Это было чисто светское мероприятие. Гости бродили по залам с бокалами в руках. На первый взгляд, это смахивало на броуновское движение, но Анжелика вскоре обнаружила, что на самом деле это далеко не так, это движение было вполне упорядочным. Постоянно возникали дуэты и трио, реже квинтеты, которые начинали что-то оживленно между собой обсуждать.
Но Анжелику из всей этой публики интересовало поведение только двоих человек: Эванса и Смолина, присутствие которого она тоже быстро обнаружила. Довольно долго они не пересекались, и она уже стала думать, что они так и не сойдутся. И даже пропустила тот момент, когда эти люди встретились.
Они стояли на виду у всех, держа бокалы в руках и о чем-то разговаривали. При этом улыбались. Вернее, улыбался больше Смолин, Эванс выглядел серьезно. Впрочем, Анжелика предположила, что такое выражение лица он сохраняет при любых обстоятельствах. Или почти любых.
Их разговор длился не более минут пяти, затем они, откланявшись, разошлись. Со стороны это казалось случайной, ни к чему не обязывающей встречей двух людей, волей случая оказавшись в одном помещении. Но Анжелика шестым чувством ощущала, что это не так, что за эти несколько минут беседы они сумели о чем-то договориться важном. Она заметила, что когда Смолин отошел от своего собеседника, его лицо отразило удовлетворение. Это выражение держалось считанные мгновения, но она успела зафиксировать это выражение.
Анжелика обнаружила, что с каждой секундной она привлекает все большее внимание. В собравшейся кампании женщины находились в явном меньшинстве, а она особенно ярко выделялась на этом фоне. Несколько мужчин попытались с ней заговорить, но Анжелику они в данный момент не интересовали, ее цель был только Эванс. Но он вел себя как-то отчужденно, почти ни с кем не общался, отпивал маленькими глотками из стакана, на обращения отвечал односложно, но зато внимательно рассматривал присутствующих. Один раз она поймала на себе его взгляд, но он, подобно солнечному зайчику, лишь скользнул по ней и ушел в сторону. Анжелика вдруг подумала о том, что если с ним она сейчас не познакомится, то все ее усилия и принесенные жертвы, дабы тут оказаться, окажутся напрасными. Конечно, можно было бы заняться Олегом Смолиным, но она рассудила, что с ним ей будет легче завязать контакты, нежели с американцем. Все же тот свой.
Время шло, а ситуация, при которой она бы могла войти в контакт с Эвансом, все не возникала. Нужно идти на абордаж, иного выхода нет, подумала Анжелика. Как он воспримет ее настойчивость, не поставит ли на место?
Анжелика взяла с подноса официанта бокал вина, даже не посмотрев, что берет, и направилась к Эвансу. Давно она так не волновалась.
Она подошла к нему почти вплотную.
«Небытие не причастно бытию, бытие небытию не причастно;
Граница того и другого ясна для постигших правду»
– негромко, так, чтобы ее слышал бы только Эванс, процитировала Анжелика.
Несколько мгновений он молча смотрел на нее. Но на его лице она тщетно искала выражения удивления.
«Не уничтожимо то, чем этот мир распростерт; постигни;
Непреходящее уничтожимым сделать никто не может»,
– ответил Эванс. – Зачем вы процитировали Бхагавадгиту? – спросил он. Его глаза смотрели на нее так, словно бы пытались считать из головы Анжелики ее мысли.
– Чтобы с вами познакомиться, – честно ответила она.
– А зачем вы хотите со мной познакомиться? И почему вы выбрали такой странный способ?
– Сколько вопросов сразу. Отвечаю по порядку. Я журналистка из Австралии, мое имя Арабелла Бишоп. Почему использовала Бхагавадгиту? Я знаю, что вы интересуетесь этим произведением. Я – тоже. Чем не повод для знакомства?
– Вы журналистка. Но этот прием не предназначен для журналистов? Как вы попали сюда? И откуда вы знаете, что интересуюсь Бхагавадгитой?
– Опять много вопросов. К сожалению, ни на один из них не могу ответить. То и другое является моими профессиональными секретами.
Несколько секунд Эванс о чем-то напряженно размышлял.
– Тогда ответите, почему вы хотите познакомиться именно со мной? Народу тут достаточно.
– Потому что вы вызываете во мне повышенный интерес.
– И с чем он связан?
– Я пыталась собрать о вас сведения. И никто ничего не мог сказать. Вас окружает ореол таинственности. А я не только женщина, но и журналистка, то есть вдвойне любопытная.
– А то, что я увлекаюсь Бхагавадгитой, вам стало известно во время сбора обо мне информации?
– Именно так.
– Ну а кто вам это сообщил, вы, разумеется, не скажите.
– Разумеется. Вы не выдаете свои тайны, я – свои.
«Здесь не гибнет усилье, здесь нет извращенья;
Даже малая доля этой дхармы от великого горя спасает»
– вдруг снова процитировал Эванс.
«Решительно эта мысль, целостна, радость Куру;
А нерешительных мысли нескончаемы, многоветвисты»
– продолжила Анжелика. – Если хотите, можете меня еще раз проверить. Я не готовилась к встрече с вами, зубря ваше любимое произведение. Я действительно люблю Бхагавадгиту и индийскую философию.
– Странное увлечение для женщины.
– Меня пристрастил к ней муж.
– Он тут с вами?
– Нет, он пропал, когда мы с ним были в Афганистане.
– Сочувствую.
– Я надеюсь его найти.
– Это вполне вероятно, учитывая ваши возможности. Я чувствую, вы необычная женщина.
– Очень необычная, – подтвердила Анжелика. – Вы и представить себе не можете, насколько я необычная.
– Вы хотите заинтересовать меня собой.
– Очень хочу. Вы не пожалеете.
– Предположим, я вами заинтересуюсь. А что хотите получить вы?
– Ничего.
– Ничего?
– Вы удивлены. Меня вы интересуете, как человек. Разве этого не достаточно. Но, может быть, вы что-то расскажете мне интересное о конференции, объясните то, чего я не пойму.
– Вы хотите, чтобы я вам поверил?
– Я хочу, чтобы вы позволили мне доказать честность моих намерений. Мой муж приучил меня смотреть на жизнь, без всяких предубеждений, во всем искать высший божественный смысл. Все, что происходит, ведет к некой конечной цели, которая одновременно является и целью изначальной. Различие между ними целиком иллюзорно. Таков мировой кругооборот, тот же, кто этого не понимает, обречен на бесконечное движение по замкнутому кругу, на бесчисленное число перерождений. Мне кажется, вы из тех, кто понимает, что его нужно разорвать, вы видите не только сами явления, но и то, что скрывается за ними, что движет ими. Именно это привлекает меня в вас.
– Вы очень необычная журналистка, – задумчиво проговорил Эванс. – Неужели ваши статьи такие же, как то, что вы говорите.
