Вот и в тот раз, улегшись на пол возле дырки, мы с интересом прослушали ихнее оперативное совещание. Сейчас я вам его доложу.
Полпалы ч. Сергей Александрович, нам нужна ваша профессиональная помощь.
Пап а. Слушаю, Пал Палыч.
Полпалы ч. У нас в лаборатории произошло ЧП. Этой ночью, несмотря на усиленную охрану и меры предосторожности, в лабораторию проникли посторонние.
Пап а. Это серьезно.
Полпалы ч. Не очень серьезно. Это были обычные жулики. Охрана их задержала. Они пытались вытащить компьютер и телевизор.
Пап а. В компьютере были какие-нибудь секретные разработки?
Полпалы ч. Нет, что вы! Там были сведения общего справочного характера.
Пап а. Все равно мне это не нравится. Пал Палыч, вы – умудренный опытом человек и прекрасно понимаете, что часто очень серьезные действия маскируются банальными кражами.
Полпалы ч. Не беспокойтесь, их тщательно проверили. Обычное жулье, никаким образом с иностранными разведками не связанное. Но тем не менее мы весьма обеспокоены и хотели бы получить ваш совет. Подскажите, как нам реорганизовать охрану, чтобы исключить подобные случаи?
Пап а. Схема у вас с собой?
Полпалы ч. Конечно. Андрей Иванович, покажите схему. И поясните.
Андрей Иванови ч. Это план первого этажа, это – второго. Вот здесь указаны посты. Вот это камеры видеонаблюдения: наружные, второго этажа, первого, крыши.
Пап а. Как они проникли в здание?
Андрей Иванови ч. Вот здесь, через окно туалетной комнаты.
Пап а. Ну, ясно. Вот здесь, здесь и здесь у вас слепые зоны. Я бы посоветовал вот что…
И дальше папа заговорил о том, в чем мы уже ничего не понимали. Каким-то мудреным языком он заговорил. Но Андрей Иванович его понимал. Поблагодарил, и очень сердечно.
А потом пошел разговор о текущих научных делах. Мы все это тоже не очень понимали. Но все-таки кое о чем догадались. Эта лаборатория создавала для боевых вертолетов какой-то хитрый оптический прицел на основе «глазера». Ну, вы, наверное, знаете о лазерном прицеле, например, на пистолете. Он наводит на цель красную точку. Поймал этой точкой цель – и можно стрелять, не промахнешься.
А вот их прибор – он очень хитрый получается. Вот летит себе вертолет. Видит наземную цель, наводит свои ракеты и пулеметы – огонь! Но вертолет ведь летит, причем быстро, поэтому точно рассчитать прицеливание очень сложно, иногда даже невозможно. Особенно если цель тоже движется.
А наш сосед Полпалыч разработал такой прицел, который при наведении учитывает и скорость вертолета, и скорость движущейся по земле цели, и их направления. У него, у этого прицела, есть свой крохотный компьютер, который моментально все просчитывает и делает мгновенное упреждение. Все, цель не уйдет!
Прибор, конечно, очень сложный. Его еще надо здорово дорабатывать. А вражеская разведка, конечно, кое-что пронюхала и страшно заинтересовалась.
В общем, когда мы все это подслушали, нам, конечно, было интересно, но совершенно не нужно. И мы постепенно об этих чудесах забыли. А вот теперь вспомнили.
– Дим, твой объект, – сказал Алешка, – этот мистер. А мой – этот Слава. Я прямо переезжаю к ним, вхожу в доверие и все там разведаю.
– Больно ты там нужен!
– Ну, я им там как-нибудь помогать стану. Я им что-нибудь пропылесосю. Яичницу сварю…
– Супчику пожаришь. Это несерьезно, Леш.
– А что серьезно?
– Нужно узнать: что Славе нужно в лаборатории?
– Ему секреты нужны. Чертежи всякие.
– Секреты, Леш, там запираются в сейфах. Фиг он в них влезет.
– Ну, тогда он хочет подзорвать лабораторию. Чтобы никаких секретов не осталось. Ни нашим, ни вашим.
– Ничего он там не «подзорвет». Он туда со взрывчаткой не пройдет, ее на входе сразу приборы обнаружат. И, вообще, Леш, он – преподаватель литературы, ему никто ничего сложного не доверит, никакая Америка.
– Точно! Дим, он просто должен там что-то разведать. Он должен кому-то туда дорожку проложить. Я все понял!
Пожалуй, это так. Нормально все складывается.
– Нужно предупредить Полпалыча!
– Ничего не нужно предупредить! Наоборот. Нам надо в эту хитрую лабораторию заслать своего агента.
Во дает!
– И пусть он, Дим, за ним там приглядывает. И нам все докладывает.
– Липошку пошлем, – я чуть заметно, чтобы Лешка не обиделся, усмехнулся. – Через форточку?
Лешка нахмурился в раздумье и тут же просиял:
– Липошка нам здорово пригодится. И агент у нас есть. Нужно только концы с концами связать.
Люблю, когда Лешка загадками говорит. Потому что мне тогда думать не надо – он уже все придумал. Но я не расстраиваюсь. Каждому свое. Кто лучше умеет, тот пусть и делает. А кто не очень-то умеет, тот пусть помогает и не жалуется.
– Пошли, – сказал Алешка.
– Куда?
– Концы с концами связывать. С Палыча начнем.
Полпалыч был дома, готовил обед. Он открыл нам дверь в цветастом фартуке.
– Вовремя пришли, – сказал он. – У меня вдруг такой борщ получился! Сам не ожидал.
Кто же откажется от «такого!» борща. И мы пошли за ним в кухню. У него такой там был порядок – как на военном корабле. Чистота, все сверкает, каждая чашка-плошка на своем месте.
Полпалыч налил нам по тарелке и себя не обделил, и мы все дружно застучали ложками. Творец борща одобрительно поглядывал на нас.
– Люблю, когда люди хорошо едят. Кто хорошо ест, тот и хорошо работает.
– И наоборот, – подхватил Алешка. – Когда я хорошо поем, то могу уроки вообще не делать. Все и так получается.
Полпалыч его не понял, но виду не показал.
– Полпалыч, – сказал я. – Мы сегодня деньги вам не сможем отдать, ладно?
– Не спешите. Мне пенсию прибавили. Как раз на двести рублей. Не пропаду.
– А у вас борща много? – спросил Алешка.
– Здоровенная кастрюля. Я борщ прямо на неделю готовлю.
– Правильно, – одобрил Алешка. – Мама говорит, что хороший борщ день ото дня все лучше становится. Он настаивается. Вот завтра он будет еще лучше.
Полпалыч его намек понял.
– Заходи, конечно. А сейчас добавить? Пока не настоялся?
– Конечно. Чтобы вас не обидеть. Мама говорит, что хозяйке ужасно обидно, если гости плохо едят.
Я уже начал задумываться: зачем мы сюда пришли? Борща на халяву поесть? Какие тут концы надо связывать?
