– Заткнись! – рявкнул я. Его крики мешали мне сосредоточиться и понять, как же поступить в этой ситуации. И уж тем более, подобными аргументами этих ребят не прошибешь.
Женщины и идущие за ними боевики остановились. Я услышал голос укрывавшегося в доме голос Обозинцева.
– Бросайте оружие, иначе мы их прикончим. Я считаю до десяти.
– Придеться подчиниться, – поспешно сказал я Струганову, боясь, что он с горяча наделает глупостей и погубит не только нас, но и заложниц.
– Да ты что спятил!
– Выхода нет. – Я встал и отшвырнул от себя автомат. – Я сдаюсь.
– Я повелительно посмотрел на Струганова, тот чертыхаясь, повторил всю последовательность моих действий.
– Вот и молодцы, – снова раздался голос невидимого Обозинцева. – Эй, ребятки, отнимите у них оружие и обыщите их.
Из дома вышли двое «ребяток» и направились к нам. К ним присоединился и один из той явно не святой троицы, которая держала на мушке женщин.
Нас обыскали, отняли пистолеты и ножи, затем больно тыча дулами автоматов в спину, погнали в дом. Там нас ожидали Обозинцев и Маринин.
Обозинцев вальяжно сидел в кресле. Он явно ощущал себя хозяином положения. Он уже пришел в себя после пережитых, вызванных нашим появлением страхов, и курил с презрительной улыбкой на губах.
Нас грубо втолкнули в комнату. Я остановился возле Обозинцева.
– Ну что, командир, доигрался? – усмехаясь, спросил он, выдувая прямо мне в лицо перистые облака сигаретного дыма. – Я ж тебе предупреждал: не вставай у меня на дороге. А теперь что вот с тобой делать? Сам понимаешь, только убить и остается. Задал ты мне задачу. Как с ним поступить, Юрий Николаевич? – обратился он к Маринину.
– А что думать-то? Убить да тут где-нибудь закопать. Место глухое и через тысячу лет поди не найдут. А даже найдут, что нам за разница, – засмеялся он. – Я на него насмотрелся, неугомонный он больно. Все время лезет, куда не следует. Таких только одна могила и исправляет.
– Видишь, все тебя хотят убить, всем ты поперек горла встал, – поднес руку Обозинцев к горлу. – Ты по своей дури думал меня победить. А я-то каждый шаг твой знал. Все про тебя сообщали.
– Нет ничего страшней предателей, – сказал я.
– Это ты про него, – кивнул головой на Маринина Обозинцев. – Это верно. Но и полезней тоже нет. Все зависит от точки зрения. Для тебя он предатель, а для меня – помощник. Так что не оскорбляй его по напрасно. Разве бы не хотел иметь в моем лагере такого же своего человека.
– У тебя их было немало. Одна Ращупкина чего стоит. Убила моего дядю.
Обозинцев поморщился.
– Глупая баба, столько лет прошло, а все ревновала. Я ее отговаривал, но она ни в какую. Как пластинка повторяла, что замыслила убить его в тот день, когда он нашел вот эту кралю – кивнул он на Анастасию, которая с завязанными руками стояла у порога.
Я посмотрел на Анастасию и увидел, что в ее лице нет ни кровинки. Теперь она всю оставшуюся жизнь будет корить себя за то, что явилась невольной причиной смерти своего невенчанного супруга. Правда долго ли осталось ей и всем нам жить?
Обозинцев бросил на пол выкуренную сигарету и достал другую. По этому жесту я понял, что несмотря на всю свою браваду, несмотря на свой насмешливый тон, на самом деле он сильно нервничает.
– Ты мне сразу не понравился, – сказал он. – Но вот что есть в тебе, так это есть – везунчик ты. Надо бы тебя убить, да приходиться в живых оставлять. Помнишь, что мы должны были поехать в город и там оформить кое-какие документики. Так что придется совершить небольшое путешествие.
– Я никуда не поеду, пока ты не отпустишь женщин, – поставил я условие.
– Не волнуйся, женщин я отпущу, зачем мне они нужны, у меня их достаточно и без них. Но только после того, как буду держать заверенный нотариусом документ о передаче всех твоих акций вашему покорному слуге. И не надо больше брыкаться, сейчас мы все дружненько встанем и пойдем к машинам. Если ты будешь хорошо себя вести, то уже вечером сможешь сесть на самолет, который отвезет тебя домой. Можешь прихватить с собой эту кралю, – кивнул он на Анастасию. – Мне не жалко. Видишь какой я добрый. Пойдем?
Я понял, что наступает решающая минута. Обещаниям этого негодяя я не верил ни на один процент, я нисколько не сомневался, что он убъет всех нас сразу после того, как получит желанное соглашение. И, кстати, правильно сделает, только безумный может оставить в живых такое количество ненадежных свидетелей.
Я быстро осмотрел всю диспозицию. Прямо напротив меня сидел Обозинцев, а с боку от него – Маринин, который поигрывал пистолетом, периодически нацеливая его мне в грудь. Я не совсем понимал, почему он так непримиримо настроен против меня, ничего плохого я ему не сделал. У двери стояли две женщины, рядом с ними – два человека Обозинцева с автоматами. Еще один держал автомат у моего затылка, я то и дело ощущал прикосновение его холодного металлического ствола. У стены расположился Струганов, на него наставлял свой автомат еще один боевик.
Моя мысль безуспешно металась в голове в поиске ответа на вопрос: что делать? Мои глаза встретились с глазами Струганова, и я понял, что он занят разгадкой точно такого же ребуса. И именно он и спас нас всех. Его конвоир в порыве усердия больно ткнул его в спину, побуждая начать движение. Это вывело главного инженера из себя, он что есть силы схватился за ствол автомата и рванул его на себя. Не ожидавший такого нападения парень, выпустил оружие из рук. Но Струганов не успел произвести ни выстрела, это сделал Маринин, точно попав в него.
Однако возникло замешательство, которым я и воспользовался. Мой сторож на мгновение отвлекся, и я не преминул воспользоваться такой счастливой возможностью. Я вырвал из его рук автомат и полоснул очередью по Маринину. Вторая очередь пришлась по стоящим рядом с женщинами боевикам. Помогла мне расправиться с ними Анастасия, которая среагировала мгновенно, бросившись на пол и при этом сбив с ног свою напарницу по несчастью. Затем пришла очередь и обезоруженного моего охраннику, я приставил к его животу автомат и спустил курок.
Я обернулся к Обозинцеву, тот трясся от страха и пытался извлечь из-за пояса пистолет. Но руки его не слушались, и ему никак не удавалось выполнить эту простейшее движение. Я выстрелил ему в голову. Его смерть была мгновенной. Все было кончено.
Я подскочил к громко стонущему Струганову. Пуля разворотила ему живот. С таким ранением и без немедленной операции шансы его были ничтожны. Анастасия подбежала к нему.
– Его надо перевязать, он умрет от потери крови! – воскликнула она.
Я кивнул головой, хотя, на мой взгляд, все было бесполезно.
Анастасия кинулась к аптечке. Я же приподнял голову главного инженера. До этого мига он находился в полузабытьи, но неожиданно пришел в себя. Его взгляд устремился к Анастасии.
Она с бинтом и настойкой йода подошла к нему.
