– Он Галкин, и я Галкин, – жаловался он Алешке. – Он человек не бедный, и я человек богатый. Он остроумный, и я тоже. А вот посмотри: его все знают, и уважают, и аплодируют. А меня никто не любит. Я построил такой же замок, как и он. Ну, немного поменьше – места не хватило. В его замке, наверное, каждый вечер собираются всякие знаменитости и звезды, а у меня, кроме моих Гавриков, никогда никого нет. А ведь мне есть чем похвалиться! Столько редкостей и ценностей собрал – и сижу среди них как дурак со скучной мордой. Справедливо?
Алешка, уплетая «пироженные и морожные», слушал его с сочувствием и вежливо поддакивал, а про себя думал: а за что тебя уважать, такого жулика? За что тебя любить? За то, что обманываешь и грабишь людей? Тот Галкин хоть доставляет людям удовольствие и радость своими выступлениями, а ты – одни неприятности и всякие беды. И никому никогда не сделал никакого добра. Только себе, любимому.
В то же время Алешка щедро делился с ним «добытой информацией». Добывал он ее обычно перед сном, лежа под одеялом. Что он там такое плел, объясню на одном примере.
– Я, Дим, подсказал ему, где наш папа. Но он почему-то не обрадовался.
– И где наш папа?
– На Давнем Востоке! Я ему даже показал. Я говорю: если вот так встать, то перед вами Средиземноморское море, а справа или слева от него Давний Восток.
Или Дальний Восторг. Мне даже немножко жалко стало этого Шульца. И так его никто не любит. Какой уж тут Давний Восток, справа или слева от Средиземноморского моря.
В общем, они почти подружились. Но эта дружба прервалась неожиданным образом…
Мы едва дождались нужного часа, когда Шульц приедет проверять свои награбленные сокровища в холодное подземелье.
Пообщались с обоими Акимычами, угостились парным молочком – как раз пришли из Пеньков женщины на дневную дойку, потрепались с охранником Геной и, завидев на краю поля знакомый внедорожник, залегли в канавке. Словом, заняли лучшие места в партере.
Шульц, поигрывая найденным брелочком, подошел к объекту и ненадолго исчез в его недрах. И очень скоро вылетел из них, как скворец из скворечника. Разве что молча. И помчался, подпрыгивая, к машине.
– Кто это его укусил? – с недоумением спросил дядя Гена.
– Крыса.
– В том краю крысы не водятся, им там жрать нечего.
– Ну, значит, лягушка, – безмятежно предположил Алешка, злорадно глядя, как удаляется в панике, пыля своей фирменной резиной, внедорожник жулика Шульца.
Мне, конечно, тоже очень хотелось узнать, кто «укусил» Шульца, но я знал, что раньше времени Алешка свой секрет не раскроет. Он любит эффекты. И они ему удаются.
– Пошли домой? – спросил я.
– Подожди. Сейчас второе отделение начнется.
Он оказался прав – началось. Приехали еще три машины, остановились поодаль. Из них вышли несколько человек, один даже в офицерской фуражке. И потихоньку пошли в направлении подземелья. Долго мялись на краю фундамента, потом по очереди исчезли внизу. Шульц остался возле машины.
Группа товарищей очень быстро вернулась к машинам. Гораздо быстрее и охотнее, чем уходила от них. Там начался базар. Громкие голоса, размахивание руками, хлопанье дверцами. Громче всех разорялся Шульц. Он орал на всех, что ему нужно уезжать – а с чем он поедет? С пустыми руками его не ждут. Он никому не нужен с пустыми руками.
– А в спину мне, – орал он, – ментовские волки дышат!
Это точно. Да еще и дети Шерлока Холмса шкодят.
Наконец они все разъехались. Наверное, за подмогой. И мы тоже пошли домой, где нас ждал небольшой сюрприз: мама собралась в Москву по какому-то срочному и необходимому делу.
– Без меня на озеро не ходить! – Это она, собирая сумку, диктовала нам свои условия. – Питаться дома, по гостям не шляться. Завтра утром полить огород и прополоть сорняки. Повторить!
– Жесть! – сказал Алешка. – Полить озеро, прополоть гостей, питаться сорняками…
– Достаточно, – сказала мама. – Не забыть на ночь запереть дверь.
И она упорхнула.
Нам стало скучно. От скуки мы поработали в огороде. После нашей прополки на грядках не осталось ни одной травинки. Все грядки стали ровными, тусклого коричневого цвета. Он радовал глаз – такой порядок навели! Теперь можно идти поливать озеро.
Мимо замка Шульца мы прошли тихонько, не привлекая внимания его обитателей. Но удалось не совсем – из калитки вышла, как Алешка ее назвал, «подавальщица» Надя. Или Галя. Она была с большой сумкой, видно, в магазин собралась.
Увидев нас, подмигнула и кивнула. Что это значит, я не понял. И вообще – кто она? Наша или не наша?
Но что-то нас подтолкнуло, и мы, забыв про озеро, пошли за ней. Несколько раз девушка оборачивалась, и по ее лицу мы поняли, что угадали правильно.
Через какое-то время она чуть заметно взмахнула рукой и что-то уронила. Я наклонился – это был патрончик из-под губной помады – и уже был готов догнать девушку и вернуть ей потерю…
– Дурак! – прошипел мне в спину Алешка. Так прошипел, что я даже не обиделся – понял, что он прав.
Дома мы раскрыли патрончик – в нем была бумажка, свернутая в трубочку. Я развернул ее. Записка: «Не ночуйте сегодня дома».
Глава XII
Сто рублей и мыло на дорожку
Сейчас я расскажу о том, чего мы не знали…
В замке «Вампир» продолжалась паника. Сам Шульц и его соратники бандиты были в полной растерянности: сейф в глубоком подземелье оказался заминированным!
Кто это сделал? Когда? Зачем? Может быть, неизвестные решили таким образом добраться до денег? А что за неизвестные? Обманутые вкладчики? Это маловероятно. После расправы с комитетом протесты прекратились, люди обратились в суд – а это такая долгая волынка.
Шульц стал подозревать своих подельников. Все они знали, что он собрался уехать из страны, и все не без оснований подозревали, что денежки он прихватит с собой. Хотя, конечно, заверял, что никого не забудет и со всеми честно поделится.
Но как они смогли добраться до сейфа? Ключик был всего в одном экземпляре, Шульц не расставался с ним даже в туалете. Но он пропал! И он нашелся!
Тут один из Гавриков вдруг сказал:
– Шеф, кто вам его вернул?
– Да эти, Оболенские. Отпрыски полковника.
– Кто вам его вернул, тот его и спер.
Шульц задумался. Этот Гаврик был не глуп, раньше служил в милиции, откуда его поперли за «превышение должностных полномочий». Вообще-то ему грозил суд, но Шульцу удалось увести его от ответственности. Гаврик был не глуп и предан, к его мнению можно прислушаться.
– Говори дальше, – приказал Шульц.
– Как они увели у вас брелок, я не знаю. Да это и не важно. Важно, что они передали его кому-то из взрослых. Значит, здесь есть люди Оболенского. Может, даже среди нас. «Кротов» везде хватает.
