Вдруг из-за угла школы показалась темная длинная машина, иномарка какая-то. Она плавно причалила к подъезду школы и замерла.
В глубине вестибюля вспыхнул свет: охранник проснулся, подумал я. Но он, оказывается, и не спал. Я услышал, как он отпирает двери и что-то говорит человеку, который вышел из машины и чего-то ждал.
Не знаю, кто мне подсказал, но я машинально шагнул за угол и продолжил наблюдение из-за густых кустов, еще не совсем облетевших.
Но ничего особенного я не увидел. Охранник вынес из школы небольшую коробку и поставил ее в багажник машины. А из багажника достал другую коробку и занес ее в школу. Вот и все. Водитель хлопнул дверцей багажника, сел за руль, и машина так же плавно, как и причалила, отошла от подъезда, развернулась и бесшумно исчезла за углом здания.
Сначала я подумал, что из школы что-нибудь украли. А потом сообразил, что красть в нашей школе, кроме дырявого коня, в общем-то, нечего. Тем более что произошел какой-то обмен: одну коробку вынесли, другую внесли. В сумме никто не пострадал. Был бы на моем месте Алешка, он тут же выдумал бы тысячу предположений, а меня и на одно не хватило. Но, подумалось мне, Лешке об этом ночном обмене сказать нужно.
И тут как раз послышались шаги и голоса. И из темноты появились папа и Алешка. Они о чем-то весело переговаривались, и я решил не портить им настроение какой-то ерундой.
А зря, надо было испортить…
Я решил начать розыски Людочки по имени Леночка с самого простого – узнать адрес Кажется-Жени. А потом расспросить его соседей. По принципу:
– Скажите, пожалуйста, не заходила к Евгению Ивановичу девушка Алена? А девушка Лида, а девушка Люда, и так далее, по алфавиту… Наверняка какая-нибудь найдется.
И я пошел прямо в кабинет нашего директора Семена Михайловича. И столкнулся в дверях с химиком-многоборцем Волчковым. Мне даже как-то неуютно стало. А он приветливо поздоровался со мной, подмигнул и переложил из одной руки в другую стопку тетрадей. Я заметил, что это были наши сочинения. Странно как-то. И я вошел в кабинет директора немножко не в себе.
– Дима, – сказал мне директор-полковник с укором, – а ведь ты меня подвел.
– Я? – На всякий случай я удивился изо всех сил. И стал лихорадочно припоминать свои грехи, чтобы заранее подготовить оправдания.
– Ты! – Полковник упер мне в грудь палец. – Тоже мне – подсказал! Учишься уже в девятом классе, а подсказывать так и не научился.
– А нас, Семен Михалыч, – гордо и с упреком проговорил я, – этому в родной школе не учили. Нас учили: подсказка вредит товарищу.
Директор немного смутился. Сел, стал перебирать газеты на столе.
– Вот, Дима, помнишь этот кроссворд? – Тут до меня дошло. – Слово из семи букв, третья «р» – транспортное средство. Ты что сказал? Как ответил? Вспоминай!
– А я и так помню! Верблюд.
– Сам ты… Подсказчик. Паровоз, Дима! Семь букв, третья «р». И главное – все совпало – и по горизонтали, и по вертикали.
Подумаешь, мне и в голову не могло прийти – из-за чего тут волноваться? Оказывается, было.
– Этот кроссворд, Дима, – печально сказал директор школы, – был завершающий в конкурсе. Если бы не эта ошибка, я бы стал победителем.
Лестно, конечно. Но не причина для огорчений.
– А знаешь какой приз? – Семен Михалыч выдержал паузу. – Набор пиротехнических изделий! Как раз бы к Новому году. Мы бы такой салют устроили! Не стыдно?
– Виноват, товарищ полковник, – сказал я.
– То-то же! Смотри у меня в другой раз. А кстати, – он опять поворошил газеты на столе. – Вот еще словечко: специалист по взрывным устройствам. Как думаешь?
– Волчков! – машинально сказал я, вырвалось.
– Не влезает, пять букв должно быть.
– Семен Михалыч, а что вы так расстроились из-за этой пиротехники? Ведь у нас своя будет, не хуже.
– Вообще-то – да, но и запас не помешал бы. У меня, к примеру, день рождения в этом году намечается.
– Хорошо, что предупредили. Я Александру Ивановичу скажу – пусть побольше всяких салютов наготовит.
– Хороший педагог товарищ Волчков, да? Очень активный. В коллектив вписался. Авторитет уже имеет. Большую внеклассную работу ведет. Даже вот сочинения ваши взял. Хочу, говорит, знать, чем ребята наши дышат. Понял? Да и заботливый. Спрашивал: не забываем ли мы навещать товарища Лапушкина? Кто, говорит, из ребят к нему ездил?
– А вы что сказали? – У меня в животе холодок появился. Как говорится в старых романах, в сердце поселилась тревога.
– А я что? Я вас похвалил. Все, говорю, ездят, по очереди. Разве упомнишь? Да, а ты чего пришел-то? По делу?
– Семен Михалыч, мне адрес Евгения Ивановича нужен. Ведь никто из родственников о нем не знает.
– Ты прав. Сейчас.
Полковник отпер шкаф, покопался в нем, достал «Личное дело» Лапушкина Е.И. Раскрыл.
– Записывай адрес.
А записывать не пришлось, я и так запомнил – Кажется-Женя жил совсем рядом, на той стороне парка, за больницей.
– Спасибо. Я сбегаю к нему домой. Жене его скажу.
– Жене не скажешь, – Семен Михалыч полистал тощенькое «Личное дельце». – Нет у него жены. А родители в Курске живут. Ну, все равно сходи. К соседям зайди. Квартиру проведай. – Тут он уронил взгляд на кроссворд. – Во! Никакой не Волчков. Минер! Вот так вот!
В коридоре я подошел к окну на ватных ногах и уставился на наш двор, где седьмой класс, за что-то получив взыскание из девяти букв, сгребал в кучи палые листья.
Мне было ясно: Волчков ищет человека, который передал Кажется-Жене записку с формулой. Чтобы нанести свой добивающий удар в соответствии с концепцией.
И у меня концепция получилась – стала ясна та фраза, которую я услышал возле теремка.
И родная школа уже не казалась мне привычным и надежным, безопасным местом. Она мне стала казаться западней. Но почему-то противный первоначальный страх сменился в моей душе настоящей злостью. Попался бы мне сейчас Волчков, уж я бы знал, чем ответить на его приветливую улыбку…
Возле подъезда дома, где жил Кажется-Женя, какой-то старичок возился с детской коляской. Прилаживал гнутое колесо. Колесо не прилаживалось, дед постукивал по нему молотком – в коляске позвякивали пустые бутылки.
– Скажите, пожалуйста, – вежливо обратился я, – Евгений Иванович в этом подъезде живет?
Старичок вскинул голову, внимательно посмотрел на меня и неожиданно сердито ответил:
– Не скажу!
– Почему? – Я оторопел немного.
– Назло! – Он снял колесо с оси и стал его выправлять. – Я тебя узнал.
Я посмотрел на табличку с номером дома. Дом как дом. Вовсе не сумасшедший.
