– Мы отправили двух ребят в Москву следить за домом вашей жены, – сказал Романов. – Если там появятся их люди, мы должны их опередить.
– Как жаль, Олег, что ты не был в моем отряде антитеррора. – Я говорил искренне, его умение упреждать события приводили меня в восхищение.
Романов улыбнулся.
– Здесь тоже отряд – антитеррор. И я в твоей команде.
– Вам нужно выбрать день и съездить в Москву, – сказал Вознесенский. – А сейчас мне надо заниматься делами.
Я проводил его взглядом. Я снова подумал о том, что он как-то странно говорил о Ксении. Ко мне пришла мысль, что я ничего не знаю о его семье; есть ли у него жена, дети? Почему он никогда не говорит на эти темы?
Почему-то я слегка волновался, ожидая Ксению. Она позвонила мне и сказала, что придет через 12 минут. Такая точность несколько удивила меня; я смотрел на часы и ждал, когда их ленивые стрелки отсчитают оставшееся до встречи время.
Настроение у меня было не слишком хорошее, я только что звонил Марине в Москву и попытался разъяснить бывшей жене мое теперешнее положение и ту опасность, что может угрожать ей и сыну. Но как обычно никакого взаимопонимания мы не достигли, что, впрочем, меня не особенно удивило; в последние годы нашей совместной жизни мы не могли найти согласия ни по одному вопросу. Дело, конечно, заключалось не в том, что у нас постоянно не совпадали мнения, а в том, что мы уже достигли той стадии во взаимоотношениях, когда любое проявление единомыслия воспринималось как переход на сторону противника.
В дверь позвонили. Я поспешно бросился к порогу, предварительно успев посмотреть на часы; после ее телефонного звонка до звонка в дверь прошло 12 минут.
Я впустил Ксению. У меня дома она еще ни разу не была, но я не заметил, что она проявила хотя бы небольшой интерес к окружающей ее обстановки.
– Вот тот самый бункер, куда меня запрятали, – сказал я, немного уязвленный. – Хотите чаю, кофе, сока, вина?
– Спасибо, ни о чем не беспокойтесь.
Ксения села на стул; Она была в короткой юбке, которая немного задралась, продемонстрировав мне ноги в большем размере, чем это было дозволено. Заметив не порядок в своей одежде, Ксения поспешно одернула ее. Наши взгляды на мгновение встретились, а затем, как поезда, снова разошлись.
– У меня мало времени, – сказала Ксения. – Давайте сразу приступим к делу.
– Хорошо. О чем будем говорить?
– Дискуссия состоится послезавтра, – сообщила она. – Время передачи – 40 минут. Поэтому на счету каждая секунда. Вам надо тщательно продумать каждое слово, каждый жест. Вы должны понравиться всем, и молодежи, и старикам, и девушкам и мужчинам.
– А вам? Вы же тоже избиратель. Если я вам не понравлюсь, не исключено, что вы будете голосовать против меня. И кто знает, может, как раз вашего голоса мне и не хватит, – попытался я настроиться на шутливую волну.
– Не беспокойтесь, я буду в любом случае голосовать так как нужно. А теперь вернемся к делу.
– Извините. – На моем языке вертелся, как угорь на раскаленной сковородке, вопрос: почему она держится по отношению ко мне столь отчужденно, ведь мы же в одной команде. Но я чувствовал, что время его задавать еще не пришло.
– Вы должны излагать свои мысли очень ясно и в тоже время раскованно. Я немного знаю Голландцева, однажды он выступал в моей передаче. Поверьте, это серьезный противник, он умеет быть убедительным. Не обвиняйте его во всех смертных грехах и особенно не будьте голословны. Если что-то говорите, то подкрепляйте свои слова фактами. И еще, пожалуйста, запомните, потому что это крайне важно; он будет вас провоцировать, задавать неприятные вопросы. Может быть, даже оскорблять. В городе вовсю раскручивается дело вашего брата, он обязательно его коснется. На сегодняшний момент это главный его козырь. Не потеряйте над собой контроль. Там будут журналисты, которых специально готовят к этой встрече. Их цель – вывести вас из себя, заставить наговорить непростительных вещей. Ели вы сорветесь, считайте, ваши шансы стать мэром уменьшатся наполовину.
– Серьезное испытание мне предстоит, – улыбнулся я.
– Вы должны подумать о своей внешности.
– У вас есть к ней претензии?
– Я бы на вашем месте постриглась. Короткие волосы вам больше к лицу.
– Считайте, что я уже постригся. Есть еще замечания?
– Выберите светлый костюм. На экране телевизоров он смотрится лучше, чем темный. Это будет привлекать к вам дополнительное внимание.
– Костюм придется купить.
– Я бы хотела познакомиться с тезисами вашего выступления. Меньше употребляйте местоимение «я», вы слишком его любите. Говорите больше о проблемах города.
– Вообще выброшу его, – пообещал я.
– Если у вас не будет своего «я», то тогда у вас ничего не получится. Нужно проявлять чувство меры. На сегодня все. – Ксения стала. – Я приду завтра, и мы с вами порепетируем.
Она направилась к двери, я последовал за ней. На пороге она остановилась.
– Я бы хотел вас проводить, – проговорил я.
Какое-то странное выражение мелькнуло в ее глазах.
– Вам разве не известно, что никто не должен знать, что я работаю в вашем штабе.
– Но это никак не уменьшает моего желания вас проводить.
– До свидания, – как мне показалось поспешно произнесла она и скрылась за дверью.
Неужели я ей так несимпатичен, что она не желает сказать мне ни одного слова, если оно выходит за рамки деловых отношений? Но чем я мог вызвать такое к себе такую стойкую антипатию? Или дело тут не во мне, а в чем-то или в ком-то другом. Я вдруг вспомнил странное выражение лица Вознесенского, когда он говорил о ней. Неожиданно я почувствовал себя затворником. Я не узник, но мое положение в чем-то не намного лучше заключенного, я никуда не могу пойти один. Везде за мной тянется хвост телохранителей. Да и само мое передвижение резко ограничено, а Олег то и дело предупреждает меня, чтобы я никуда не выходил без необходимости и охраны. Он безусловно прав, меры предосторожности требуют именно такого поведения. Но сколько времени продолжится эта ситуация; даже если я стану мэром, то моя свобода скорей всего будет урезана еще в большей степени. Ибо я окончательно превращусь в человека, за которым ведется непрерывная охота. Но долго ли я выдержу такой режим жизни? Так спрашивается на кой черт я ввязался в эту игру?
Признаюсь, я с нетерпением ждал на следующий день прихода Ксении. Более того, я готовился к нему. И не только тем, что коротко постригся, не только тем, что написал тезисы своего выступления на телевидении, затратив на это почти три часа; не менее тщательно я обдумывал и предстоящий разговор с молодой женщиной. Почему-то мне казалось, что от его исхода будет многие зависеть, каким путем будут развиваться наши дальнейшие отношения. И вот этот час настал.
На этот раз Ксения пришла не в короткой юбке, а в брюках. Не знаю, специально ли она сменила свой туалет, заметив, что я пялюсь на ее красивые стройные ноги или просто она решила без всяких задних мыслей поменять наряд. Она села за стол, показывая всем своим видом, что настроена на серьезную и исключительно деловую работу.
