Выходит это вино – мне ровесник, подумала Анжелика. На мгновение ей стало грустно. Впрочем, сейчас был не тот момент, чтобы комплексовать по поводу быстро бегущих лет и уходящей молодости.
– Прекрасно, – одобрила Анжелика. – Выпью с удовольствием за наше знакомство. Надеюсь, оно будет долгим и приятным.
– Я в этом просто уверен, – даже излишне горячо отозвался Саммерс. – Знаете, Арабелла, – если я был бы султан, то отдал бы за вас любой калым. Такой красавицы, как вы, я еще не встречал. Вот не представлял, что в Австралии живут такие красивые женщины. Непременно отправлюсь туда в отпуск, чтобы полюбоваться на них. Скажите, только честно, там много еще таких, как вы?
– Каждая вторая, – засмеялась Анжелика. На самом же деле ей было не совсем до смеха, тема разговора ее никак не могла устроить. Этот Саммерс явно настроен на то, чтобы говорить исключительно о женщинах, но она-то приехала сюда совсем с другой целью. И надо как-то незаметно перевести разговор на иную тропинку.
– Не может быть, – не поверил Саммерс. – Вы меня разыгрываете.
– А вы поезжайте и сами убедитесь.
– Непременно так и поступлю. Но сегодня мне достаточно одной австралийки. Вы такая красивая женщина, зачем вам сдалась эта скучная конференция. Достаточно вам сказать одно слово, да к чему слово, одного жеста вполне хватит – и вы будете иметь все, что только пожелаете.
– Так просто, – усомнилась Анжелика. – Вы преувеличиваете значение в нашем мире красоты. Я не раз убеждалась, что на самом деле в жизни существуют гораздо более могущественные силы и интересы.
– Вы правы, – как-то безрадостно согласился Саммерс. – Но вы даже не представляете, как хочется обо всем забыть, когда находишься рядом с вами.
– Но это я как раз очень хорошо представляю, – не сдержавшись, выпустила шпильку Анжелика.
Саммерс удивленно посмотрел на нее.
– Вот вы какая, вам палец в рот не клади.
– Я же журналистка, и в мою задачу входит откусывать те пальцы, которые оказываются у меня во рту.
Саммерс принужденно засмеялся.
– Это звучит почти как угроза.
– А это в какой-то степени и есть угроза. Разумеется, к вам она не относится. Вы мне внушаете большое доверие. К тому же вы брат Эндрю. Но, согласитесь, каждый человек должен как-то обороняться. А вы же с вашим знанием жизни понимаете, что мне приходится это делать постоянно. На самом деле, в красоте гораздо больше неудобств, чем многие себе это представляют.
– Но преимуществ все же неизмеримо больше. И вы в этом меня никогда не переубедите, австралийская Афродита.
– И не собираюсь. А давайте проверим, так ли это?
– И каким же образом?
– Надеюсь, вы не забыли мою просьбу помочь мне работать на конференции.
На лицо Саммерса набежала тень, эта тема, по крайней мере, сейчас интересовала его меньше всего.
– Конечно, не забыл, я сделаю все, что могу. Какой ужас иметь дело с современными женщинами, такое ощущение, что мы с ними поменялись ролями. Тебе хочется говорить о любви и красоте, а они вместо этого предпочитают говорить о политике и экономике.
– Что поделать, я зарабатываю на жизнь собственным трудом. Вот и вынуждена думать в первую очередь о таких вещах.
– Но не понимаю, зачем вам зарабатывать на жизнь своим трудом, для вас – это не проблема жить без всяких забот. Вы же понимаете меня.
– Понять вас не трудно, только такая жизнь, о которой вы говорите, не предполагает свободы. А для меня это самое важное. Деньги не стоят зависимости.
– Даже очень большие деньги? – явно не поверил он.
– Любые, – подтвердила Анжелика.
Она увидела, что ее слова привели Саммерса в некоторое замешательство, он явно не знал, что дальше делать и говорить. Возникало ощущение, что он столкнулся с загадкой, разгадать, которую не в силах. Кажется, она немного перестаралась, отметила про себя Анжелика, эти слова предназначены для другого человека, более тонкого и умного, чем ее нынешний собеседник. Саммерс же привык все оценивать исключительно в звонкой монете, включая свободу. Если она и дальше будет продолжать в том же духе, он ее просто испугается и ничем не поможет. Пора менять тактику.
– У вас какое-то необычное мышление, – неожиданно произнес Саммерс, – как будто бы вы прилетели сюда из другого мира.
– Может быть, с другой планеты? – улыбнулась Анжелика.
– А что, совсем не исключено, – даже чему-то обрадовался он. – Вы – инопланетянка.
– Надеюсь, эта будет нашей тайной, которую вы станете свято хранить.
Они оба рассмеялись, как бы показывая друг другу, что понимают юмор данной ситуации.
Сейчас пора становиться соблазнительной. Иначе вечер пройдет в пустую, и она не добьется от него того, что необходимо, решила Анжелика.
Она улыбнулась одной из своей самой соблазнительных улыбок.
– Я действительно люблю свободу, но свобода позволяет мне многое делать, – сказала она.
– Например, – мгновенно почуяв запах жареного, наклонился к ней Саммерс.
– Например, отдаваться своим чувствам, желаниям, как только они возникают. И здесь очень многое зависит от мужчины.
– Готов сделать все от себя зависящее, – пообещал Саммерс, даже не скрывая своего вожделения.
– Вы знаете, что мне надо.
– Все, что от меня зависит.
Анжелика слегка наклонилась к нему и посмотрела ему в глаза.
– Я хочу познакомиться с Роджером Эвансом, – тихо произнесла она.
Что-то мгновенно изменилось в его лице, какая-то тень упала на него.
– Почему именно с ним?
– Я кое-что слышала о нем, говорят, что это очень загадочный человек. А я обожаю загадки. Без них было бы ужасно скучно.
Саммерс вместо ответа налил себе в бокал вина. При этом он так был поглощен своими мыслями, что не сразу обнаружил свою оплошность.
– Прошу прощение. – Он плеснул вина в бокал Анжелике. – Мы с ним не очень хорошо знакомы.
– Но все же знакомы.
– Да. – Его голос прозвучал как-то неопределенно. – Честью иметь близкое знакомство с этим человеком могут похвастаться очень немногие. Он очень скрытный. Никто точно не знает, чем он занят в министерстве финансов и вообще, зачем там оказался. Никто не умеет так держать дистанцию, как он.
– Тем интересней будет преодолеть эту дистанцию.
Саммерс посмотрел на Анжелику.
– Говорят, что женщины его не интересуют.
– Это вызывает во мне еще большее любопытство.
– Но, насколько я знаю, в этом плане мужчины его интересуют еще меньше.
– Мне это нравится все больше и больше. Человек, которого не интересуют ни мужчины, ни женщины. Возникает вопрос, кто же его интересуют?
