– Силы слишком неравны. Мы еще не готовы к битве. У нас есть сведения, что милиция получила распоряжение не вмешиваться в то, что будет происходить; если будут вызовы, приезжать с опозданием. Мы остались одни против всей этой криминальной оравы.
– У нас еще есть время, надо мобилизовать всех, кого сможем. Послушай, Олег, если город увидит, что мы бессильны им воспрепятствовать, то завтра никто не станет голосовать за нас. Кому нужна власть, которая ни на что не способна. Именно на это и делает ставку Григор. Разве ты не понимаешь?
– Я-то понимаю, но Вознесенский дал категорическую команду – не высовываться.
– Ты можешь не высовываться, а я высунусь.
– Он мой шеф, я не могу его ослушаться.
– А я тебя и не заставляю. – Я направился к телефону.
– Что ты собираешься делать?
– Звонить всем, кто сможет прийти мне на помощь.
– Ты сумасшедший.
– А кто не сумасшедший. Ты знаешь таких? – Я взял трубку.
– Подожди, – остановил Олег меня, – давай пошевелим мозгами.
– Давай, но времени очень мало.
– Я знаю, – раздраженно буркнул он.
Мы сели за стол.
– Мы не сможем перекрыть весь город.
– Значит, надо сосредоточить силы где-то в одном месте.
– Как ты думаешь, где они нанесут главный удар?
Я задумался.
– Кажется, я знаю. Если тебе нужно позарез сорвать выборы, что ты сделаешь для этого?
Олег хлопнул себя по голове.
– Как я сам до этого не допер? Я – полный идиот. Конечно, они попытаются забраться в помещение избирательной комиссии и уничтожить все списки избирателей. Нет списков, нет – выборов. А составить новые списки – на это, наверное, уйдет несколько месяцев.
– Думаю, так все и произойдет. И все же мы не можем сосредоточивать все силы в одном месте и оставить весь остальной город без защиты. – Я подошел к телефону и стал звонить. Мой разговор с Анатолием длился всего несколько минут. – Он сейчас приедет, – сказал я Олегу. – Думай, кого еще мы можем позвать?
– Можно попробовать поговорить с Куцем.
– Это тот, у кого мебельный комбинат. Но до сих пор он не шел с нами на контакт.
– Не шел, но насколько мне известно у него нет ничего с общего с мафией.
– Ладно, попробуем поговорить. А сейчас с минуту на минут придет Анатолий. Может, он что-нибудь подскажет.
Анатолий появился минут через пятнадцать минут. Он приехал прямо со службы в рясе, и я поймал себя на том, что пока так и не привык видеть его в этой своеобразной униформе. Мы коротко рассказали ему о том, что должно случиться сегодня ночью.
– Вот я о чем подумал, – сказал я, – ты долгие годы работал в милиции. Должен же в ней оставаться хоть кто-то, кого они не купили. Даже в чумной бараке можно отыскать несколько здоровых людей.
Анатолий задумался.
– Есть один начальник отделения в Приречном районе. Клочков жутко его ненавидит, потому что его никак не могли подкупить. Его не раз хотели снять с этой должности, но не решались, так как у него всегда были лучшие показатели. Между прочим это единственный район в городе, где нет постоянных бандитских групп, он им не позволяет там укорениться. Надеюсь, что он не изменился. По крайней мере я ничего такого о нем не слышал.
– Тогда звони ему немедленно, пусть приезжает сюда.
Разговор Анатолия с начальником отделения оказался непростым и занял минут десять.
– Он едет, – сказал Анатолий, положив трубку.
Мы молча сидели в тревожном ожидании. Дверь отворилась, и охранник ввел средних лет мужчину в форме старшего лейтенанта милиции, невысокого роста и полного. Он явно не отличался ни физической силой, ни выносливостью. Невольно я почувствовал разочарование.
– Знакомьтесь, – сказал Анатолий, – вот это тот самый Иван Ермохин.
Мы пожали друг другу руки.
– Я давно хотел с вами познакомиться, – сказал милиционер.
– Что же мешало?
– У меня было опасение, что вы мне не поверите.
Я задумчиво посмотрел на него.
– Вообще-то вы не далеки от истины. Но коли мы уж встретились, да еще в такой день, то стоит нам поговорить.
– Не возражаю.
– Пиво хотите? – предложил я, видя, что старшего лейтенанта мучит жара.
– Вот пиво с удовольствием. Каюсь, люблю пивком побаловаться.
Я достал из холодильника несколько банок с пивом. Ермохин ловко открыл одну из них и отпил.
– Как же вы уживаетесь со своим шефом, Клочковым? – спросил я.
– Не просто, – усмехнулся Ермохин. – Он много раз пытался меня сместить, да больно у меня уж показатели хорошие на фоне других. Ни у кого в городе таких нет. Но ненавидит он меня люто. Мстит, как может. Звездочек на погоны не дает, я по возрасту уже в майорах должен ходить, а вот какой год в старлеях застрял. Вы не думайте, что вся милиция поголовно на них работает. Есть и честные ребята. Правда не так их и много, я свое отделение по всему городу собирал. Зато во всех уверен, что никто из них не продался им. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Понять не сложно. Вам известно, что должно случится сегодня?
– Весь город только об этом и говорит.
– Мы не можем допустить бандитского шабаша.
– У нас в районе ничего такого не будет, они даже соваться к нам не станут.
– Если в одном месте их будет меньше, значит в другом их будет больше. Закон математики. Вы согласны действовать с нами вместе?
Ермохин несколько секунд размышлял.
– О чем вопрос.
– Вы сумеете обеспечить безопасность не только в районе действия вашего отделения, но еще нескольких соседних районов?
– Постараемся.
– Если вы сделаете это, то это облегчит нашу задачу.
– Наши позывные сегодня будут «Волна». Держите с нами связь. – Ермохин сделал последний, но затянувшийся глоток из банки и встал. – Я рад, что мы наконец встретились.
– Я тоже, вы даже не представляете, как вы меня обнадежили. Откровенно говоря, я опасался родной милиции даже больше, чем бандитов. От них хоть отбиться можно, а за сопротивление блюстителю порядка сами знаете, что бывает. И я вам обещаю, что добьюсь, что Клочкова снимут.
– Хорошо бы.
Ермохин ушел. Я повернулся к Олегу.
– Ну как впечатление? Ему можно верить?
– Ты же уже поверил. Будем надеяться, что он не подведет.
– Не волнуйтесь, все будет нормально, – заверил Анатолий.
– Теперь поедем к Куцу на комбинат, – сказал я Олегу.
