Арсен покачал головой.
– Бессмысленно презирать себя, презрение к себе – удел слабых. Когда ты презираешь себя, то на самом деле себе потворствуешь. Тот, кто презирает себя, никогда не преодолеть собственную слабость.
Анжелика удивленно взглянула на тренера. То, что он ей сказал, было для нее неожиданно. В таком ключе она не думала о себе и о том, что с ней сейчас происходило.
– Что же делать? – растеряно пробормотала она.
– Переодевайся и иди на ковер, – приказал Арсен. – Надеюсь, ты взяла с собой форму?
– Да.
Такой тяжелой тренировки у нее еще не было. И через много лет, возвращаюсь в памяти к ней, она удивлялась, как сумела выдержать эти нагрузки, это на грани жестокого обращения с собой.
– Ты готова к бою? – спросил ее Арсен после разминки.
– Да, – не слишком уверенно ответила она. После того, что случилось вчера, она уже не знала, к чему она готова, а к чему нет. Ее уверенность в знании самой себя было сильно поколеблено, и она пребывала на просторах какого-то зыбкого пространства, где уже не существует ничего прочного и ясного.
– Предупреждаю, это будет не тренировочный, а настоящий бой. Может быть, очень больно. У тебя еще есть возможность отказаться.
– Я согласна.
– Хорошо. Начинаем.
Арсен приблизился к ней. Анжелика настороженно следила за каждым его движением. И все же пропустила момент, когда его нога резко оторвалась от пола и устремилась прямо к ее подбородку.
Удар был такой силы, что она отлетела на несколько метров. Анжелика почувствовала, как почти мгновенно омертвела скула. Ей захотелось немедленно броситься в ответную в атаку, но усилием воли подавила этот импульс. Для того ее соперник и нанес такой удар, чтобы у нее он бы и возник. На память ей пришло поучение Арсена: следует не просто атаковать противника, а атаковать таким образом, чтобы у него возникли бы такие эмоции, которые сделают его безрассудным, а значит уязвимым.
Дабы окончательно прийти в себя, Анжелика держалась на расстояние от Арсена, стараясь не подпускать его к себе. Но она знала многие его повадки и потому была уверенна, что он ищет момент для нападения. Но как бы она не была бдительна, снова пропустила момент атаки, настолько произошло все быстро. Арсен внезапно нырнул вниз, подкатился под ее ноги и резким ударом стопы буквально подкосил ее, как серп сноп. Анжелика кулем упала на татами. Несколько секунд она была абсолютно беззащитна, и если бы тренер захотел он мог бы сделать с ней все, что угодно. Но он спокойно отошел в сторону, дожидаясь, когда она поднимется.
Анжелика окончательно поняла, что пассивная тактика боя обрекает ее на полное поражение. Нужно идти в наступление, но не безоглядно, а искать свой шанс для результативной атаки.
Выставив вперед ногу, она сделала несколько шагов вперед, пытаясь одновременно достать его лицо стопой. Но Арсен всякий раз невозмутимо уклонялся. Внезапно ей показалось, что он на какой-то миг потерял равновесие. Не воспользоваться таким шансом было бы просто непростительно.
Анжелика сделала быстрый выпад вперед и что есть силы выбросила ногу в сторону Арсена. И поняла, что угодила в ловушку. Арсен поймал ее стопу и заломил назад.
Боль была такой острой, что она закричала. Арсен же спокойно толкнул ее вперед, и она снова распласталась на ковре.
Анжелика знала за собой черту: если проигрывала, то самолюбие начинало брыкаться столь сильно, что она теряла всякое душевное равновесие. Несмотря на боль в ноге, она буквально прыгнула на тренера и получила удар кулаком в живот. Дыхание сперлось, она села на ковер, жадно глотая ртом воздух. И тут же получила еще один удар в плечо. Она упала, не пытаясь больше подняться. Поражение было полное.
Анжелика лежала на татами почти в полной прострации. Слезы застилали ее глаза прочнее любой повязки, и она ничего не видела вокруг себя. Она вдруг почувствовала себя маленькой и беззащитной, как девочка, которая потерялась в толпе. Это был полный крах, крах легенды о самой себе, которую она некогда сочинила и которую столь бережно оберегала от любых сомнений и покушений на правдивость. Но оказывается все это не более чем самообман, наивный, как ложь ребенка. А на самом деле, она всего лишь глупая, самонадеянная девица, которая лишь пригодна на то, чтобы быть игрушкой в чужих руках. И не важно происходит ли это в реальной жизни или во время тренировочного боя – результат повсюду один.
– Анжелика, у вас ничего не болит? – вдруг услышала она рядом с собой голос. Но это был не голос Арсена.
Не без труда, она подняла голову, смахнула с ресниц слезы и увидела, что рядом с ней присел на корточки Волин. Уж лучше бы она продолжала лежать, не замечая, что творится вокруг. Выходит, он все это время наблюдал за поединком и был свидетелем ее позора. Такого она не переживет.
Анжелика снова заплакала. Ей было стыдно, но сдержать слезы она не могла, они сочились из глаз абсолютно непроизвольно.
– Не плачьте, – мягко произнес Вольпин, – вы отлично держались.
Это была ложь во спасение, и от этого Анжелике стало еще горше. Она не сможет больше никогда смотреть ему в глаза.
– Вставайте, а я вам помогу, – предложил он.
– Я сама.
Она встала, огляделась и к своему удивлению не обнаружила Арсена.
– А где Арсен?
– Не знаю, наверное, в тренерской. Или ушел домой. Сегодня он свое дело сделал. – На губах Вольпина промелькнула едва заметная улыбка. – Собирайтесь, а я вас подожду.
Они молча ехали по вечернему городу. Анжелика почему-то старалась не смотреть на Вольпина. Обычно она не испытывала большого смущения при общении с ним, но сейчас все было как-то по-другому. Она чувствовала какую-то детскую застенчивость. Происходило что-то странное, она ловила себя на том, что потеряла ту нить, на которую все последние дни нанизывались происходящие события. Вот и сейчас она не знала, почему он вдруг пришел на тренировку, куда и зачем везет ее сейчас, что будет дальше? Хотя интуиция подсказывала ей, что на этом сегодняшние события еще не завершились и что-то должно еще произойти.
Они остановились возле дома. Анжелика узнала его; здесь жил Волин. Не дожидаясь его приглашения, вышла из автомобиля. И сразу же невольно поежилась, так как на улице оказалось очень холодно.
– Холодно, – участливо спросил Волин, подходя к ней.
– Да. А я легко оделась.
– Сегодня ночью обещали сильное похолодание? Вы разве не слышали?
– Нет. Мне было не до погоды.
– Это я могу понять, – улыбнулся Волин. – Пойдемте в дом.
В квартире было уютно и тепло, так как негромко урча работал кондиционер, который согревал воздух.
Вольпин первым делом налил ей коньяк.
– Это вас согреет, – протянул он ей бокал.
Она выпила одним глотком.
