Григор снова заскрипел зубами, еще громче, еще яростней.
– Может, ты и прав, но умрешь сегодня ты, а не я. А я буду наслаждаться жизнью еще многие годы. И похоронят меня на кладбище с трогательной надписью на памятнике. А вот твой труп завтра найдут на городской свалке. Это я тебе гарантирую. Эй, займитесь им, – крикнул Григор.
Вошел Монах. Он внимательно посмотрел на каждого из нас.
– Брось его к девке, – сказал Григор.
– Ты обещал его мне, – возразил Монах. – Это моя игрушка.
– Он и будет твой, только утром.
– Мне он нужен сейчас.
– Ты дурак, ты что не понимаешь, что пока он у нас, мы в безопасности. Лучшего заложника нам не сыскать.
– Никто не знает, что он тут. Он не сообщил в милицию.
– А вдруг сообщил.
– Мы держим все под контролем. Я бы уже знал.
– Не будем рисковать, – примирительно протянул Григор. – Ситуация слишком напряженная, в любой момент фараоны могут сюда нагрянуть. Подожди всего четыре часа – и делай с ним все, что хочешь. Хоть кожу сдирай. А пока он послужит нашим щитом. Пусть проведет время со своей бабой. Когда в следующий раз ему доведется. – Он хихикнул. – Монах, не будем из-за него ссориться, мы еще друг другу пригодимся.
Монах с сожалением посмотрел на меня.
– Ну, пойдем, шериф. – Он толкнул меня к двери так сильно, что я полетел вперед и больно стукнулся лицом о косяк. – Ты не ушибся? – явно издеваясь, спросил Монах.
Я ничего не ответил, у меня была рассечена бровь, и кровь заливала мне глаза.
Мы спустились в подвал. О его существовании я не имел понятия до этого момента. Туда вела почти вертикальная лестница, а вход из него на первый этаж преграждал массивный металлический люк.
Мы оказались в самом настоящим подземелье, едва освещенном слабой лампочкой.
– Двигай туда, – показал мне Монах. – Там твоя краля. Ждет тебя, не дождется.
Я находился в узкой штольне, по которой идти можно было только пригнувшись. Мы прошли несколько метров и оказались в более просторном и лучше освещенном помещении. Там на стуле сидел мужчина. При виде нас он вскочил. Мы посмотрели друг на друга; это был Григорий, тот самый, что однажды залез ко мне по канату в квартиру. Его лицо при виде меня на мгновение дрогнуло, но затем приняло спокойное выражение.
– Как там наша невеста? – спросил Монах у стража.
– Нормально, сперва бушевала, теперь успокоилась.
– Я ей жениха привел, у них сегодня брачная ночь. Так что будь тактичным.
Григорий ничего не ответил, только еще раз посмотрел на меня.
– Открывай, – приказал Монах.
Григорий повернул ключ в замке, дверь отворилась, и я вошел в помещение.
– Счастливо тебе, у тебя осталось четыре часа жизни. Сейчас половина первого. Полпятого я приду за тобой. У тебя есть часы?
– Нет. – В спешке я забыл одеть часы.
– Вот, возьми мои. – Он снял свои часы с запястья и пристегнул их на мою руку. – Смотри почаще на них и думай, сколько осталось времени твоей жизни. Так что не теряй его зря, позабавься как следует. А потом уж придет мой черед позабавиться, – напутствовал меня Монах перед тем, как запереть дверь.
Это была самая настоящая камера, небольшая, меблированная по тюремному образцу: железная кровать, стол, табурет. Под потолком висела маленькая лампочка.
Ксения лежала на кровати. Когда я вошел, она вскочила и бросилась ко мне. Она была бледной, но мне показалось, что выглядела вполне спокойной.
– Владислав! – воскликнула она.
Мне хотелось обнять ее, но я не мог, мои руки были скованы наручниками. Ксения не заметила это сразу, и по выражению ее лица я понял, что она удивилась, и мне показалось даже обиделась на мою вынужденную сдержанность.
– Я не могу тебя обнять, – сказал я и показал свои руки.
Ксения обняла меня и поцеловала в губы. Сколько раз я мечтал об этом поцелуе, но никогда не предполагал, что это произойдет при таких странных декорациях.
– Они тоже похитили тебя? – спросила она, прервав наш затянувшийся поцелуй.
Я заколебался: стоит ли говорить правду. Но вдруг подумал, что смешно что-то утаивать за четыре часа до смерти.
– Нет, они не похищали меня, я сам к ним пришел. Монах позвонил и сказал: если я не сдамся, они убьют тебя.
– Боже, ты здесь из-за меня. Я не хочу этого, не хочу. Опять я становлюсь причиной чужого несчастья.
– Успокойся, Ксения, я здесь не из-за тебя. То есть я из-за тебя, но и из-за себя тоже. Я не мог тебя бросить тут одну, на произвол судьбы, иначе эта вина жгла бы меня всю жизнь. Тем более они обещали тебя отпустить.
– И ты им поверил?
– У меня не было выбора. Это был единственный шанс.
– Боже, что же нам делать?
– Ничего, ждать.
– Чего?
Я не ответил. Мне не хотелось произносить слово «смерти». Я взглянул на часы, до отмеченного срока уже осталось три часа сорок пять минут. Время стало моим палачом, с каждой новой прошедшей секундой приближая меня к неумолимому концу.
– Странно, – сказал я.
– Что странно? – спросила Ксения.
– Я так давно мечтал провести с тобой ночь наедине. И вот эта мечта сбылось, мы одни, никто нам не мешает.
– Я тоже об этом давно мечтаю.
Я с изумлением посмотрел на нее. Она поймала мой взгляд.
– А разве ты не догадывался?
– Признаться нет. Ты была всегда со мной очень холодной и мне казалось…
– А что мне оставалось делать, – прервала она меня. – Я должна была выйти замуж за Андрея. Так я решила.
– Я понимаю, что ему трудно, но ты же его не любишь.
– Нет, я не любила его раньше, а после того, как увидела тебя…
– Что ты сказала!?
– Неужели ты, в самом деле, ни о чем не догадывался. В это даже трудно поверить. Я в тебя влюбилась сразу, как увидела. Едва ты вошел. Ты был очень насторожен, ты смотрел на всех недоверчиво, у тебя были немного всколочены волосы, но это тебе очень шло; хотя ты пытался держаться спокойно, они выдавили твое внутреннее волнение. И вдруг я сказала себе: «Это, кажется, тот человек, которого мне суждено полюбить». И потом я все время следила за каждым твои шагом, все время проверяя: это ты или не ты.
– И что, это я?
Ксения посмотрела на меня и поцеловала.
– Я всякий раз убеждалась, что я не ошиблась тогда. И увязала в своих чувствах все сильней и сильней.
– Ксения, – проговорил я, весь переполненный сожалением о потерянном времени и возможностях, – ведь мы могли бы…
