– Хеллоу! – сказал он. – Я рад ту си ю. Вери мач. О’кей?
– О’кей, – удивилась мисс Люся. – Говори по-русски, плиз. Мы разве знакомы?
– Еще как! Мы у вашего мистера Игла три доллара занимали. Сегодня надо отдать, а то проценты набегут.
Мисс Люся улыбнулась.
– Хорошо, давай деньги, я ему передам. Я его секретарь.
– Нет уж! Я должен ему лично вручить.
– Ты мне не доверяешь три доллара?
– Я бы вам и четыре доверил. Ваше лицо довольно честное. Но вдруг вы потеряете или забудете? Что тогда мистер Игл подумает про российских бойзов?
– Так… – мисс Люся призадумалась, достала из сумочки небольшой «Ежедневник», пролистала. – Завтра четверг? – спросила она саму себя.
– А может, и восьмое, – подсказал Алешка.
– Нет, все-таки четверг. Ага, вот. Приходи сюда завтра к семнадцати часам. Мистер Игл запланировал загородную поездку. Только не опоздай.
– А он надолго уезжает? – Все ему надо знать!
– Сейчас. – Мисс Люся опять полистала странички. – Вот. На два часа. В девятнадцать у него встреча с инвесторами.
– Мерси, – сказал Алешка. – Си ю туморроу.
А здорово его Вика поднатаскала! Так и спикает по-инглишу. Может, и правда, попросить его сочинение за меня написать?
Мисс Люся убрала «Ежедневник» в сумочку и отперла дверцу машины.
– Интересно, – сказал задумчиво Алешка, глядя на ее длиннющие каблуки и длиннющие, загнутые кверху носки туфель. – Интересно, как она машину поведет? У нее ведь каблуки в педалях запутаются.
– Она разуется, Лех. Спорим?
Спорить не пришлось. Мисс Люся села за руль и, скинув туфли, осталась босиком.
– А зимой? – пострадал за нее Алешка.
– Машина отапливается, в ней тепло.
Мисс Люся лихо вырулила на кольцо, и ее машина быстро затерялась в общем потоке.
Алешка пошарил глазами по тротуару в поисках еще одной банки, вздохнул.
– Ты что? – спросил я. – Ноги заболели?
– Устал я, Дим, – пожаловался он с хитринкой в голосе. – Мы с тобой уже четырех шпионов вычислили. А оказывается, еще и какие-то ин… вестерны всплыли.
– Инвесторы, – машинально поправил я. – Это не шпионы, Лех. Они деньги вкладывают во всякие предприятия.
– Понятно, – вздохнул Алешка. – Они еще вреднее.
По дороге домой я спросил Алешку:
– А где мы три бакса достанем?
– Я тебя умоляю! Ты что, все проспал? Или зачитался? Не будет никаких трех баксов. И встречи с инвестернами не будет.
– А что будет?
– Наручники. – И больше он по дороге домой не сказал ни слова. А я подумал – и все понял.
Мама нас немного поругала, а потом строго распорядилась:
– Димка пишет сочинение, Лешка чистит картошку.
– А давай наоборот, – предложил мне Алешка.
Я с радостью согласился. Картошку я начистил, а Лешка все сопел за письменным столом. Мама приготовила ужин, а Лешка все писал. Но больше, кажется, вычеркивал. И все время заглядывал в лежавшую рядом книгу.
– Все! – сказал Алешка и перечеркал все, что он написал. – Давай опять наоборот. Пиши сочинение, а я картошку почищу.
– Ты лучше ее поешь, – сказала мама, войдя в комнату. – Как сочинение?
– Никак, – ответили мы разом.
– А какая тема?
– Простая. «Главный герой романа „Война и мир“. Напишешь?
– Легко. У меня по «Войне и миру» всегда пятерки были. Ужинайте, а я пока напишу.
Мы поужинали, помыли посуду, почистили зубы. А мама все писала.
– Готово? – спросил я, когда она встала из-за стола. – Как сочинение?
– Никак. Пусть папа напишет. Он у нас самый умный. Тебе когда его сдавать?
– Скоро.
– Но еще не поздно?
– Почти нет, – сказал Алешка. – Но завтра будет поздно.
– Ложимся спать, – решила мама. – А папе оставим записку. Ему про главного героя написать – всего пять минут надо.
Папа пришел с работы очень поздно – мы все уже спали. И ушел на работу очень рано – мы все, даже мама, еще спали. На моем письменном столе лежало сочинение. Не очень длинное.
«В романе Льва Толстого „Война и мир“ два главных героя: один – война, другой – мир».
И этот день у нас прошел под флагом войны и мира.
Мы поехали в Малаховку. На машине Васька. Нам было интересно, что у нас там получится: война или мир?
За полчаса до приезда к тайнику мистера Игла мы уже топтались в окрестностях моста. Местность была пустынна. Даже коммерсанты – дед и бабка – куда-то исчезли. Или они распродали, наконец, свой товар, или поехали искать более бойкое место. Например, у подножия статуи Свободы в Соединенных Штатах.
Вокруг была почти только одна природа. Увядающая, осенняя. И было очень тихо. Только время от времени шумели электрички и шуршала у нас под ногами опавшая листва, когда мы бродили под отдельно стоявшим деревом дубовой породы невдалеке от моста.
Наконец вдали показался синий шпионский «Форд» с характерным запахом американских сигар.
– Ща самое интересное будет, – сказал мне Алешка вполголоса.
И он не ошибся.
Сзади нас вдруг оказалась совершенно бесшумно какая-то машина. Сильные руки вдернули нас в распахнутые дверцы. Строгий голос приказал:
– Сидеть смирно!
– Руки за голову? – спросил Алешка. – Мордой в грязь?
– Это не обязательно, Алексей Сергеевич.
Машина легко тронулась и растворилась среди засыпающих на зиму деревьев. Остановилась.
Началось самое интересное. На панели вспыхнул голубой экранчик. На нем – во всем великолепии надоевший нам мост с «четырьмя стаканами» и оберткой от «Аленки». Видно было здорово.
– Всем внимание, – сказал вполголоса сидевший впереди человек. – Объект приближается к объекту!
На экране появилась маленькая, но узнаваемая фигура мистера Игла. На этот раз он не останавливался, не плевал с моста, не курил и не жевал с отвращением шоколадку. На этот раз он быстро подошел к четвертому столбику, огляделся и сунул руку в дырку. И заорал изо всех сил.
– Не понял, – сказал передний человек. – Наших вроде рядом пока еще нет. А он орет, словно к нему болевой прием применили.
– Это не болевой прием, – сказал Алешка. – Это его голодный рак тяпнул. Я его специально три дня не кормил.
И правда, мистер Игл приплясывал на мосту и тряс рукой, пытаясь сбросить голодного рака.
