Анжелика, чтобы не раздражаться, решила пока больше с ним не говорить. Следующим на очереди был Оливер Кроули. Он тоже был связан и лежал в некотором отдалении от Хасана и профессора.
– Пожалуйста, прекрасная Анжелика, развяжите меня, – попросил он. – У меня затекли руки и ноги, я их совершенно не чувствую.
Анжелика несколько секунд колебалась, затем перерезала путы. Но только те, что стягивали ноги. Руки она оставила связанными. На всякий случай.
– А руки, – протянул он их ей.
– Нет, – решительно проговорила Анжелика. – Так я буду чувствовать себя спокойней. – Я хочу знать, что вы тут делали?
– Зачем это вам?
– Женское любопытство.
– А вы не можете его проявить по отношению к чему-нибудь другому?
– У меня женское любопытство по отношению к вам и к вашим, как всегда, грязным делам. Мой вам совет: говорите. Так будет лучше для вас.
– Никогда я не понимал, чего вы добиваетесь, Анжелика. Вы так прекрасны, так живите жизнью прекрасной женщины. Все самые достойные мужчины мира у вас ног. Хотите, я познакомлю вас с младшим сынок королевы. Мы с ним накоротке. Я знаю его характер, он без памяти влюбится в вас сию же минуту.
– Мне глубоко наплевать, понимаете ли вы смысл моих поступков или нет. Я хочу знать лишь одно: что вы тут делали, кто вас сюда направил? Вы же отлично знаете, что тут готовилось грандиозное преступление.
– Серьезные преступления сегодня готовятся во многих, самых разных местах.
– Мы вас захватили в этом месте. Так что давайте поговорим о том, что происходило здесь.
– Понятие не имею.
– Хорошо, но объясните, почему вы оказались в этом дворце, так далеко от своего уютного особняка в Лондоне?
– Разве не понятно, я приехал делать тут деньги.
– В районе, где заправляет один из самых кровавых террористов.
– А деньги, прекрасная Анжелика, ничем и никогда не пахнут. Даже кровью. Вы же, как мой коллега по бизнесу, это знаете не хуже меня.
– Ошибаетесь, деньги, заработанные на крови, пахнут всегда отвратительно.
– По-видимому, в этом заключается различие между английским и русским обаянием.
– Английское и русское обаяние тут ни причем, просто есть люди, которые не желают иметь никаких представлений о порядочности и морали.
– И такие люди есть, – спокойно согласился Кроули. – Каких только на свете не бывает людей. – В его голосе прозвучала откровенная насмешка.
– Хватит, давайте перейдемте к делу. Что вы тут делали?
– Ничего особенного, изучал возможности вложения капиталов в этот район.
– И вы хотите, чтобы я вам бы поверила? Здесь, где идет война, где правит человек, за голову которого обещана большая награда.
– Да, именно так. Разве вы не знаете, что есть люди, готовые рискнуть. А тут в горах есть залежи важных минералов.
– И кто эти люди, готовые рискнуть?
– Сожалею, но сообщать их имена они меня не уполномочили.
– Хорошо, не сообщайте, но когда мы отсюда вырвемся, я вам обещаю, что сообщу английским властям о том, в каком замечательном месте мы вас отловили. И путь уж они разбираются, какие инвестиции вы хотите тут сделать. Насколько мне известно, ваше правительство ведет бескомпромиссную борьбу с террористами. Я думаю, вам будет, что ему поведать.
Она увидела, как побледнел банкир.
– С вашей стороны так поступать неблагородно.
– Мне кажется, что благородство – эта тема, о которой не вам судить. Я вас предупредила, а вы уж сами решайте.
Анжелика отошла от Кроули. Сейчас ее занимал другой вопрос, она думала об оставленном в доме американце. Он еще слаб и не может долго пребывать в одиночестве. Да и вообще, кто знает, что с ним может случиться. А если в дом кто-то забредет?
Она подошла к Рамзану. После гибели Джамаля некому было переводить, и потому их общение было теперь весьма затруднительным. Но ему обязательно нужно объяснить, что американца нельзя оставлять одного там.
Впрочем, он быстро понял, что она хочет. Он округлил от ужаса глаза и показал на улицу, намекая на то, какая их там поджидает опасность. Но это Анжелика понимала и без него. Но она настаивала на том, что необходимо идти за американцем.
Они перепирались таким образом не меньше пятнадцати минут. При этом их основным способом общения являлись руки, а так же немногие знакомые всем интернациональные слова. Все с любопытством следили за этой пантомимой. Наконец Рамзан согласился. Они только решили, что отправятся за капитаном утром. Сейчас бы их появление на улице сразу же привлекло всеобщее внимание.
Анжелика наконец-то прилегла отдохнуть рядом с Мамонтовым.
– Ты очень рискуешь, идя за американцем, – сказал он.
– Я понимаю, но пока он там, у меня сердце не на месте. Я так потеряла Джамаля.
– Но Джамаль ты знала давно. А американца – совсем недавно.
– Пойми, я спасла его, и хочу довести это дело до конца. Иначе я никогда себе не прощу, что могла ему помочь, а не помогла.
– Хорошо, путь так. Но я пойду вместо тебя.
– Валера, ты меня знаешь, я предпочитаю начатые мною дела сама доводить до конца. И давай больше не будем об этом спорить. Я жутко хочу спать.
Утром Рамзан снова попытался отговорить ее от этого опасного шага. Молодой человек, безусловно, обладал неплохими артистическими способностями, и пантомима получилась весьма выразительной. Но Анжелика была непреклонна, несмотря на то, что очень ясно понимала, какая опасность им грозит. Но она давно знала эту в себе черту, периодически на нее находит такое упрямство, что ей легче сунуть голову в петлю, чем отказаться от своей затеи.
Они вышли из дома. И впервые Анжелика радовалась, что идет в парандже, которая надежно защищало ее от любопытных взглядов. А смотреть было кому. Она еще не видела на улицах города такого количества вооруженных людей. Судя по всему, была объявлена всеобщая тревога, и поиск напавших на Старый дворец шел очень интенсивно.
Анжелика, вспомнив недавние уроки, точно копировала походку восточной женщины. Город был небольшой, и они добрались до нужного дома минут за двадцать.
Она боялась, что они не найдут американца. Но тот мирно спал и даже слегка похрапывал. У нее отлегло от сердца, к этому спасенному благодаря ее настойчивости человеку она испытывала в какой-то степени материнское чувство.
Она разбудила его. Тот не скрывал огромной радости при виде ее. Анжелика объяснила ему, что им надо немедленно уходить. Рамзан добавил свои аргументы по пуштунски. И тут произошло приятное событие, выяснилось, что Эндрю хорошо говорит на этом языке.
– Я же учился на факультете восточных языков, – пояснил он в ответ на вопрос Анжелике. – Поэтому меня и послали в Афганистан.
