку машины. Я выглянул снова в иллюминатор и увидел мужчину, который целился в нас.
– Давай вверх! – крикнул я.
Но вертолет и без моей команды стал круто набирать высоту. С земли нам в вдогонку прозвучало еще несколько очередей, но на этот раз они прошли мимо.
Я немного успокоился лишь тогда, когда вертолет набрал максимальную для себя высоту и стал недосягаем для обстрела с земли. Правда, я бы не очень удивился, если бы обнаружил, что огонь по нам ведут из зенитного пулемета. Кажется, здесь все возможно. А для него мы просто идеальная мишень.
Я подумал о том, что ни один полет, ни один выход в лес не обходится без того, чтобы не покушались бы на мою жизнь. Имеет ли этот обстрел какую-то связь с моим разговором с Таракановым и встречей с Гессеном?
Мы приземлились на прииске. Я увидел, как к нам быстро приближается пожилой, но судя по походке, сохранившей еще немало сил, мужчина. Его лицо покрывала густая сеть складок и морщин, губы были обветрены, как у человека, много времени проводящего на свежем воздухе.
– Добро пожаловать к нам на прииск, Евгений Викторович! Давно ожидаем. – Неожиданно он крепко обнял меня. – Затем снова посмотрел мне в лицо. – Как похож, – покачал он головой, – ну просто вылитый Сашка в молодости.
– Вы знали его в молодости? – спросил я.
Мужчина рассмеялся.
– Мне ли его не знать, я ж его почти что пацаненком в артель принял, всем секретам его обучал. Должен тебе сказать, до чего ж способный был паренек, один раз покажешь, а через неделю глядишь, он лучше тебя тоже самое делает. Ну, давай знакомиться, – вдруг резко переменил он тему, – Сидоренко Василий Трофимович, начальник всего этого хозяйства. Ты с дороги, вижу устал. Пойдем-ка до моей хаты, отдохнешь немного, а потом про разные дела погутарим.
«Хата» представляла из себя большую цветную палатку, скорее даже шатер. Внутри нее, ровно посередине стоял накрытый стол; в глаза сразу же бросилось большое обилие бутылок. Рядом со столом примостились несколько складных стульев.
– Садись, где хочешь, да отведай, чем бог послал. Не ел поди никогда пельмени из медвежатины. Наши мужички пару дней завалили одного мишку. Большой был зверюга, повадился к нам ходить, еду воровать. Чуть одного старателя не загрыз. Вовремя подоспели.
Я не слишком хотел есть, а еще меньше пить, но отказывать столь гостеприимному хозяину было неучтиво. Поэтому я сел за стол. Невесть откуда, словно выкристаллизовалась из воздуха, появилась женщина средних лет. Она улыбнулась мне самой доброжелательной улыбкой и стала накладывать мне еду. Через минуту передо мной уже возвышалась целая горная гряда разнообразной снеди. На мой взгляд, съесть это было под силу разве только тому медведю, которого застрелили на прииске.
Хозяин здешних мест налил мне из графина до краев в граненый стакан.
– Выпьем за упокой светлой души раба божьего Александра, – словно священник, скорей не произнес, а пропел густым басом Сидоренко.
Он встал, я последовал его примеру. Сидоренко одним залпом осушил свой стакан. И на этот раз мне пришлось последовать его примеру.
Я закашлялся, так как в стакане оказалась не водка, а чистый спирт. У меня было полное ощущение, что где-то в груди у меня начался пожар. Несколько минут мне понадобилось на то, чтобы чуточку прийти в себя. Дабы не захмелеть, я налег на еду. Пельмени действительно были очень вкусными, хотя немного не привычными.
– Еще по одной, за тебя, – провозгласил тост Сидоренко.
– Не могу, иначе свалюсь, – взмолился я.
Сидоренко горестно вздохнул.
– А вот Сашок бы не отказался. Для него осушить пару стаканов спирта было, что родниковой водицы испить.
– Я научусь, – пообещал я, – но не сейчас. Меня беспокоит другое.
Пока мы летели, нас обстреляли из автоматов с земли. Не догадываетесь, кто бы это мог сделать?
– Почему же не догадываюсь, очень даже догадываюсь, банда «Сержанта» и сделала.
– Это тот, кто возглавляет артель старателей?
Сидоренко негодующе хмыкнул.
– Это мы старатели, а они – бандиты. Мы уже несколько раз имели с ним столкновения. До настоящей перестрелки доходило.
– Но чего они хотят?
Теперь Сидоренко хмыкнул насмешливо.
– Того хотят, чего все хотят. Золота. Наш прииск считается одним из самых богатых. Пока был жив Саша, они вели себя смирно, так иногда пакостили, но по мелочам. А как только его не стало, решили, что пришла их пора взять реванш. Хотят нас вытеснить отсюда. Пришлось нам часовых на ночь выставлять. Иначе того и гляди всех перебьют. А автомат у них точно есть, давеча из него по нам пуляли. Одного нашего даже слегка ранили.
– И они не боятся, ведь за это можно срок приличный схлопотать.
В ответ раздалось многоголосое фырканье.
– Да кто же их поймает, мил человек, здесь до ближайшего милиционера 200 верст. Тут у нас один закон: кто сильней, тот и прав.
Сидоренко смотрел на меня так, как смотрит взрослый человек на неразумное дитя, которое еще ничего не знает о настоящей жизни. Я понимал, что в его глазах я выгляжу неопытным, неоперившимся птенцом. Сидоренко, без всякого сомнения, с первых минут нашего знакомства сравнивает меня с дядей. Ну а то, что сравнение не в мою пользу, об этом даже не стоит и говорить.
