Кролики у него действительно развелись быстро и в огромном количестве. Но как-то Шурик недоглядел, забыл запереть вольеру. Зверушки в ценном мехе выбрались на волю и набросились на огород, где Шурик уже высадил капустную и другую рассаду. И, видимо, оголодав на травяной диете, они обожрались этой капусты до отвала. Ни один не выжил. Теперь – ни ценного меха, ни мяса, сколько хошь, ни «польт», ни телевизора. И никакой овощи в огороде.
А сейчас и я ему печали добавлю.
– Тебе чего? – сумрачно спросил Шурик. – Беду принес?
– Ага, – признался я. – У нас в гостях дядя Метелкин был…
– Который прокурор?
– Прокурор. Будет на тебя жалобу подавать. В милицию.
– Почто?
– По то. Что ты у него кирпичи украл.
– Не было этого! – Шурик мотнул головой. – Брешет прокурор.
Шурик так решительно отпирался, что я даже засомневался – может, в самом деле ни при чем он.
– Не крал я его кирпичи! Шел мимо, они возле его забора валяются. Дай, думаю, приберу, а то сопрет кто-нибудь – и в овраге аккуратно склал. Вот так было дело. А факта кражи не было.
Молодец Шурик! Валяются… Приберу… Чтоб не сперли… В овраге склал… И что ему так не везет при его расторопности?
– А потом? – спросил я.
– А потом Полинка заполошная надумала печку чинить. Я думаю: чего им там без дела лежать? – и Петруше-печнику подарил. За деньги, конечно.
– А потом?
– А потом он с Полинкой договорился. Кирпичи они возле ее дома склали.
– А дальше?
– А дальше обидно стало – что ж они лежат и лежат без дела. Полинке-то все некогда. Ну я их опять в овраг и склал. Чтоб не сперли.
Понятно. Чтобы еще раз кому-нибудь подарить. За деньги.
В общем, круг замкнулся. Точнее – круговорот кирпичей в природе.
– А ключи? – задал я главный вопрос.
– Которые ключи? А… Вспомнил. Да, энти ключи я прибрал. Думаю, кто спохватится – а они, вот они, у меня под рукой. За вознагражденье!
Коммерсант!
В общем, из его рассказа я понял, что ключи он нашел в овраге, когда начал таскать туда кирпичи. И это похоже на правду.
Но не все… Не думаю, чтобы Шурик собирался спекулировать этими ключами. Он прекрасно догадался, что они – от церковных дверей. А так как Шурику и своих неприятностей хватало, он решил в эту темную историю не ввязываться и запрятал ключи подальше.
Ясно одно: кто-то использовал эти ключи для «факта кражи» и потом зашвырнул их в овраг. Но кто? Впрочем, это не мое дело. Пусть Алешка сам разбирается, а я буду в тылу отсиживаться.
Договорился я с Шуриком, что он отнесет кирпичи с нашего участка и те, что еще оставались в овраге, законному владельцу, извинится и пообещает больше никогда чужого не брать.
– А если на дороге валяется? – уточнил Шурик. – Или в овраге?
– Смотря что валяется, – уточнил и я. – Если тряпка половая – это одно дело, а если бумажник с деньгами – это совсем другое.
– Ну ясно, – кивнул довольный Шурик. – На хрена мне тряпка половая?
Ну что ему скажешь? Вот именно.
И я с чистой совестью пошел домой, в тылах ошиваться.
А наш отважный боец в это время пребывал на самом переднем крае борьбы с хищениями церковного имущества – в приветливом доме священника дяди Лени.
Здесь было празднично. Матушка Оля опять затеяла горячие пироги. Можно подумать, что в доме священника одними пирогами питаются. Во все дни.
Дядя Андрей сидел за столом – веселый и гордый. Батюшка Леонид поставил икону на комод и, взволнованно прохаживаясь по горнице, все время поглядывал на нее счастливыми глазами. Правда, иногда в его глазах что-то мелькало, похожее на сомнение, и тогда он останавливался, брал икону в руки и пристально разглядывал. Особенно отколотое место, справа внизу. Будто глазам своим не верил.
Тут вошел Алешка, и все повернулись к нему. Дядюшка участковый – с вопросом во взгляде, батюшка Леонид – с благодарностью в смиренном взоре, а матушка попадья – с трогательной заботой. Она сразу поставила перед ним красивую чашку с чаем и положила на тарелочку с цветочками три пирога всех видов.
– Ну, Оболенский, – поспешил дядя Андрей, – рассказывай.
– Дайте ребенку чаю напиться, – вступилась тетя Оля.
Да и Алешка тоже не торопился с рассказом. Во-первых, наслаждался своим триумфом, а во-вторых… извините, не спешил испортить настроение хорошим людям.
Он обстоятельно пил чай, с удовольствием жевал пироги, а в душе прикидывал: как бы рассказать все дело так, чтобы никого не обидеть и чтобы самому не досталось.
– Где взял икону? – не выдержал дядя Андрей.
Алешка с возмущением пожал плечами: что за вопрос? Но все-таки ответил:
– В клубе. Под кирпичом с крестиком.
– А как она туда попала? – не отставал участковый.
– Ее кто-то там спрятал.
– Догадываюсь. А кто? – участковый даже подался вперед над столом так, что чуть было не ткнулся головой в абажур.
Алешка ответил ему одним взглядом. Но в этом взгляде дядя Андрей прочел правильный ответ: на этот вопрос должна ответить милиция в лице участкового. Кто украл, тот и спрятал.
Тогда дядя Андрей зашел с другой стороны, стал осторожно подкрадываться.
– Леш, а ты-то откуда об этом узнал?
– Догадался.
– Как догадался?
– Запросто. – Алешка с такими вопросами расправлялся умело. К тому же он давно понял, что говорить взрослым, о чем ты думаешь и что знаешь, не всегда полезно. Но и ссориться с представителем власти в его планы не входило. И он пошел на некоторые уступки.
– По-моему… – проговорил Алешка задумчиво. – Мне так кажется… Я думаю… что этот человек получил анонимку. Или какие-то сведения.
– Что? – на этот раз участковый все-таки боднул своим лбом абажур над столом. И тот стал медленно качаться, – Какую анонимку? От кого?
– Откуда же я знаю? – искренне удивился Алешка. – Это же анонимка.
– И что в ней было? – участковый продолжал своими вопросами расставлять ловушки. Незаметные, как ему казалось. – Как по-твоему? Что тебе кажется? Что ты думаешь?
– Я думаю, там было написано так, – Алешка наморщил лоб, будто изо всех сил соображал. И проговорил без запинки: – «Дорогой друг! Исправь свою ошибку. Ш.Х.»
– Опа! – подскочил участковый. – «Ш.Х.»! Теперь мне все ясно!
Алешка скупо улыбнулся.
– А мне – нет, – признался отец Леонид.
– «Ш.Х.» – это Шамиль Халитов. Кавоша. Авторитетный бандит в наших краях. Вся шпана у него в послушных детках. Его слово – закон… Теперь мне все ясно.
